По утверждению Куликова, соединенные вместе таблички превращают «скрижали» в механизм, работающий подобно компактному кинематографическому экрану.

С высоты современных технологических знаний, Стайкер понимал: речь, скорее всего, идет о подобии нанотехнологии, о взаимодействии химического состава табличек, как бы из воздуха создающего нечто, напоминающее экран компьютера или голографическую картинку. Куликов был уверен, что информация, скрытая в табличках, носит вполне конкретный характер и ее использование может означать невиданный технологический прорыв.

Если есть хотя бы ничтожная доля вероятности подтверждения гипотезы Куликова, следует заниматься проектом всерьез. Ни при каких обстоятельствах эти источники новых знаний не должны вернуться к русским. Ведь они своими же руками лишили себя возможности довести исследование до конца, фактически заставив единственного свидетеля и обладателя артефактов покинуть Россию. Таким образом, Антон Ушаков как бы становился пособником, невольным «внештатником» ЦРУ. Данный факт можно использовать в работе с этим парнем.

«Светлая мысль», — похвалил себя Стайкер и извлек из кармана телефон. Тут же он зазвонил.

— Сэр, — сообщила помощница (голос ее в трубке отдавался подозрительным эхом). — Объект является чрезвычайно общительной личностью. Буквально в каждом штате у него есть знакомые, коллеги и даже друзья…

— Эмили, конкретней, пожалуйста, — попросил Стайкер. — С кем есть смысл работать?

— Ни с одним из них. Зато имеются прекрасные новости от наших коллег в Германии. Джордж, это просто невероятно, но у него там было нечто вроде романа с их сотрудницей. И завтра, максимум послезавтра, она уже встретится с ним в Лос-Анджелесе.

Полицейские выволокли его за шиворот в коридор, где тут же надели на него наручники, и, подталкивая в спину дубинками, повели к лестнице. По дороге он обозвал «копов» всеми тремя американскими ругательными словами.

Этот латиноамериканец оказался крепкого телосложения — полицейским пришлось попотеть. Задержание заняло полминуты, не больше, с тех пор как Антон открыл дверь, готовясь отвечать на вопросы представителей власти. Стоящий у двери посыльный с сумкой Антона в руках проводил необычную процессию взглядом и, улыбнувшись, «сострил»:

— Не иначе, русскую мафию арестовали.

Антон, приготовившийся дать посыльному три доллара за труды, услышав эти слова, передумал, спрятал деньги в карман, принял сумку и захлопнул дверь перед носом шутника.

Таблички были на месте. У Антона отлегло от сердца. Оставалось лишь понять, что теперь с ними делать.

Он сел на кровать, набрал номер Александра Валентиновича. Дождавшись десятого гудка, положил трубку. Достав из сумки свой мобильник, Антон все же решился включить его, поскольку односторонняя связь с Тихоновым в нынешних обстоятельствах его категорически не устраивала. Порывшись в записной книжке, он отыскал там номер своего приятеля, который уже много лет жил здесь, в Лос-Анджелесе, в районе Марина-дель-Рей, и позвонил ему.

Оказалось, тот буквально накануне укатил в Лас-Вегас в очередной раз попытать счастья. Этот добрый и умный человек когда-то давным-давно страстно влюбился в казино. Будет преувеличением сказать, что ему хронически не везло. Иногда фортуна улыбалась, и очередной автомат возвращал внушительные суммы, окупавшие хороший ужин на двоих или пару дней проживания в гостинице. Самый крупный выигрыш — двенадцать тысяч — случился восемь лет назад, но он всегда помнил тот случай и черпал в пережитых тогда эмоциях вдохновение и силы для новых попыток.

Не менее старательно он гнал от себя воспоминания о том страшно тяжелом дне, когда он находился в одном шаге от крупнейшего выигрыша в казино Bally’s. Это были времена, когда автоматы все еще «питались» жетонами, а не бумажными карточками, когда при каждом выигрыше зал наполнялся веселым звоном настоящего металла. Тогда он покинул свое место лишь на минуту, отойдя к кассе за новой порцией жетонов. Именно там, у кассы, он услышал этот ни с чем не сравнимый звук победы маленького человека над большим казино. Пожилой даме, по невероятному стечению обстоятельств занявшей именно его автомат в полупустом казино, выпал счастливый билет. Этот случай вошел в историю Лас-Вегаса, принеся даме восемнадцать миллионов долларов, обеспечив тем самым безбедное существование ей и ее детям и нанеся незаживающую душевную рану приятелю Антона.

Теперь в Лос-Анджелесе Антона ничто не удерживало. Он спустился по лестнице и осведомился у стойки регистрации, где находится ближайший пункт проката автомобилей. Оказалось, на бульваре Санта-Моника их пруд пруди.

Спустя час Антон уже подгонял под себя сиденье «крайслера» малинового цвета с откидывающимся верхом. Не то чтобы он предпочитал кабриолеты. Просто других машин в этой компании на тот момент не оказалось.

Антон вернулся в отель, выписался, погрузил вещи, но перед тем как закрыть багажник, решил вытащить из сумки дневник Плукшина. На всякий случай. Он не дочитал дневник до конца, даже до середины не дошел. Разбирать профессорский почерк — это было еще то удовольствие… Однако чем дальше он углублялся в умозаключения Вилорика Рудольфовича о смысле дарованных с неба пластинок, лежащих сейчас на дне его дорожной сумки в багажнике, тем больше Антон верил, что судьба подарила ему очередной шанс прикоснуться к мистической загадке. Кто знает, быть может, в череде удивительных случайностей, отводивших от ценного груза глаза властей в России и здесь, в Штатах, в действительности не было ничего случайного? Что, если эти таблички обладают силой, оберегающей их обладателя?

— Не сходи с ума, Антоша, — прервал он вслух вольное течение собственных мыслей. — Так, первым делом в Вегасе надо будет тетрадку эту прочесть до конца. А уж потом решим, что делать дальше.

Остановившись на перекрестке, Антон отправил Тихонову короткое сообщение. Он уже выехал на фривей, но ответа так и не получил. Определенно, у Александра Валентиновича что-то не заладилось. Антон не мог связаться с ним уже сутки. Такого раньше не случалось. Тревожась о судьбе Тихонова, Антон чувствовал себя в относительной безопасности. Оказавшись в Штатах, он моментально позабыл обо всех возможных правилах конспирации — ведь все до сих пор складывалось на удивление гладко, поэтому теперь он даже и не думал приобретать временную сим-карту, не говоря уже о том, чтобы звонить из телефонов-автоматов.

Ему не улыбалось излишне долго пребывать в странном и двусмысленном положении беглеца с артефактами под мышкой. Но это все равно было лучше, чем камера в СИЗО, и уж точно безопасней головокружительного и безрассудного полета в люльке с крыльями по маршруту Москва — Воронеж… К тому же в Америке Антон чувствовал себя как рыба в воде. Правда, он предпочел бы путешествовать по здешним интерстейтам не в качестве носителя непонятно чего, а как простой турист или командировочный.

Катясь по шоссе с некоторым превышением разрешенной скорости (чтобы не выделяться из общего далеко не законопослушного потока), Антон анализировал детали. Так учил его Тихонов, про то же самое он читал в книжках. Концентрация внимания всегда помогала ему, а быстрая реакция как минимум дважды спасла жизнь ему и его друзьям. Антон поежился, вспоминая совсем недавние приключения: привиделись вдруг пули, расплющивающиеся о стену в полуметре от его головы, погони, загадки, артефакты.