С удовлетворением она заметила, что синяк на носу прошел.

Умывшись и причесавшись, Рина вышла, чтобы переодеться. Антон ушел к себе, взяв с нее обещание зайти к нему, когда закончит с делами внизу. Он тоже пережил большое потрясение и спешил поговорить с бывшей женой еще раз, обсудить встречи с ребенком. В тот момент у хижины Рина была почти уверена, что больше не увидит его, и теперь она по-настоящему радовалась, что все обошлось.

Спустившись вниз, она столкнулась с Данилом. Он стоял у ресепшен, с обеспокоенной Катей и что-то устало рассказывал, а девушка удивленно качала головой.

– Рина! – Увидев ее, он тут же подошел. – Вы в порядке?

Рина кивнула, оглядываясь по сторонам. В холле находилась пара полицейских.

– Жить буду, – сказала она, слабо улыбаясь, – спасибо вам за помощь. Я не выбралась бы сама.

Данил махнул рукой.

– Я опоздал! Следовало приехать раньше, пока этот урод еще не успел до вас добраться.

Рину передернуло, она обхватила себя руками, косясь на полицию.

– Я пока что не осознала, что случилось. Просто…

– Не стоит, – успокаивающе сказал Данил. – Поберегите силы для тех ребят, – он кивнул в сторону полицейских, – они хотят знать все подробности.

Рина тяжело вздохнула, нащупав в кармане кофты пачку сигарет.

– Это обязательно делать сегодня?

Данил пожал плечами, но не успел ничего сказать, так как из гостиной в этот момент вышли Крайст, Лариса и Елизавета в сопровождении старшего Банушева и участкового, и Лариса тут же бросилась к Рине, едва ее увидев.

– Боже, ты выглядишь такой разбитой! – воскликнула она, осторожно обнимая Рину за плечи. – Ты молодец, дорогая, ты молодец!

Крайст тоже подошел к ней, но был более отстраненным, чем обычно. Его кристально-голубые глаза слегка покраснели, как от недосыпа. Похоже, он провел на ногах всю ночь.

– Если бы не вы с мистером Перметовым, – сказал он, – мой хороший друг сейчас был бы мертв. Я говорил тебе успокоиться, но был не прав: хотя вижу, что тебе это навредило, но ты спасла человека.

Рина поморщилась. Она немного устала от всеобщего одобрения: внутренне она чувствовала вину, хотя ее прежняя боль куда-то улетучилась, оставив только слабые отголоски, воспоминания. Она бросила взгляд на Елизавету, которая лишь едва заметно кивнула ей, но осталась стоять молча, сложив руки на груди. Некоторые вещи никогда не меняются.

– Один спасен – другой мертв, – горько усмехнулась Рина. – Вы что, говорили с полицией?

Лариса кивнула, а Крайст ответил:

– Они хотели знать о твоем душевном состоянии. Я сказал, что, каким бы оно ни было, я рад, что ты смогла защитить себя достаточно хорошо. Они лишь хотят узнать правду, не бойся.

Рина не боялась, но все равно благодарно кивнула ему, греясь в лучах его светлого взгляда.

Лариса вклинилась:

– Я уже сказала всем, и полиции в том числе, что Наталья мне написала. Она в Москве! – Похоже, она не в восторге от этой новости. – Мне не хочется никак это комментировать, она просто с кем-то здесь поссорилась и уехала на эмоциях. Не знаю, как скоро смогу снова с ней заговорить, ибо я в ярости!

Она отвернулась и помолчала секунду.

– Прости, что так вышло, – сказала она Рине, повернувшись. – Тебя не должно было там быть.

Рина отмахнулась от ее слов. Что должно, а что нет – уже неважно. Главное, что все закончилось хорошо.

Прокашлявшись, она отстраненно произнесла: «Хочу курить», – после чего, оставив присутствующих общаться меж собой, вышла на улицу. Уже закурив и сделав первую затяжку, она увидела, как следом за ней, кутаясь в легкий палантин, вышла Елизавета.

Рина мысленно закатила глаза: она надеялась, что женщина пройдет мимо, но та направилась прямиком к ней, недовольно пряча нос от холода.

– Есть сигаретка? – спросила Елизавета, встав рядом.

Удивленно кивнув, Рина протянула ей пачку и предложила зажигалку. Она не знала, что женщина курит, но что было гораздо более странным – она решила выбрать для перекура именно ее компанию.

Они стояли молча около минуты.

– Слушай. – Елизавета наконец подала голос. – Считаешь, ты виновата в смерти этого психа?

Рина закусила губу.

– Жени? Да.

Она не могла считать иначе, вспоминая его рассказ в хижине, глаза, полные горьких слез, и последние слова, сказанные в предсмертной агонии. Он не был психом. По крайней мере, не всегда. Его довели до этого, обманув тяжелобольную сестру и скинув с себя ответственность. Рина понимала, почему он хотел отомстить и почему возвращался в «Лесную корону» снова и снова. У нее был лес, а у него – снег и горы, непроходимые сугробы, лед озера и мрачная тесная пещера, навсегда запомнившая его страшный грех, отпечаток которого не смыть и не забыть. Вряд ли это возможно, когда в тебе самом внутри такая тьма, жажда мести, предательство, обман, убийство.

Лиза серьезно посмотрела на нее и следующую фразу произнесла строгим холодным голосом:

– Дура ты, не жалей его. Он утянул бы тебя за собой и глазом не моргнул. Благодари высшие силы, что у тебя хватило стойкости с ним бороться. Не все еще пропила.

Она усмехнулась и подмигнула; Рина сначала опешила, но затем улыбнулась в ответ.

– Я бы так не смогла, – добавила Елизавета и выбросила сигарету в урну. – Ты очень сильная, хоть и бесишь меня своей юродивостью.

Рина не знала, как реагировать.

– Спасибо, – выдохнула она с улыбкой.

Елизавета кивнула.

– Рада была познакомиться. Сегодня еду домой, в Новосибирск. Хватит с меня психологии, тем более из мужчин тут один Крайст остался, но и тот предпочитает ворковать о музыке и духовности с Ларисой.

Рина усмехнулась.

– Удачи в поисках мужика!

Лиза кивнула ей и пошла внутрь, оставив курить в одиночестве. Рина не хотела возвращаться в отель, зная, что ей предстоит ответить на много вопросов о вчерашнем вечере.

Достав из кармана телефон, она набрала номер матери. Та взяла трубку спустя пару гудков.

– Алло!

– Мам, привет!

– Привет!

Начало разговора было вдохновляющим. Очевидно, мама не знала ничего о том, что вчера произошло, ей никто не позвонил. Рина не хотела быть тем, кто сделает это, рассказав подробности по телефону. Ей вдруг захотелось, чтобы у нее появилась поддержка прямо здесь – не Антон, не Крайст и не Сергей. Хотелось опереться на родное плечо.

– Мама, ты можешь приехать ко мне? – спросила она осторожно, боясь получить отказ: родители всегда много работали.

В трубке послышалось шебуршание, голос мамы стал беспокойным.