А происшествия множились. Сломался узел гика у грота, лопнул фал кливера, потом топенант. «Шкоты рвутся один за другим». При суровом столкновении с Атлантикой такелажное и парусное вооружение выдают свой возраст. Рвутся два кливера, потом грот. Спустив его для починки, Жербо роняет парус за борт и прыгает за ним в воду, даже не привязавшись к судну. Невероятное везение: ему удается нагнать яхту. Вновь рвутся два кливера и грот.

Положение мореплавателя-одиночки начинает напоминать положение человека, потерпевшего кораблекрушение. Мяса нет, Жербо гарпуном добывает рыбу. Но теряет гарпун, к тому же выходит из строя печка на камбузе. Нет воды, начинаются муки жажды. К счастью, вскоре пошел дождь. Жербо пьет воду, собранную с помощью брезента. Паруса все время рвутся. «У меня скоро закончатся нитки для их починки». Свежеет ветер, начинается настоящая буря.

Жербо рассказал, что вскарабкался на мачту, чтобы спастись от громадных волн. Это признание (Слокам уже говорил о подобном) удивило многих моряков – они даже насмехались над ним: «Жербо-обезьяна». Мудро или нет карабкаться в бурю на мачту – вопрос открытый.

Хорошая погода возвращается, а с нею и жгучее солнце. Жербо уже сильно ослабел и измучен жаждой. Лихорадка не оставляет его. Он ушел из Европы два с половиной месяца назад и теперь находился недалеко от Бермуд, но капитан «Файркреста» поклялся пересечь Атлантику без остановок. Он починил печку, изготовил грубую наживку, немного порыбачил, зашил дыры в парусах. В тумане его едва не потопило греческое грузовое судно. Туман долго не рассеивался, наоборот, становился все гуще. Жербо думал, что находится на «пути кораблей», вблизи американского побережья. Можно сказать, что этот легкомысленный мореплаватель совершил неплохое путешествие. 15 декабря 1923 года он вошел в порт Нью-Йорк после 101 дня одинокого пребывания в море.

Никаких сенсаций и других важных происшествий в Соединенных Штатах на этой неделе не случилось. Огромные заголовки на первых полосах американских газет. Ажиотаж подхватила французская пресса, многие грешили откровенно шовинистическим бредом: Франция, мол, крупнейшая морская держава мира.

«В одиночку через Атлантику» – так называется книга Алена Жербо, вышедшая в 1925 году. Она сразу стала бестселлером. В это время автор вновь находился в море. Решив совершить в одиночку кругосветное плавание, Жербо, поменяв оснастку яхты, ушел из Нью-Йорка 1 ноября 1924 года. Он дошел до Бермуд, прошел Панамским каналом, делал остановки на Галапагосах, на одном из островов Гамбье, на Маркизских островах, на Туамоту, а 15 марта 1926 года он прибыл на Таити. 21 мая снова ушел в море, побывал на островах Бора-Бора, Самоа и на многих других тихоокеанских архипелагах. Потом были острова Реюньон, Дурбаи, мыс Доброй Надежды, снова Атлантика, остров Святой Елены, остров Вознесения, острова Зеленого Мыса, Азорские острова. Жербо прибыл в Гавр 26 июля 1929 года. Он отправился в Тихий океан в 1932 году на борту нового судна «Ален Жербо» – это был тендер длиной 10,45 метра. Еще раз пересек Атлантику, опять прошел Панамским каналом, много ходил по Тихому океану.

Такие путешествия не проходят даром. Очевидно, что Жербо приобрел богатый опыт за время своих плаваний. Тем не менее многие моряки отказывались признать его профессионалом.

