– Мы с Андреем планировали построить дом на этом участке. И я исполнила нашу мечту. Я построила здесь дом. И я чувствую здесь присутствие Андрея. Многие считают меня сумасшедшей, но я постоянно ощущаю на себе взгляд Андрея. Кстати, у Захара проявился характер отца, – сказала Надежда, наливая нам еще чаю. – У него душа моряка. Он мечтает быть моряком. Мы часто ходим на берег, смотрим на море…

– Мам, ну хватит! – раздраженно крикнул Захар и стукнул кулаком по подлокотнику своего кресла. – Я не люблю, когда на мне акцентируют внимание! Всем и так видно, что я не могу ходить. Зачем жалобить людей и меня самого?

Мы срочно переменили тему и стали обсуждать что-то постороннее.

Мне было очень неловко смотреть на Захара. Я прониклась его положением. Теперь-то я поняла, почему он расспрашивал о моих способностях пловца, когда я рассказывала о своей работе. Захара тянет к морю, он мечтает быть моряком, как его отец, но он никогда им не станет… Какое страшное слово – «никогда».

В своем воображении я рисовала реалистичные картины, как Надежда возит Захара к морю, как они стоят на берегу и смотрят на морскую гладь. Захар мечтает окунуться в воду, плавать, управлять кораблями, но… Но.

Только сейчас я поняла, какое это счастье – ходить, бегать, плавать… О том, что обычным людям кажется само собой разумеющимся, Захар может только мечтать. Здоровые люди не ценят свое здоровье. Мое сердце разрывалось от жалости к нему. Я хотела что-нибудь сказать или сделать, но понимала, что я ничего не могу изменить.

Плавание – это одно, но еще мне было жалко Захара, потому что я представляла, как он, наверное, сидит по вечерам один дома. Слушает, как на улице ходят его сверстники, смеются, стоят на причале, взбираются на горы, и понимает, что он не может быть с ними рядом… Захару больше двадцати лет. И эти годы нельзя будет прожить заново, нормально…

Мы вышли во двор. На улице было уже темно. А я и не заметила, как стемнело!

Весь остаток вечера мы с Захаром разговаривали о море. Он задавал мне множество вопросов. Я поняла, что он пытается быть моряком хотя бы в своем воображении… И я старалась как можно больше ему поведать. Я рассказывала о своей работе, о моем папе – он тоже моряк. Рассказывала о том, как однажды побывала в плавании:

– Мы плавали в Атлантическом океане. Была ночь. Ночи на воде не такие, как на суше. Там, в океанах и морях, нет фонарей, ламп, рекламных щитов, из-за которых не видно небо и звезды. Нет смога. Там красиво. Я стояла на палубе и смотрела на черную воду. Было темно и тихо. Не слышно ни звука машин, ни музыки, ни-че-го! Только гул мотора и шум брызг. Над головой было черное небо, усыпанное звездами, внизу – черная вода, которая отражала свет звезд и луну. Мне казалось, что я нахожусь в какой-то сказке! Луна была такая огромная, что мне казалось, стоит протянуть руку, и можно к ней притронуться! Плавать в море – это ощущение небывалой легкости, свободы… Но больше всего меня поразили не звезды.

– А что? – как зачарованный спросил Захар.

– Я стояла на палубе, вокруг была чернота, а по бокам… – я выдержала эффектную паузу. – А по бокам корабля плавали горбатые киты. Они то выныривали, то погружались в воду, следуя за нашим кораблем… Из них с шипением вырывались фонтаны воды… Киты такие огромные… Просто исполины…

– Вот это да!.. – восхищенно протянул Захар.

– Киты по телевизору – это не то. А когда их видишь своими глазами… Поражаешься их размерам. Вообще в океане все огромное. Гигантское. И сам океан в том числе. В нем столько воды! Он такой мощный! Когда смотришь на бескрайний и бездонный океан, на китов, на косяки рыб, то понимаешь, насколько ничтожен и мелок человек, – сделала я вывод. – Там, вдали от берега, жизнь идет по законам природы. Человек в океане чужак, а может быть, и незваный гость.

Мы помолчали.

– Вы приедете к нам еще? – с надеждой спросили Захар и Надежда.

– Конечно, – улыбнулся Марат. – Обязательно! Теперь вы так просто от нас не отделаетесь!

Надежда благодарно посмотрела на нас. Очевидно, она была рада, что у Захара появились новые приятели.

Мы вышли за ворота.

Я вспомнила, как несколько часов назад стояла перед калиткой и боялась войти. Надо же, еще три часа назад я не знала ни Надежду, ни Захара и тем более не знала об их семейном горе, а теперь я в курсе всего. Мы открыли для себя новых людей.

– Спасибо вам, что принесли это кольцо, – с чувством произнесла Надежда, держа нас за руки. – Ведь вы могли и полениться… Спасибо. Оно очень ценно для меня.

Мы обменялись телефонами, адресами, никак не могли расстаться. Но в конце концов попрощались и пошли на железнодорожный вокзал.

Всю обратную дорогу мы ехали молча. Каждый думал о своем.

– Даже имя у нее такое – Надежда, – сказал Марат где-то в середине пути. – Уже прошло столько лет, а она живет надеждой, что Андрей жив… Она всю жизнь хранит любовь к своему мужу…

История Надежды произвела на нас огромное впечатление.

Электричка усыпляюще покачивалась, слышался стук колес. Я смотрела в окно на море, на людей, на проплывающие пейзажи.

– Я всегда мечтала найти затонувший корабль, – вздохнула я, не отрывая глаз от моря за окном. – И вот моя мечта сбылась. Я прикоснулась к тайне затонувших кораблей. Но… Все вышло не так, как я мечтала. Только сейчас я поняла, что затонувший корабль – это не просто кусок металла в воде. Это гораздо больше. За этим событием стоят судьбы людей…

Марат молча взял мою руку.

– Вот так живешь и не знаешь, какие трагедии происходят у соседей, – вздохнул он. – И какие тайны хранит в себе море…

Я посмотрела на море.

– Да… Оно кажется таким тихим… А на самом деле в нем покоится столько человеческих судеб…

– Хоть фильм снимай! – сказал Марат.

Внезапно я замерла. Повернулась к Марату. Он сидел с расширившимися глазами.

– Что ты сказал? Снимать фильм? Марат! Да ведь это то, что надо! – на меня накатила волна восторга. – Это именно то, что требуется Оксане! Слу-у-ушай!.. Это настоящая история любви. Это то, что тронет за душу любого человека!

– И, главное, в этом нет ни капли вымысла, – заулыбался Марат. – Мы придумывали сюжет, ломали голову, а тут он сам попался нам на пути!

Мое сердце дико колотилось. Я мгновенно представила афиши, экраны, сцены – и везде стоит Марат. Это принесет успех!

– Из этого выйдет отличный фильм! – согласилась я.

Лицо Марата сделалось каким-то растерянным.

– Полина, а как ты считаешь, в этом нет ничего плохого? Это этично? Получится, что мы использовали чужое горе…

Я задумалась.

– Ну, вообще да, некрасиво получается… Но мы поступим по-другому. Чтобы все было честно и правильно, мы спросим разрешения у Надежды. Попросим, чтобы она дала согласие на экранизацию истории ее жизни.