Сестры жадно, не тратя времени на разговоры, уписывали чудесную снедь. Когда первый голод был утолен, но еды еще оставалось порядочно, надпись на экране сменилась. «Прячьте все под подушки. К вам идут. Молчание и тайна.» Рядом с блюдом появилось несколько полиэтиленовых пакетов — неизвестный друг был не только предусмотрителен, но и аккуратен.

Чарли пришел, едва Лиза с Аленой успели вытереть пальцы. Глаз телекамеры смотрел вниз, безразлично-матовый, как всегда.

Название операции Федя придумал сам и очень на нем настаивал. Звучало название просто: «Свободу девочкам любимым, а негодяю, значит, смерть!» Спорить было некогда, название оставили, но в обиходе, для краткости, сократили до одного слова — «чибрик». На выразительном языке древнего, ныне исчезнувшего, народа липуки, населявшего некогда Среднемадагаскарскую возвышенность, фраза домового укладывалась в одно это слово.

Итак, операция «Чибрик».

Для острова Мадагаскар и его окрестностей время «Г» должно было наступить в девять утра. Так рассчитал Великий Маг Фантазильи, ошибившись ровно на четыре часа. Картоморы, готовясь к отлету, в обсуждении не участвовали; проверить Федю не догадался никто.

Очисток уснул на рассвете — в пять.

На палубе российского авианосца «Кимры» неторопливо разговаривали Дракошкиус и Ларри.

— На Западе и Востоке, Ларион Александрович, к нам, драконам, отношение совершенно противоположное. В европейских легендах мы сжигаем города, закусываем красавицами, угнетаем мирное, трудолюбивое население. Обидно до боли. А вот в Китае, скажем, дракон — символ жизни, добра, мудрости, роста. Там, гуляя по городу, вовсе не удивительно найти площадь Великодушной Змеи, улицу Просвещенного Дракона. Честное слово, мой друг, я видел это собственными глазами.

Люгер улыбнулся.

— Думаю, Мурлыка Баюнович, пора ломать старые предрассудки. Я купил землю в Австралии, очень много земли. Хотел в России, но там пока не позволяют. Деньги, неправедно нажитые, стоит потратить на благо людей. Сделать добро из зла, как сказал мудрец. Построю огромный город для больных детей со всего света. Набью его до отказа самым современным оборудованием, приглашу лучших врачей мира. Мои больничные здания будут состоять из света, радости, игр, солнца и зелени. Мои врачи будут заботиться о каждом лучше, чем его собственная мать. Но все равно пусть все, кто хочет, кто может, приезжают с родителями. Хватит и места, и времени. А если, выздоровев, захотят остаться насовсем — я буду рад. Главную улицу, а может, и весь город мы назовем в восточном стиле. Город Просвещенного Дракона! Звучит?

— Достаточно улицы, — тихо проговорил Дракошкиус. — Название городу придумаете сами. А я, если все получится, приеду к вам на старости лет. Катание на драконе — ребятишки будут довольны. Кроме того, есть старинные магические способы врачевания — некоторые знаю лишь один я. Если у вас получится.

— Непременно! — заверил Ларри. — А уж вместе с вами — тем более. Приезжайте через год — я все делаю быстро.

Фея неслышно возникла рядом.

— Бьет девять! — встрепенулся дракон. — Вы дрожите, несравненная Фантолетта, успокойтесь. Верьте мне, все пройдет удачно. Операция началась!

В полном соответствии с планом, силы Земли и Фантазильи образовали к девяти утра гигантское кольцо вокруг острова Люгера в Индийском океане. Раньше времени подходить к острову вплотную представлялось опасным. Заметь Очисток в океане подозрительные перемещения, вся затея могла кончиться провалом. В девять кольцо начало сжиматься. Высадка готовилась в полдень.

— Странно, — бормотал Глазок достаточно громко, чтобы быть услышанным всеми. — Сначала нас дня три держали порознь, затем внезапно собрали вместе. К чему бы это?

— Вероятно, появились новые пленники, — предположила Неровня. — Камеры понадобились для них.

— Что бы там ни говорили про Очистка, — задумчиво поделился Клубень, — он, безусловно, ловкий парень. Собственно картоморам он ничем не навредил. Уничтожить людей, захватить всю Землю. Глак — вот автор этого чудовищного проекта.

— Неправда! — вскипела Кожурка. — Как раз Очисток предложил королю идею. И очень рьяно взялся за ее выполнение.

— Ну, уклонившихся не было! — вмешался Глазок. — Все мы солдаты короля. Но я присягал законному монарху и не потерплю узурпатора.

— А что бы вы сделали со шпионом Очистка? — вкрадчиво спросила Кожурка.

— Заточил бы навечно в банку с рыбьим жиром! — мгновенно отвечал бравый порученец. — Но к чему эти вопросы? Неужели вы хотите сказать.

— Да! — подтвердила Аленкина любимица. — Пора открыть карты — среди нас предатель. Но сначала позвольте представиться: тайный агент его величества Глака, подполковник спецкоманды «Честь» Кожурка! Вот мое служебное удостоверение.

Она с силой провела ладонью по левому плечу, длинный лоскут кожи отделился, скручиваясь, и в руке у Кожурки оказался свиток розовато-желтого пергамента. Очевидно, документ был хитрым образом приклеен — под ним на плече оказалась кожа (или кожура) того же цвета, что и фальшивая.

Глазок внимательнейшим образом исследовал свиток.

— Подпись и печать подлинные, могу поклясться. Это рука государя. Слушаем вас, подполковник!

— Не забывайте, — вмешалась Неровня, — Очисток чародей! Он может изготовить любой документ, неотличимый от настоящего!

— Не буду спорить, — согласилась Кожурка. — Выслушайте меня, и уверяю, никакие бумаги больше нам не понадобятся. Итак, король лично поручил мне следующее: если не удастся захватить девочек в плен — там, на просеке, вы помните? — любой ценой пробиться к врагам и закрепиться в их окружении. Стать глазами и ушами Глака среди недругов. Я выполнила задание. И тут произошли две непредвиденные вещи. Во-первых, оказалось, что волшебники искренне желают нашего же, картоморского, блага. Во-вторых, я действительно, от всей души, привязалась к Аленке. Ладно, оставим нежности. Как вы, наверное, догадываетесь, разведчик-профессионал всегда начеку. Нервы напряжены, чувства обострены, сон — вполглаза. И, кроме того, вам-то не нужно объяснять, что картоморы видят в темноте, как днем. Так вот, все началось в пещере.

Чужие мучения не доставляли удовольствия Чарли Бимбому. Проснувшись, он всячески старался оттянуть визит в подземелье. Однако часовая стрелка перевалила уже за одиннадцать. Наблюдательный Симпомпончик давно определил, что колдун ни разу не появлялся раньше часа дня. О причинах Чарли, разумеется, не догадывался.

Ощущая, как подступает к животу звенящий холод, бандит оделся, собрал все необходимое и вызвал лифт, собираясь спуститься вниз.

Девочки сидели молча, томимые недобрыми предчувствиями. Утром, едва они проснулись, телеглаз загорелся ненадолго и сразу потух, как только был съеден завтрак, возникший на столе. Тут же исчезли и столовые приборы. Последними словами, вспыхнувшими сегодня на экране, были: «Тяните время. Молчание, тайна, надежда!»