— Нет! — взревел нечеловеческим голосом бандит, согнул ноги в коленях и двинул ему в грудь. Матвей отпрянул.

— На что ты рассчитываешь?

— Не трогай меня, пожалуйста. — Невесть как, Павлик сел.

— Ого, — восхитился Кораблев. — Какие мы вежливые.

— Я не знаю, кому принадлежит дом, — неожиданно стал рассказывать бандит. — Я раньше работал в полиции. Летом уволился. Недавно один знакомый предложил заработать. Спросил, что делать, говорит, дом охранять. Старший у нас Вова Хмель… Между собой его зовем Кабаном. Он и поручил мне тебя сегодня встретить. Сказал, везти к дому со всеми мерами предосторожности. Мотивировал это тем, что картины, которые ты будешь копировать, принадлежат серьезному человеку.

— Этот сморчок в халате и тапках и есть твой Вова? — попытался угадать, о ком идет разговор, Матвей.

Павлик покачал головой и едва слышно выдавил из себя:

— Хозяин…

— А ты мне сказал вначале, что не знаешь, кому принадлежит дом, — напомнил Кораблев.

— Я правда не знаю даже, как его зовут, — часто закивал Павлик. — Первый раз увидел вместе с тобой…

— Все?

Павлик так кивнул, что подбородком ударился о грудную клетку.

— Где Марта?

— На том же этаже есть спальня с отдельным туалетом. На окнах решетки. Там сказали вас временно поселить.

— А потом?

— Не знаю, — пожал плечами Павлик. — Хозяин после разговора с тобой уехал. Вова сказал, что он вообще появляться там не будет больше.

— Хорошо, — задумчиво проговорил Матвей.

— Теперь отпустишь? — в ожидании ответа Павлик подался вперед.

— Где гарантии, что ты меня не сдашь?

— А что ты собираешься делать?

— Ты в полиции работал, неужели не понимаешь? — насмешливо спросил Матвей.

— Действительно, глупый вопрос, — согласился Павлик. — Оригиналы картин, копии, художник, о котором никто не должен ничего знать…

— Наконец-то, — облегченно вздохнул Матвей и развернул Павлика за плечо спиной к себе.

— Ты из ФСБ?

— Вроде того, — уклончиво ответил Матвей, развязывая ему руки. — Так уж и быть, возьму тебя после всего на поруки.

* * *

Дождавшись, когда пытавшийся выстрелить в него конвойный бросит в общую кучу свои трусы, Свояк тряхнул заложницу за руку:

— Тебя как зовут?

— Марина Анатольевна… Марина, — поправилась она.

— Вот, что, Марина, достань мне из этой кучи один телефон и пистолет…

Женщина вопросительно посмотрел на следователя. Он кивнул. Это вывело Свояка из себя.

— Всех касается, — взревел он не своим голосом. — Кру-гом!

Сотрудники полиции и понятой неуклюже развернулись лицом к лесу.

— Хочу напомнить, что рука у меня не железная, — вне себя от восторга, что все так легко получилось, громко сказал Свояк. — И я уже устал прижимать рычаг гранаты…

Женщина присела на корточки, торопливо вынула из чьей-то наплечной кобуры пистолет, достала мобильник и протянула ему.

Свободной рукой Стасов сунул оружие в карман брюк.

— А теперь слушайте меня внимательно, — он смерил взглядом расстояние до дороги. — Сейчас один из вас бежит к машине и выпускает моих подельников.

— Товарищ полковник, — неожиданно обратился к нему по званию следователь, — у вас есть еще возможность…

— Молчать! — не своим голосом заорал Стасов. — Выполнять!

— Ключи! — развернулся коротышка.

— Живее! — испугался Свояк, неожиданно почувствовав, что рука уже начинает неметь. — Считаю до десяти!

Конвойный на полусогнутых ногах подбежал к одежде и стал торопливо перебирать штаны. Наконец он нашел ключи и устремился к машине.

— Ну, ты даешь, Свояк, — ошарашенный происшедшим протянул Таран, оказавшись среди развалин.

— Разбирайте оружие, — приказал Стасов. — Проверить карманы и все деньги отдать мне. — Еще, — он подцепил носком кроссовки кожаную куртку оперативника, который снимал все на камеру. — Это мне и кобуру… Тоже пригодится.

У бывших сотрудников полиции ушли считаные минуты, чтобы обезвредить гранату и усадить всех в будку.

— Что теперь? — Таран развернулся к Свояку и протянул собранные деньги.

— А ты меня хотел убить, — напомнил ему Стасов, беря свернутые в рулон купюры, и выстрелил подельнику в лоб.

Не издав ни звука, опрокинутый попавшей аккурат в переносицу пулей, Таран замер на прошлогодней листве.

— Зря ты так, — осуждающе проговорил Крым, решив, что теперь ему отводится роль правой руки. Однако не рассчитал, и следующей пулей был свален рядом со своим дружком. Свидетели Свояку были не нужны.

Вытащив из папки протокол следственного эксперимента, он поджег его найденными в бардачке машины спичками.

Солнце нырнуло за окружавший город сопки, когда Свояк въехал в город. Свернув с шоссе, немного проехал в глубь жилого массива и надавил на тормоз, остановившись между двумя металлическими гаражами. Некоторое время сидел, собираясь с мыслями и вслушивался в доносившиеся с улицы звуки. Неожиданно в будке что-то стукнуло. Он наклонился к переговорному устройству и надавил на кнопку:

— Еще шум услышу, через верхний люк заброшу гранату!

Быстро стянув с себя рубашку, присел, нацепил на голое тело ремни кобуры, в которую вставил пистолет, снова оделся. Сверху накинул куртку, которую забрал у оперативника.

Немного подумав, надавил на кнопку связи с конвоем:

— Значит, так, бывшие коллеги и сочувствующие им, сидим тихо, не шебуршим. До утра отбой…

— Ты хоть в туалет выйти дай, — раздался наполненный тоской голос следователя.

— Перебьетесь. — Свояк отключил связь и тихо открыл дверцу. Он знал: не имея никакой связи с внешним миром, сидящие в будке полицейские понятия не имеют, где находится машина, и наверняка, пока кто-то из местных жителей что-то не заподозрит, они так и будут сидеть в неведении.

Спрыгнув на землю, огляделся. Было тихо. В двухэтажном строении в окнах уже горел свет. Он вынул телефон и набрал номер Дрозда…

Вернувшись на освещенное фонарями шоссе, остановил «Тойоту».

— Карбюраторная знаешь где? — спросил Свояк молодого мужчину, усевшись на заднее сиденье.

— Чего же не знать? — вопросом на вопрос ответил тот. — Частный сектор или новые дома?

— Частный, дом сорок второй, — наобум назвал Свояк, справедливо считая, что нетрудно потом найти тринадцатый. Он не исключал, что может случиться чудо и полиция установит водителя, подвозившего преступника.