Профессор Герлах обсудил предложение Ментцеля с Гейзенбергом и Ганом. И тот и другой посоветовали ему принять предложенный пост. Герлах настаивал на предоставлении ему абсолютных полномочий и полной самостоятельности в распределении финансовых фондов; он хотел самостоятельно решать, сколько денег получит тот или иной институт, включая и находившийся на особом положении институт Гейзенберга. По словам самого Герлаха, он с известной долей подозрительности относился к амбициям последнего. Кроме того, Герлах потребовал для себя права ежегодно рассматривать результаты работы, проделанной любым из подчиненных ему ученых. Все эти полномочия были ему обещаны.

Пять дней спустя, 28 октября, Ментцель вызвал к себе профессора Эсау и проинформировал его о том, что рейхсминистр Шпеер и сам Ментцель недовольны результатами его деятельности на посту руководителя секции физики Имперского исследовательского совета. Эсау составил письма об отставке с занимаемых постов и отправил их Герингу. В то же время Ментцель направил письмо в министерство вооружений, в котором запрашивал мнение Шпеера относительно кандидатуры преемника Эсау. Этот шаг был чистой формальностью, поскольку Ментцель и Шпеер при личной встрече обсудили этот вопрос еще несколько недель назад: «Мы сошлись на кандидатуре профессора Герлаха из Мюнхена, который дал устное согласие возглавить оба поста, ранее принадлежавшие профессору Эсау».

Рассерженный Эсау обсудил свою отставку с рядом высших офицеров люфтваффе, включая генерала Роденшатца. Он не без основания обвинял Шпеера в том, что тот вмешивается в дела Имперского исследовательского совета, который был вотчиной Геринга. Но и там ему не удалось заручиться сколь-либо существенной поддержкой. Мало кто среди прочих представителей рейхсмаршала хотел, чтобы он сохранил за собой этот пост. Так, профессор Рамзауэр выразил явную неприязнь к Эсау, а доктор Фоглер в частной беседе приветствовал грядущую отставку своего коллеги. Кроме того, Шпеер сам предложил Герингу эту перестановку: кандидатура Герлаха куда больше устраивала и того и другого, чем его предшественник.

Новое назначение явилось поворотным пунктом в германском ядерном проекте. Герлах был одновременно циником и идеалистом. Он считал, что новые приоритеты во время войны почти полностью отодвинули в сторону академическую науку. Поэтому своей миссией он считал спасение «чистой» науки в Германии, а в качестве средства для этого был избран к тому времени хромающий на обе ноги атомный проект.

2 декабря 1943 года ожидаемое многими событие, наконец, состоялось: Герман Геринг подписал приказ о назначении Вальтера Герлаха руководителем всех исследований, осуществлявшихся в Германии в области физики; ранее возглавляемая Эсау группа ядерных исследований с 1 января 1944 года переподчинялась новому шефу. Для того чтобы успокоить уязвленное самолюбие Эсау, ему было предложено другое назначение, связанное с исследованиями в области высоких частот. Он поспешил с ним согласиться, разумно рассудив, что оно было санкционировано Шпеером, который таким образом надежно ограничивал круг обязанностей Эсау и полностью отодвигал его от проблем ядерной физики. В начале декабря Шпеер утвердил новое назначение Эсау, а Имперский исследовательский совет направил соответствующие уведомления заинтересованным лицам. Итак, с 1 января 1944 года у руля германской ядерной физики встал профессор Вальтер Герлах.

К концу января остатки запасов тяжелой воды были подготовлены к отправке из Норвегии в рейх. 14 тонн драгоценной жидкости, продукт последней стадии электролиза на предприятиях в Веморке и Захейме, были разлиты в 39 бочек с маркировкой «углекислый калий». На самом деле из этих 14 тонн содержание тяжелой воды составляло всего 613,68 килограмма, а ее концентрация варьировала от 97,6 до 1,1 процента. И все же у немецкого руководства не было другого выхода, кроме как постараться благополучно доставить всю партию, включая тяжелую воду низкой концентрации, в Германию. Для сопровождения и охраны транспорта в Рьюкан было отправлено специальное подразделение германской армии. В Берлине доктор Дибнер пригласил своего заместителя доктора Вернера Джулиуса в свой новый кабинет в здание Гарнака и предложил ему отправиться в Веморк в качестве своего личного представителя на время транспортировки материала в Германию. В Норвегии начались переговоры о предоставлении транспортных средств для доставки груза с заводов в порт погрузки.

