Презирая себя до глубины души, Пакс вышла вместе с остальными через ворота форта. Их строй оказался сжат между тремя когортами Хальверика. Солдаты герцога Пелана вышли с оружием, не подняв рук, но это было лишь слабым, символическим утешением — так называемая достойная сдача в плен. Пакс не могла понять, как плен может быть достойным. Ферраульт, стоявший рядом с чернобородым офицером в зеленой форме и чеканных доспехах, ледяным, бесцветным голосом произнес:

— Сержант Дзердия. Приказываю когорте сдать оружие.

— Есть, сэр, — так же, без выражения, ответила она и, повернувшись кругом, скомандовала: — Выньте мечи и бросьте их рядом с собой.

Пакс встретилась взглядом с сержантом и подумала, что, к счастью, ей не приходится делить свой позор со Стэммелом. Меч легко выскользнул из ножен и замер в воздухе. Пакс просто была не в силах выпустить его из рук…

— Нет! — раздался гневный окрик младшего сержанта Кобена. — Только без глупостей! Бросить мечи!

Пакс не знала, чье движение вызвало гнев сержанта, но, по крайней мере, это должно было доказать противнику, что сдаются они не из страха, а по приказу.

— Бросай оружие! — повторила команду Дзердия.

Раздался звон падающих на землю клинков. Пакс, не желая повредить лезвие, наклонилась и аккуратно положила свой меч.

Хальверик обвел взглядом зажатых между сверкающими мечами его подчиненных солдат Пелана и вдруг негромко сказал что-то Ферраульту. Тот изменился в лице, а затем, сделав шаг вперед, с кривой усмешкой на губах сказал:

— Похоже, наша слава бежит впереди нас. И мы должны считать честью, что нам приказывают сдать не только мечи, но и кинжалы. Сержант, действуйте.

Прежде чем Дзердия успела сказать хоть слово, над строем прокатился густой бас Хальверика:

— Это действительно честь, я не шучу. Насколько мы уважаем благородного герцога Пелана, настолько же хорошо нам известно, сколь силен боевой дух его солдат, сколь велика их храбрость, высока выучка и… как опасны они могут быть в бою. Я не хочу проливать напрасно ни кровь моих солдат, ни ваших, капитан. Когда мы закончим формальности, схлынут первые эмоции и каждый сдавшийся письменно даст мне слово выполнять все условия нахождения в плену, кинжалы будут возвращены.

С этими словами он отдал честь сначала Ферраульту, а затем — строю.

— Что ж, — все тем же бесцветным голосом произнесла Дзердия, — продолжим. Бросай кинжалы.

Пакс обреченно выполнила команду, даже не почувствовав искушения воспользоваться кинжалом. Ей казалось, что жизнь кончилась, что никогда уже не вернуть то, что было прежде. Стоять вот так — безоружной перед строем вооруженных врагов, сдаться без боя — такого позора она и представить себе не могла. Сникнув, она покорно отошла в сторону вместе со всеми и осталась под охраной ждать, что будет дальше.

Прошло несколько дней, и Пакс призналась самой себе, что Боск был прав. Никто не издевался над пленными. Их перевели из казарм в пустые конюшни, где они на скорую руку стали сколачивать себе топчаны. Ели они ту же пищу, что и обычно, спали на тех же тюфяках и страдали в основном от ощущения несвободы и от безделья. Это должно было измениться, когда каждый солдат герцога даст слово Алиаму Хальверику и распишется в списке, обязуясь не нарушать правил, установленных для пленников. Тогда под стражей останутся только отказавшиеся и нарушители порядка, а остальные будут свободно передвигаться по форту и окружающей местности.

Очередь Пакс подошла не сразу. Но вот остался один человек. Из-за двери кабинета коменданта форта вышел Ванза, подмигнувший ей. Дожидаясь выхода Рауфа, Пакс глядела в одну точку на стене, гадая, давать ли ей обещание или нет. Слишком уж это не вязалось с тем, как вели себя плененные герои легенд, которые отказывать пить и есть и гордо умирали, либо пользовались любой возможностью, чтобы убежать, либо даже ценой жизни отправить на тот свет хотя бы еще одного противника. Задумавшись, она не заметила, как Рауф вышел из кабинета; стражнику пришлось подтолкнуть ее к двери.

За широким столом в кабинете сидел Алиам Хальверик — тот, который принял доклад Ферраульта о сдаче когорты в плен. Без шлема и доспехов он был меньше ростом. Кроме того, он был старше, чем казалось на первый взгляд; голова его почти облысела, но, судя по всему, в мускулистых руках оставалась еще немалая сила. Хальверик внимательно посмотрел Пакс в глаза.

— Да-да, припоминаю, — сказал он наконец. — Я тебя сразу заметил — ты не стала бросать меч, а положила его на землю. Не хотела повредить клинок?

— Да… сэр, — с трудом вымолвила Пакс.

— Черта хорошего солдата, — заметил чернобородый. — Итак, твое имя? — сказал он, погружая массивную ручку в чернильницу.

Пакс вспомнила, что Боск велел не скрывать своего имени.

— Пакс, сэр.

— Пакс, — повторил Хальверик, записывая что-то в своем свитке.

Затем, отложив пергамент, он пробежал глазами список, составленный Ферраультом:

— Так-так… Ага, вот и ты. Первый срок служишь, как я вижу… Тяжело впервые оказаться в плену. Сдается мне, что тебе это здорово не по душе.

Пакс чуть вздохнула:

— Так точно, сэр.

— Еще бы. Ты ведь подписывалась быть воином, а не пленником. Но война есть война. Всякое бывает. И нет никакого позора, если отряд сдается при явном перевесе сил со стороны противника. Мы не стали хуже относиться к вашим офицерам. Тут ведь ситуация очевидная. Наоборот, я очень ценю его поступок — меньше всего я хотел бы иметь противником солдат герцога Пелана. Победа над вами стоила бы мне жизни многих моих людей, да и месть вашего командира не заставила бы долго ждать себя. — Помолчав, Хальверик улыбнулся и добавил: — Я думаю, что тебя мучает вопрос, давать ли мне обещание, Пакс?

Пакс кивнула. Улыбка на лице капитана стала еще шире, причем Пакс не увидела в ней насмешки, скорее наоборот — симпатию.

— Могу себе представить. Ну что ж, настаивать я не могу. Если тебе это поможет принять решение — признаюсь, что и мне приходилось подписываться в такой же ситуации. Учти — это только до того момента, когда герцог выкупит вас. На следующий год ты, может быть, встретишься с моими солдатами в открытом бою, может быть, сорвешь на них злость как-нибудь зимой в одном из кабаков Вальдайра. А может быть, мы вместе будем сражаться против общего противника. Да, кстати, мои люди не приставали к тебе?

— Нет, сэр. Они нас совсем не беспокоили.

— Хорошо. Да, я думаю, они понимают, что в следующий раз все может повториться с точностью до наоборот. Ладно… А теперь мне нужен твой ответ. Можешь ли ты обещать мне, что останешься моим пленником до того момента, когда я получу выкуп, обязуясь при этом не нарушать установленных для вас правил и не убегать при условии достойного обращения со стороны моих подчиненных?

Пакс неожиданно почувствовала доверие к этому незнакомому офицеру.