– Я много думал об этом, это мое осознанное…

– Бла-бла-бла!

– Блин, Лед! Да ты просто боишься трезво взглянуть на вещи! Тебя пугает осознание собственной смертности. Принятие того, что после смерти ничего нет, попросту разрушит тебя как личность!

– Пугает? – хмыкнул я. – Напалм, ты действительно хочешь напугать отсутствием посмертного существования того, кто верит в ад и точно знает, что именно туда он и попадет на целую, мать ее, вечность? Серьезно?

– Да иди ты в жопу, Лед! – не выдержал Напалм. – Что ты за человек такой?

– Просто признай, что боишься заслуженного воздаяния. Вечность в котле с кипящей смолой, каково это тебе?

Пиромант задохнулся от возмущения и приготовился разразиться гневной тирадой, но я приметил впереди пятно пожухлой травы и вскинул руку.

– Проехали!

Напалм шумно выдохнул и налетевшую на него мошкару спалил с видимым удовольствием. А я присмотрелся к подозрительному пятну с неровной, словно перекопанной землей, и решил его обойти стороной. Под ногами зачавкала раскисшая земля, зато не пришлось приближаться к обиталищу неведомой твари.

– Снежные черви? – предположил Напалм.

– Хрен знает, – сознался я. – Те на лето вроде глубже зарываются.

Пиромант вздохнул и вытащил из кармана упаковку жевательной резинки.

– Мир, дружба, жвачка? – предложил он мировую и тут же добавил: – Тебе фантик, мне жвачка!

– Договорились, – только и усмехнулся я в ответ.

Мы прошли еще с полкилометра, когда я ощутил приближение второй силовой линии. При этом магический фон особо не возрос; видимо, сказалась близость Границы, куда и утекали излишки энергии.

– Смотри! – вытянул руку Напалм.

Я пригляделся и поначалу ничего не увидел, а потом в воздухе вдруг блеснула прозрачная нить. Точнее – паутина, которая протянулась от одних кустов к другим.

– Пережечь? – спросил пиромант.

– Сдурел? Обойдем.

Пиромант погасил загоревшийся на ладони огонек и разочарованно вздохнул.

– Долго нам еще? – спросил он, шагая следом.

– Уже нет, – ответил я, уловил краешком глаза какое-то движение слева и замер на месте. Нажал кнопку на гарнитуре рации и сообщил Вере: – От меня на десять часов!

– Вижу, – отозвалась девушка. – Косули.

– Идем дальше.

Две силовых линии встретились, скрутились в единое целое и ушли в сторону, а ручей расширился и превратился в небольшую заводь, по серой воде которой ветер гнал мелкую быструю рябь. Окно располагалось где-то поблизости; неким неведомым чутьем я ощущал присутствие перехода в реальный мир. Будто сквозило чем-то таким…

Теплом, что ли?

– Окно где-то здесь, – произнес я, разглядывая поле размером в пару футбольных стадионов.

– Ищи быстрее, – потребовал Напалм. – Погода стремная какая-то. Не нравится мне здесь.

Я переключился на внутреннее зрение, и очень быстро окружающая действительность раскрасилась отблесками переполнявшей пространство энергии. Две мощных линии, непонятные пятна и скопления. И островок стабильности прямо по курсу. Серый, будто магия уходила оттуда в иной мир.

Окно точно там. Сто процентов. Только вот «островок» занимал никак не меньше двух третей общей площади поля.

Я вздохнул и зашагал, рассекая интересующий меня участок надвое. Напалм двинулся следом, а Вера осталась нас прикрывать. Она присела у кустов, и ее силуэт полностью слился с листвой.

Неожиданно впереди на траве засеребрилась изморозь; я осторожно приблизился и увидел в самом центре заиндевевшей поляны покрытую льдом лужу. Подступил к ней и разглядел отражение ночного неба с яркими зелеными точками звезд.

А еще из-под прозрачного льда на меня смотрел покойник. Так показалось поначалу, лишь миг спустя я узнал собственное лицо и поспешно отступил назад. В Приграничье отражения – далеко не всегда просто отражения. Ну его на фиг.

Я махнул Напалму и зашагал дальше. Первая попытка отыскать окно успехом не увенчалась, тогда я развернулся и двинулся наискосок. Когда на пути попадались пятна покрытой изморозью травы и тронутые ледком лужи, обходил их стороной.

Осока метрах в пяти от нас зашевелилась; я бросил «сайгу» болтаться на ремне и ухватил «щелчок». Заметил длинное серое тело и активировал амулет. Зубастую ящерицу вдавило в землю, брызнула тошнотворная на вид слизь.

– А чего не стрелял? – удивился Напалм.

– Шуметь не хотел, – ответил я, стряхивая с пальцев оставшуюся от деревянной плашки труху.

Земля здесь неплохо просохла, да и от дороги до окна рукой подать; северореченские кондукторы уже могли начать с ним работать. А прижмут огнем посреди поля, мало не покажется. Нет, надо закончить дело тихо и свалить поскорее отсюда.

Мы двинулись дальше, сделали еще один зигзаг по полю, затем другой, и вдруг я уловил непонятное давление, как если бы в душу вцепился призрачный крючок. Повинуясь наитию, я сместился на пару шагов в сторону, и сразу навалилась тяжесть, будто на плечи своим весом опустился сам небосклон.

Буквально Атлантом себя почувствовал. Или Гераклом.

Не знаю, как еще ноги по колено в землю не ушли…

Удивительные ощущения: словно встал зимой в распахнутой двери, с улицы холодом задувает, а изнутри тепловая пушка горячий воздух гонит. И то морозит, то в жар кидает. Тело потянуло в неведомую даль, душу рвануло обратно, реальность затрещала и заходила ходуном…

– Лед! – окликнул меня Напалм. – Лед, очнись!

Я стряхнул оцепенение и шагнул в сторону, смещаясь из фокуса уже готового перекинуть меня на другую сторону окна. Сразу стало легче дышать, вернулись звуки, посеревшее небо потемнело, в лицо ударил стихший было ветер.

Уф! Пронесло!

– Чуть не провалился, – сообщил я пироманту.

– Ума нет – считай, калека.

Я покачал головой и указал на траву.

– Выжги, чтобы второй раз не искать.

Напалм задействовал свой огненный дар, трава вспыхнула, повалил густой дым. А я отошел метров на пятнадцать в сторону, достал купленный у Антона Василенко датчик, синхронизировал его с приемником и воткнул в землю, до упора вогнав штырь в податливый дерн. После этого переключил рацию на общий канал и сообщил:

– Есть результат.

Ответ не заставил себя ждать.

– Можем выдвигаться? – спросила Яна.

– Да. Вас встретить?

Ведьма попросила описать дорогу, потом сообщила, что придут сами.

– Хоть время на беготню туда-сюда не терять, – хмыкнул Напалм.

Мы вернулись к заводи и встали неподалеку от кустов, где заняла позицию Вера. Небо окончательно затянули серые облака, ветер трепал ветви и, пригибая к земле высокую траву, гнал через поле настоящие волны.