Более чем двойное превосходство казаков и черкесов в числе, просто несопоставимое, – в военной мощи ничего не гарантировало. Вынужденные прервать набег из-за участившихся столкновений с панскими карателями татары имели много дорог, перекрыть такую протяжённую границу очень нелегко. С другой стороны, далеко не все дороги удобны, особенно если идёшь с пленниками и добычей. Степь – не гладкий стол, каким иногда кажется невнимательному взгляду. Пересекающие её реки, овраги и балки непроходимы для всадников и могут легко превратить дорогу в западню для небрежного путника. Хотя… кто знал степь лучше всех? Риторический вопрос, подразумевающий ответ – татары. Даже казаки были здесь гостями, пусть привычными и частыми, но пришельцами. Ногаи здесь жили, и для них, кочующих по ней со стадами, знать её было так же важно, как иметь возможность дышать. Вопрос был в том, удастся ли казакам (среди которых было немало этнических татар) угадать пути отхода чамбулов.

Зарываться далеко в Малую Русь ногаи не решились. Пройдясь частым гребнем по ближайшим к степи районам лесостепи, двинулись обратно. Не пытаясь взять укреплённые местечки. Без обычного прикрытия туменов крымского хана, в этот момент воевавшего со своими османскими покровителями, людоловы чувствовали себя особенно уязвимыми. Но… уж очень пограбить хотелось. Среди всего прочего они разорили несколько имений Вишневецких, недавно поставленных на подаренных им королём землях Левобережья Днепра. Весьма неосмотрительный поступок, несмотря на богатую добычу, взятую там. Магнаты смогли быстро отреагировать, отправив в погоню один из карательных отрядов, наводивших «новый панский порядок» среди живших на Левобережье людей. Неожиданное превращение их в рабское состояние вызвало среди обитателей «щедрого королевского подарка» отнюдь не радость. Панских управителей встречали совсем не хлебом-солью и цветами. Люди, жившие под страхом татарских набегов, имели гордый нрав и много оружия, в том числе – огнестрельного.

Собравшись все вместе, татары вполне могли дать бой нескольким сотням драгун, преследовавшим их, и с приличными шансами на успех. Но и с неизбежно большими потерями. Пришли же они на эти земли грабить, а не героически погибать, поэтому, пока наиболее умелые воины отвлекали преследователей, сбивали их со следа, основная часть грабителей пошла на юго-восток, желая сохранить свою добычу и доставить её в родные кочевья. От карателей они ушли, от запорожцев и реестровцев увернулись, да вышли прямо на большой отряд донцов и черкесов под командой атамана Дениса Григорьева.

Двигался в родные степи чамбул медленно, не было у грабителей возможности нахапать нечто дорогое, но негабаритное и нетяжёлое. Хватали всё мало-мальски имевшее ценность. Отсюда и разросшийся обоз. Селянских коров и овец гнали их бывшие хозяева, бредущие теперь под нагайками людоловов в рабство. Пленники же везли на своих возах бывшее своё или соседское имущество, показавшееся нужным налётчикам. В хозяйстве, как известно, всё может пригодиться. Для мурз и беев нехитрый крестьянский инвентарь интереса не представлял, но и они не считали себя обделёнными.

Под особой охраной шёл в кочевья табунок породистых венгерских лошадей, захваченных в магнатском имении и радовавших глаз своей длинноногой стройностью. Для людей, учившихся ездить на лошади раньше, чем ходить, – огромное сокровище. Также повышенным вниманием пользовались девушки-подростки – главный по стоимости товар людоловов. На Востоке очень высоко ценили нетронутых девушек и хорошо за них платили. Именно русские и черкесские красавицы были главным украшением гаремов. Девушек везли на лошадях, некоторых, заподозренных в попытке себя изуродовать, связанными. Куда хуже приходилось их старшим сёстрам, уже успевшим выйти замуж. Женщин и мужчин гнали пешком, без особого сожаления добивая ослабших или слишком строптивых. На ночных привалах рядовые людоловы не стеснялись оттаскивать приглянувшихся молодок в сторону и там насиловать, а их несчастные мужья и родственники сходили с ума от бессилия. Проигравший платил во все времена, а что он при этом чувствовал – было сугубо его проблемой.