Не у всех мореплавателей-одиночек приятный характер. Многие из них выбрали себе призвание не только из желания утвердиться в собственных глазах, преодолеть себя, но и по причине некоторой мизантропии. Ален Жербо был высокомерным, своенравным и самонадеянным человеком. Успех его книги «В одиночку через Атлантику» нанес ему скорее ущерб в среде моряков, потому что события в ней явно были преувеличены или искажены, череда непредусмотрительных и неловких поступков была представлена в виде последовательных подвигов. Морская терминология чередуется с довольно забавными фразами: «Буря внезапно умерила свою ярость, словно признавалась в поражении и отступала перед моим отважным судном». Шатобриан писал еще и не такие нелепости, но литературному гению все прощается. Невозможно не ощутить в ядовитой критике хорошо всем известную зависть специалистов к преуспевшему любителю. Критики только содействовали известности первого одиночки, пересекшего Атлантику с востока на запад.

Потребовалось двадцать шесть лет для повторения этого подвига. В 1949 году британец Эдвард Аллард, выйдя из Гибралтара в Нью-Йорк, потратил на двадцать один день меньше. Однако эти два достижения нельзя сравнивать: «Темптресс» Алларда был оборудован вспомогательным двигателем.

Годом позже Доусон, еще один британец, отправился из Плимута в Америку вместе с женой Энн тридцати пяти лет от роду.

– Мы по-прежнему влюблены. Этот переход будет нашим вторым свадебным путешествием.

Образцовая супружеская пара назвала свой парусник (без двигателя) «Рилайенс», что означает «Уверенность». Слишком уверенный в себе, Доусон, похоже, совершил неудачный маневр, поскольку парусник потерпел кораблекрушение в Ла-Манше менее чем в 10 милях от Плимута. Доусон погиб вместе с парусником, а Энн удалось спасти.

Трогательная вдова, по-прежнему очаровательная, прекрасно выглядела на фотографиях, опубликованных в газетах. Она получила тысячи писем с предложением руки и сердца. Но у нее были другие планы. Она купила крохотный шлюп (6,5 м), оборудованный радиопередатчиком, и в одиночку вышла из Плимута в 1952 году. Прибыла на Канары, откуда 20 ноября отплыла, добравшись 27 января 1953 года до Антигуа (Антильские острова): там отдохнула и задержалась. Наконец 25 ноября 1953 года она бросила якорь в Нью-Йорке. Она не спешила, но стала первой женщиной, чье имя вписано в почетный список одиночек, пересекших Атлантический океан.

Назвав имена Табарли, Муатесье, Чичестера, следует прекратить перечисление, потому что теперь устраиваются гонки одиночек, в которых участвуют десятки парусников. В дальнейшем читатель, чтобы узнать новости об атлантических гонках, должен «обращаться к своей любимой газете».

В то время как человек создает для себя электронно-вычислительный мир, а пешеход переживает стадию быстрого исчезновения во всех развитых странах, морские соревнования развиваются столь же стремительно, как и передовые отрасли техники. Британский «Ройал оушен рейсинг клаб» (Королевский клуб океанских гонок) учредил в 1925 году крейсерские гонки яхт I и II класса. Дважды в год участники гонки уходят с острова Уайт, минуют острова Силли и, обогнув ирландский островок Фастнет, возвращаются в Плимут за лаврами. Эти соревнования, 630 миль в открытом море, где постоянно дуют ветра и имеются опасные течения, долго считались самыми трудными в Европе. Похожие гонки были организованы в открытом море у восточного побережья Соединенных Штатов. Вся Атлантика, по всей ее ширине, стала местом морских гонок. Затем таковыми стали все океаны мира. Газеты теперь пишут о трансатлантических гонках одиночек, учрежденных в 1960 году, о гонке одиночек вокруг земного шара, учрежденных в 1968 году, используя примерно ту же терминологию, что и для автомобильных гонок. Однако достаточно увидеть несколько кадров из фильмов, снятых участниками, чтобы понять: хотя оборудование невероятно усовершенствовалось со времен пионеров, однако выход в открытые просторы океана остается необычным испытанием, зачастую с драматичным исходом.