– Надо полагать, их никогда и ничему не учили, сэр, – говорил он, – или не заставляли тренироваться. Хотя, может быть, у них нет таких артиллерийских офицеров, как у нас.

Никто не вслушивался в его болтовню, но, тем не менее, на всех лицах блуждали слабые улыбки – рулевой обеспечивал столь необходимую нам всем разрядку.

Мы шли вперед, и постепенно огонь противника начал ослабевать. Можно было перевести дух.

– Это было не слишком приятно, – сообщил Корни. – А теперь проверьте орудия и установите, имеются ли повреждения.

Мы увеличили скорость и пошли следом за Дугом. Орудийные расчеты доложили, что все в порядке, и я отправил старшего матроса проверить, имеются ли повреждения.

– Приветствую вас, «собаки», это Уимпи. Я намерен уйти вперед, чтобы дать нам время перезарядить орудия и подготовиться к новой атаке. Пока все нормально. Мы хорошо поработали. Сообщите, когда будете готовы.

Из пороховых погребов доставили боеприпасы, и перед нам стала задача загрузки пустых барабанов эрликонов. Мы слышали, как Томми попросил Дуга дать ему время устранить неисправность «пом-пома». Через 12 минут все были готовы к новой атаке. Дуг снова дал нам точную картину вражеского конвоя, и Корни велел передать информацию артиллеристам. Таким образом, все на борту точно знали, что нам предстоит сделать, и обретали уверенность, бесценную в бою.

Одно из больших судов остановилось. Два других (мы думали, что это шхуны) и мелкие суда продолжали двигаться по проливу в нашу сторону. На этот раз предстояло действовать орудию правого борта, я предупредил артиллериста, что подошла его очередь, на что он только довольно ухмыльнулся, всем своим видом показывая, что заждался.

Мы двинулись со скоростью 8 узлов и были удивлены, заметив, что ведущая шхуна передает букву «Н». Корни нахмурился:

– Боюсь, они ожидают подход дополнительного эскорта.

Наш ответ был дан из двадцати орудий, осыпавших противника градом снарядов. Через несколько секунд шхуна резко изменила курс и направилась к берегу, прекратив огнь.

Мы сразу перенесли огонь на вторую шхуну. Вскоре на ее палубе полуюта заполыхал пожар. К этому времени мы тоже подверглись обстрелу с берега, поэтому Дуг снова увел канонерки, чтобы найти более удобную позицию для атаки. Тут раздался сильный взрыв, и голос Дуга разъяснил ситуацию:

– Мы только что видели на подсолнухе,[18]как один из них развалился.

Это была шхуна, которую мы оставили охваченной огнем.

А в это время в машинном отделении внутренний двигатель правого борта вызывал серьезное беспокойство. В конце концов он настолько сильно перегрелся, что Ласт был вынужден его остановить. Он явился на мостик чрезвычайно расстроенный – похоже, он злился на самого себя – и угрюмо доложил, что весь остаток ночи мы сможем рассчитывать только на один двигатель.

Когда Корни доложил об этом командиру, Дуг немедленно приказал нам поменяться местами с Томми. Теперь 663-я занимала второе место в строю, а мы – третье. Мы слышали, как Томми радостно подтвердил исполнение приказа.

– Что-то они слишком возгордились, – хмыкнул я, обращаясь к Корни. – Придется сбить с них спесь.

Уже на протяжении 18 месяцев мы выходили в море с 663-й, и только однажды она занимала место в строю перед нами.

И снова радиотелефон донес до нас голос Дуга:

– Слушайте меня, «собаки», это Уимпи. Двое из этих шутников продолжают движение. Мы подождем их приближения у берега.

Мы заняли позицию для атаки, и через четверть часа в поле зрения снова появилась первая шхуна, рядом с ней тянулось маленькое суденышко.

– Интересно, что они сейчас чувствуют, а, Ровер? – пробормотал Корни. – Они не могут вернуться обратно, да и спрятаться им негде, надо идти вперед. Они уже трижды подверглись атаке и ожидают четвертой. Вряд ли этим парням стоит завидовать.

С расстояния 300 ярдов мы открыли огонь, не оставшийся без ответа. Да их просто необходимо наказать! Правда, их артиллеристам явно не хватало мастерства, так же как и огневой мощи, так что довольно скоро вражеские орудия замолчали. Маленькое судно было охвачено огнем и остановилось, на шхуне также начались пожары, она изменила курс и направилась к берегу.

Теперь на экране у Дуга были только неподвижные суда. Ни одно не двигалось первоначальным курсом, поэтому он решил пройти обратно по проливу и «зачистить» остатки.

Нас прежде всего интересовала большая шхуна, которую мы и увидели, не пройдя и полумили. Наше приближение не осталось незамеченным, поскольку шхуна быстро направилась к берегу и вскоре скрылась из вида. Мы дважды прошли вдоль берега, но так и не обнаружили беглянку.

Дуг приказал пустить в ход оставшиеся осветительные снаряды «пом-пома», и Даффил принялся подвешивать «фонарики» у прибрежных утесов. В конце концов мы обнаружили исчезнувшее судно стоящим на якоре у одной из скал. Открыли огонь из всех орудий, и, поскольку вражеская шхуна была отлично освещена, 663-ю послали с ней покончить. Она была вся охвачена огнем, но не тонула и взорвалась только спустя час.

Мы возобновили движение вдоль канала и после долгих поисков обнаружили неподвижную мишень. Это оказался брошенный танкер. Дуг некоторое время колебался, размышляя, стоит ли взять его на буксир, но потом решил потопить его. Мы это сделали и отправились дальше, но теперь экран радара был чист. В канале Млет больше ничего не осталось на плаву.

С момента первой атаки прошло уже пять часов, и Дуг, наконец, счел победу полной. Мы повернули домой.

Пока мы «хромали» в направлении Комизы, Ласт, как мог, нянчился с единственным исправным двигателем и все-таки выжал из него скорость 8 узлов. По пути Дуг отправил сообщение на базу с просьбой на рассвете обследовать район с воздуха. Утром туда вылетели два «харри-кейна» и обнаружили в проливе одно судно, которое и уничтожили. Очевидно, это был «потерянный» нами после второй атаки лихтер.

Хотя обратный путь был медленным и мы все смертельно устали, на лодках царило оживление. Слишком долго мы были лишены настоящего дела. А на борту 658-й Корни, Майк и я обсуждали все мельчайшие детали сражения.

Строго говоря, шхуны почти не оказали сопротивления. У них были счетверенные 20-миллиметровки на приподнятой платформе в корме, одно или два 20-мм орудия в носу и, как минимум, два 37-мм орудия в средней части судна, которые сделали только один выстрел.

Уже через две минуты после завершения швартовки все офицеры собрались в кают-компании 657-й на «разбор полетов». За ночь три канонерки потопили по меньшей мере две шхуны, два катера и один танкер. Четыре других судна (включая лихтер, уничтоженный авиацией) были или потоплены, или повреждены. Ни одно из судов конвоя не прошло дальше места нашей последней атаки. У нас не было потерь, хотя 658-я и 657-я получили повреждения. 663-я после пяти часов атаки не получила ни одной царапины.