Сердечный друг кузины Ольги был умен и не был похож на солдафона. Встретившись с ним взглядом, Виктория почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. Прибыв в Петербург, он, несомненно, займет достойное место рядом с русским императором, причем не в силу протекции, оказанной ему Ольгой, а в силу своих человеческих качеств и духовного сродства с новым русским императором. Один такой советник у него уже был. Сэр Алекс Тамбовцефф, создатель ужасной тайной полиции, железной рукой вылавливающий террористов, революционеров, фрондеров из высшего света и иностранных шпионов, по большей части британских.

Закончив разглядывать полковника Бережного, английская принцесса перевела свой взгляд на адмирала Ларионова, ибо все остальные за этим столом, за исключением кузины Ольги и ее кавалера, несомненно были статистами.

Адмирал внешне напоминал мудрого и поседевшего в многочисленных схватках русского медведя – такой же массивный, основательный и обманчиво добродушный. Адмирал Ларионов, с точки зрения Виктории, безусловно, был умен и обладал широким кругозором. В нем было нечто, напоминающее о том, что он, как и полковник Бережной, пришел из другого мира и оценивал людей по каким-то своим, никому не ведомым правилам. И этим он и заинтересовал принцессу, которая тоже ощущала свою чуждость миру, в котором она жила.

О том, откуда явилась в Желтом море его эскадра и что за люди на ней служили, говорили и писали разное. Чаще всего это была откровенная чушь, но именно написанная в газетах белиберда вызывала в Виктории страстное желание самостоятельно разобраться в этом вопросе. А вдруг именно эти люди, что бы там ни писали в газетах, были, как говорил Киплинг, с нею «одной крови».

Кроме всего прочего, адмирал Ларионов был одним из тех людей, после общения с которыми ее русский кузен Майкл за короткое время изменился буквально до неузнаваемости. И эти его изменения тоже вызывали в ней приступ жуткого любопытства. Наверное, ей будет лучше по-своему, по-женски, попробовать осторожно расспросить обо всем кузину Ольгу, которая была рядом с полковником Бережным и адмиралом Ларионовым почти четыре месяца, и не может не быть в курсе каких-то особых пикантных подробностей, связанных с эскадрой и тем превращением, какое претерпел ее родной братец.

Виктория тяжело вздохнула. Ореол Великой Тайны, который присутствовал сейчас здесь, за этим столом, был для дома Саксен-Кобург-Готских вопросом жизни и смерти. Из милого неуклюжего мальчика Мишкина, которого она помнила по встречам в доме ее бабки, королевы Виктории, старший брат которого, убитый злодеями русский император Николай, тайно ухаживал за ней, после восшествия на трон превратился в копию своего сурового отца, императора Александра III. Она была в шоке, когда узнала, что убийство милого кузена Ники было совершено по наущению правительства Великобритании и за это было заплачено английскими деньгами.

– Папа́, – возмущенно заявила она отцу, шокированному не менее ее, – твои министры, несомненно, окончательно сошли с ума! Ведь так может дойти черт знает до чего! Бомбами могут начать кидаться не только русские террористы, но и наши доморощенные ирландские фении. Если такое войдет в моду по принципу «око за око и зуб за зуб», то и нашей семье тоже несдобровать. Кузен Майкл прямо заявил, что он доберется до убийц своего брата и снесет им головы. И, между прочим, это могут быть наши головы, а не чьи-либо еще.

Тогда король только пожал плечами, мол, у них в Британии монархия не абсолютная, а конституционная, и он тоже мало что может сделать с дорвавшимися до власти политиканами, не умеющими вовремя остановиться. И что его – короля Эдуарда VII – даже никто не подумал поставить в известность о планирующейся акции. Теперь же вопрос с отставкой этих болванов придется решать келейно, надеясь лишь на то, что в Петербурге придут к выводу о непричастности его, короля Берти, ко всему этому безобразию, и обрушат свой гнев на истинных виновников.

Но келейно сей вопрос решить не получилось – после Формозского инцидента правительство Великобритании вынуждено было уйти в отставку, а королевская семья получила еще одну головную боль.

Виктория, кстати, прочла письмо, которое ее мать получила от своей сестры, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери покойного Ники и ныне здравствующего Майкла, а также присутствующей здесь Ольги. В этом письме было столько яда, что его хватило бы, наверное, для того, чтобы перетравить всех крыс в Букингемском дворце, и еще бы осталось на Парламент и Палату лордов. И вот теперь, здесь и сейчас, должно было решиться всё. Они с отцом и матерью ждут решения кузена Майкла.

В слова о том, что русский император должен вскоре появиться за этим столом, Виктория поначалу не поверила. А зря. Именно в этот момент, когда на стол в адмиральском салоне подали десерт, от взлетно-посадочной полосы на Комендантском ипподроме оторвался МиГ-29 КУБ с императором Михаилом на борту, взявший курс на стоящую на якоре в районе Па-де-Кале эскадру адмирала Ларионова. До встречи двух монархов, дяди и племянника, оставалось чуть меньше трех часов. Там, где бессильны дипломаты, монархи могут попытаться решить вопрос в тесном семейном кругу.

Ну и, конечно, можно заранее догадаться о том, кто в случае успеха их переговоров будет назначен мальчиком для битья. Конечно же, это будет Франция – рассадник якобинства, вольтерьянства и прочей заразы. А почему бы и нет? Только вот для этого королю Эдуарду придется почистить свои авгиевы конюшни. Иначе – бить будут и Британию тоже.

13 июля (30 июня) 1904 года, 15:15.

Английский канал,

15 миль западнее города Кале (Франция).

Объединенная эскадра адмирала Ларионова

После десерта мужчины, согласно старой традиции, отправились подышать свежим никотином, а женщины, в числе которых были королева Александра, принцесса Виктория и великая княгиня Ольга Александровна, отправились поговорить о своем, о девичьем.

Но разговор поначалу не пошел, и виной тому была королева Александра, у которой вдруг неожиданно начался очередной приступ депрессии, осложненный внезапно разболевшейся головой. Дали знать расшатанные нервы, подорванные несчастьями, обрушившимися на Британию в последние полгода. Да и предыдущие тридцать восемь лет совместной жизни, когда их семейная пара была единственной реальной оппозицией властолюбивой королеве Виктории. В любой момент их семье угрожала опала и даже смерть. Виктория обожала подписывать женщинам смертные приговоры, и нелюбимая невестка могла стать очередной ее жертвой. Потом эта угроза миновала, но нервы у королевы Александры были основательно потрепаны. К тому же с возрастом Александру все сильнее мучил наследственный отосклероз, из-за которого в свои шестьдесят королева почти оглохла. Ведь это так неприятно, когда дочь и племянница перебрасываются какими-то фразами, а она не может уловить и половины сказанного.

Положение спасла великая княгиня Ольга Александровна, заявившая тетушке, что головную боль терпеть не нужно, и что они прямо сейчас пойдут к судовому врачу, ибо смотреть, как мучается тетя, у нее нет больше сил. Потом Ольга взяла ее за руку и отвела ее королевское величество в остро пахнущую лекарствами корабельную санчасть, где сдала с рук на руки майору медицинской службы Тимофееву. В результате королева была наскоро осмотрена, получила первую помощь в виде пары уколов и пузырька с таблетками, после чего ей было рекомендовано на некоторое время прилечь, а для серьезного обследования обратиться на плавгоспиталь «Енисей». Там работают настоящие специалисты мирового уровня, а не корабельные костоправы, как он.