— Сержант не имел права вмешиваться. Нам следует установить новое правило: «Никакой помощи».

Бентон-Смит извинился перед мисс Холкум:

— Простите меня, пожалуйста, но вы же понимаете, как это бывает при игре в скраббл. Стоит только заметить слово из семи букв, как молчать об этом становится невозможно.

Мисс Холкум решила взять сторону своего дворецкого.

— Когда человек не участвует в игре, более дисциплинированный ум мог бы подсказать ему, что следует промолчать. Ну что ж, это вмешательство, несомненно, привело наше состязание к быстрому завершению, что, очевидно, и входило в ваши намерения. Обычно после игры мы выпиваем по бокалу вина. Полагаю, не имеет смысла предлагать его вам. Кажется, у вас существует такое правило — не компрометировать себя, выпивая с подозреваемыми? Если мистер Дэлглиш отличается излишней щепетильностью в этом вопросе, его пребывание на Острове окажется не очень приятным: мы гордимся своим винным погребом. Однако, я думаю, вы не сочтете взяткой чашечку кофе?

Кейт приняла предложение. Теперь, когда появилась надежда на то, что беседа наконец состоится, не было нужды спешить. Вряд ли мисс Холкум сможет предположить, что они злоупотребляют ее временем, раз они станут пить предложенный ею кофе, хотя бы и в своем собственном темпе.

Рафтвуд вышел из гостиной, не выказывая признаков какого-либо недовольства. Когда дверь за ним закрылась, мисс Холкум сказала:

— Поскольку мы с Рафтвудом скорее всего должны будем обеспечить друг другу алиби, лучше подождать с вопросами, пока он не вернется. Так мы сможем сэкономить время друг друга. Пока вы ожидаете кофе, может быть, вам захочется выйти на террасу? Вид отсюда открывается поразительный.

Она продолжала собирать костяшки, не двинувшись с места, чтобы провести их на террасу. Они встали и вместе прошли к двери. Верхняя ее часть была застеклена, однако дверь оказалась тяжелой, стекло — очень толстым, и Бентону пришлось сделать некоторое усилие, чтобы ее открыть. У двери имелись петли для ставней, и Кейт увидела, что все четыре окна были снабжены деревянными ставнями. Край скалы отстоял не более чем на пять футов от террасы, вдоль него шла невысокая, по пояс, сложенная из камня ограда. Рокот океана ударил им в уши. Кейт инстинктивно подалась на шаг назад, прежде чем приблизиться к ограде и посмотреть вниз. Далеко под ними облаками белого тумана поднимались брызги от волн, разбивавшихся о скалу с похожим на беспрестанные взрывы грохотом.

Бентон-Смит подвинулся поближе к Кейт. Он произнес, стараясь перекричать грохот:

— Это чудо какое-то! Нет ничего между нами и Америкой! Неудивительно, что Оливер так хотел жить в этом месте.

Кейт расслышала, что в его голосе звучит благоговейный ужас, но ничего не ответила. Ее мысли были далеко — у той лондонской реки, что текла под окнами ее квартиры, у мощной, коричневой, пульсирующей Темзы, исколотой и ослепленной городскими огнями. Ее течение порой казалось таким ленивым, словно это не река, а застойный пруд, и все же, глядя вниз на воду Темзы, Кейт содрогалась от пугающего предчувствия, представляя себе, как скрытая мощь внезапно вырывается наружу, чтобы смыть с лица земли весь город, и взбаламученная вода уносит прочь обломки ее квартиры. И это не было просто капризом воображения. Если растает шапка полярного льда, от прибрежного Лондона мало что останется. Но мысли о квартире неминуемо влекли за собой мысли о Пьере, о постели, согретой его телом, о его руке, протянутой к ней утром. Что он сейчас делает? Насколько эта ночь, проведенная ими вместе, была преднамеренна? Занимает ли она — Кейт — такое же место в его мыслях, как он — в ее? Жалеет ли он о том, что произошло, и не была ли эта ночь всего лишь последним эпизодом в череде его легких побед? Кейт решительно выбросила столь неприятную мысль из головы. Здесь, где сам коттедж, казалось, вырастал прямо из гранитной скалы, пульсировала иная сила, бесконечно более мощная, потенциально гораздо более опасная, чем Темза. Как странно, что эта река и этот океан принадлежат одной и той же стихии, рождают один и тот же вкус соли на губах, один и тот же острый запах. Крохотный клочок пены опустился ей на щеку и высох, прежде чем она успела поднять руку, чтобы его стереть.

Проходили минуты, но вот, как бы одновременно осознав, что они находятся здесь с определенной целью, Кейт и Бентон возвратились в коттедж. Неистовство ветра и океана было тотчас же заглушено. Они снова вошли в мирную домашность гостиной, вдохнули аромат свежесваренного кофе. Столик, на котором шла игра в скраббл, был сложен и убран. Рафтвуд подошел к двери, ведущей на террасу, и встал около нее, как бы желая предотвратить дальнейшую разведку на местности, а мисс Холкум осталась по-прежнему сидеть в кресле, но теперь повернулась к вошедшим. Она сказала:

— По-моему, вон на том диване вам будет вполне удобно. Не думаю, что это займет больше пяти минут. Я полагаю, вы захотите узнать, что мы делали в то время, когда предположительно умер Натан Оливер. Так в какое время это случилось?

— Мы пока не можем сказать с полной уверенностью, — ответила Кейт, — но нам сообщили, что его видели выходящим из Перегрин-коттеджа сегодня утром, примерно в двадцать минут восьмого. Он договорился о том, что придет в медпункт в девять часов, чтобы сдать кровь на анализ, но так туда и не явился. Я предполагаю, что вам уже говорили об этом. Нам необходимо знать, где был каждый из живущих на острове между тем временем, когда мистера Оливера в последний раз видели вчера, и десятью часами сегодняшнего утра, когда было обнаружено тело.

— Что касается нас, на это легко ответить. Я обедала дома, так что я не видела его вчера. Рафтвуд принес мне утренний чай в шесть тридцать и подал завтрак через час. Я больше не видела Рафтвуда до тех пор, пока он не пришел сюда снова — убрать посуду после завтрака и забрать мое серебро, чтобы почистить. Он делает это у себя, в соседнем коттедже, потому что я не выношу запаха чистящих средств.

Серебряные безделушки на круглом столике справа от камина совершенно определенно сверкали, но это вовсе не означало, что их начистили только что. Кейт подозревала, что они всегда блистают чистотой: достаточно просто протереть их мягкой тряпкой, и они снова засверкают.

— А это было в какое время, мисс Холкум?

— Не могу точно указать время. Поскольку я не могла предвидеть, что стану участницей расследования дела об убийстве, я не вела учета времени. Думаю, это могло быть между четвертью и половиной девятого. Я в это время находилась на террасе, дверь в гостиную была открыта. Я слышала Рафтвуда, но я его не видела.

Кейт обратилась к Рафтвуду:

— Не могли бы вы более точно указать время, мистер Рафтвуд?

— Я бы сказал, что было поближе к четверти девятого, инспектор. Но, точно так же как мадам, я не вел учет времени.

А мисс Холкум продолжала:

— Я не видела Рафтвуда до девяти часов, когда заглянула сюда, уходя в медпункт: сегодня мне нужно было сделать ежегодную инъекцию от гриппа.

— И никто из вас не выходил утром из дома, пока вы, мисс Холкум, не ушли в медпункт? — спросила Кейт.