Все эти приготовления не могли не привлечь внимания британских разведывательных служб. В конце января агент управления специальных операций в Рьюкане Эйнар Скиннарланд получил радиограмму из Лондона, в которой говорилось о том, что завод по производству тяжелой воды будет демонтирован и переправлен в Германию. Командование управления запрашивало о том, какие меры могут быть приняты для того, чтобы воспрепятствовать этому шагу в случае, если информация подтвердится. В начале февраля Скиннарланд радировал в штаб управления в Лондон, что, по его данным, примерно через неделю состоится перевозка оставшихся запасов тяжелой воды из Норвегии в Германию. Агент запрашивал инструкции относительно того, что должна была в связи с этим предпринять подпольная военная организация.

На этот раз не на шутку встревоженные британские власти действовали с поразительной быстротой. Военный кабинет отдал распоряжение управлению специальных операций сделать все возможное для того, чтобы уничтожить эту последнюю партию тяжелой воды. В свою очередь, управление отправило радиограммы Скиннарланду и лейтенанту Кнуту Хаукелиду, находившемуся со своей группой в 80 километрах от Рьюкана. Эти два человека должны были организовать операцию по уничтожению контейнеров с тяжелой водой. Поскольку управление специальных операций не располагало другими силами в этом районе, прямое нападение на Веморк, охрана которого была значительно усилена после диверсии, исключалось. Помимо увеличения численности подразделений охраны, была усовершенствована система минных полей вокруг завода и заделаны все входы на его территорию, кроме единственных стальных ворот, около которых находился круглосуточный пост.

После нападения диверсионной группы на завод в Веморке Хаукелид прожил около года на бескрайних просторах плато Хардангер. Отсюда он руководил подпольной норвежской военной организацией в Телемарке. Далеко к западу находился агент Скиннарланд, которому удалось развернуть стационарную радиостанцию, которая поддерживалась в рабочем состоянии с помощью гидротурбины. С помощью этой станции он поддерживал устойчивую связь с радиостанцией управления специальных операций в Букингемшире. Продукты, которые группа когда-то привезла с собой, давно закончились. К тому же радистам приходилось вести непрекращающуюся безнадежную борьбу за поддержание в рабочем состоянии батарей питания рации. Зима была все ближе и ближе.

Только в конце осени самолетам британских ВВС удалось несколько облегчить жизнь группы: в контейнерах, сброшенных с двух самолетов, группе были доставлены продукты, оружие, одежда, рации и взрывчатка. Этой взрывчаткой и решили воспользоваться в ходе запланированной операции по уничтожению ценного груза, предназначенного для отправки в Германию.

В среду 9 февраля Скиннарланд по радио сообщил в Лондон, что открытое нападение на завод в Веморке невозможно. Группа планирует атаковать груз при его транспортировке. Лейтенант Хаукелид запросил Лондон утвердить этот план и предоставить ему соответствующие полномочия. Руководитель норвежской секции управления полковник Уилсон, получив эту радиограмму, немедленно отправился на встречу с министром обороны Норвегии. Министр дал согласие на выполнение операции, о чем немедленно уведомили Хаукелида. Лейтенант Хаукелид понимал, что успех операции зависел от своевременного поступления точной информации о намерениях немцев. В одну из ночей он вместе с инженером компании «Norwegian Hydro» приехал в Рьюкан, где познакомился с представителем этой компании, согласившимся оказать группе всемерное содействие. Этим человеком был новый главный инженер завода в Веморке Альф Ларсен. Во время американской бомбардировки дом Ларсена был разрушен, поэтому ему пришлось переселиться в элегантный особняк для гостей, расположенный прямо напротив завода, с другой стороны долины. Хаукелид рассказал Ларсену о своем задании, и вместе они стали анализировать имевшиеся в их распоряжении варианты действий. Все говорило в пользу того, что взрыв груза при транспортировке был единственной возможностью выполнить задание, несмотря на то что такая операция должна была повлечь неизбежные жертвы среди немецких солдат и, как ответные действия, репрессии немецких властей.