Самый опасный участок пути, как посчитали мурзы, был пройден успешно. Погоня кинулась прямо на юг, где-то там же их пытались перехватить запорожцы, а перегруженный добычей чамбул ушёл на юго-восток. Проигрыш во времени – выигрыш в безопасности, посчитали людоловы. И просчитались. Не учли изменившейся военно-политической ситуации. При всей занятости на Кавказе свободных бойцов на Дону было в избытке. Верховские казаки в большей части донских авантюр этого года участия не принимали, а в добыче нуждались. Не имевшие своих лошадей бедняки получили их в долг от своих более зажиточных соседей (за будущую добычу), и это увеличило мобилизационные возможности казаков. К тому же в Области Всевеликого войска Донского сосредоточилось как никогда много запорожцев и черкесов. Поэтому на перехват чамбула вышло несколько больших отрядов.

Денис Григорьев был уже достаточно известным казаком и атаманом, три года назад он имел честь возглавлять станицу в Москву. Под его началом было около полутысячи казаков с верховьев Дона, большей частью опытных воинов, и чуть больше четырёхсот черкесов, в основном бжедухов, чэмгуйцев и, как ни странно, – натухайцев. Странно потому, что боевые действия казаки у Темрюка вели именно с натухайцами. Однако некоторые роды этого племени посчитали казацкое вторжение прекрасным поводом для передела земель и отмщения за старые обиды. Отряд втрое уступал чамбулу дивеевцев, но без страха вышел на охоту за людоловами. Ведь у ногаев в набег вышли почти сплошь пастухи, казаки об этом уже знали. Сопоставлять же боевые качества черкесских рыцарей, у которых и кони были прикрыты кольчугами, и имевших по нескольку огнестрелов казаков с табунщиками… да ещё и боевого опыта у черкесов и донцов было несравненно больше… в общем, не было смысла сравнивать. Имели основание охотиться за добычей подчинённые Григорьева, невзирая на численное преимущество противника.

Не обошлось и без счастливого (или несчастливого, смотря с какой стороны посмотреть) случая. Передовой дозор людоловов выбрался на холм одновременно с куда большим отрядом казаков (им пленников охранять нужды не было), также возжелавшим с него осмотреться. В короткой ожесточённой стычке весь татарский дозор был уничтожен полностью, никто из него не успел предупредить своих об опасности. Зато казаки и черкесы смогли организовать неожиданную атаку медленно передвигавшегося людоловского табора (табора не в военном, а скорее цыганском смысле) сразу с трёх сторон. Активно подбадриваемая нагайками масса людей и скота двигалась всё же медленно, и ногаям приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы эта скорость не снижалась. О безопасности заботились дозоры – вырезанный передовой, боковые и арьергардный. Так что в бой из чамбула кинулись только боковые дозоры и две сотни охранников мурз, уже не пастухов, а настоящих воинов. Немалая часть именно воинов смогла пробиться сквозь растянутую атакующую линию противника и уйти в степь, никем не преследуемая.

Сосчитай ногаи врагов – их атаковало менее тысячи человек, – успей они выстроиться для боя, и некоторые шансы отбиться у них были. Скорее призрачные… однако чего в истории не случалось. Но вражеская атака была неожиданна, воинов среди людоловов на сей раз было мало… в бой вступила едва десятая часть ногаев. А в таборе пытались сопротивляться всего несколько десятков человек. В основном – тугодумы и глупцы. Остальные, благоразумно побросав всё, что можно, стремительно дали дёру. И почти половина смогла уйти от погони. Могло спастись и большее число, однако быстро выбраться из толчеи чамбула повезло далеко не всем, а в скоростном рывке ногайские кони казацким, не говоря уже о черкесских, заметно проигрывали. За что расплатились головами их всадники. К досаде победителей, вся верхушка чамбула успела смыться, у богачей кони были, естественно, куда лучше, чем у табунщиков. Отряд Григорьева также проявил рассудительность и погоней за беглецами увлекаться не стал. Кому-кому, а казакам и черкесам об умении татар устраивать засады своим преследователям рассказывать не было нужды.