Шамиль бережно снял чехол со своего излучателя и начал вставлять в гнезда на кожухе «электручки» – машинка довольно зажужжала в ответ. Рузин мельком подумал, что так и не понял, как это работает. Кажется, сам Шамиль тоже этого не понимал: хотя, по его словам, ему принцип работы объяснил лично собравший смертоубийственную штучку чокнутый мастер Вахмурка (у всех, кто работает с артефактными машинами, рано или поздно едет крыша).

Паровоз перекинул со спины «LMG-36», обстоятельно заправил ленту в приемник и, поудобнее перехватив ручной пулемет, потопал вперед. Наташа перезарядила ружье, сменив патроны с картечью на жаканы, все прочие тоже проверили лишний раз оружие.

И всей толпой начали спускаться с холма.

* * *

На ходу проверяя автомат, Виктор выдвинулся вперед. Идти во весь рост в неизвестность было стремно. С другой стороны, смысла скрываться не было. Будь там хоть кто-то живой, их бы уже давно заметили, еще на холме.

Если Наталья что-то не почуяла, и там засел враг, то шансов остаться в живых у них не так уж и много. Не помогут в случае чего ни пулемет Паровоза, ни даже артефактная пушка Шамиля.

Единственная надежда на удачу, как, впрочем, и во всем их походе.

– Что делать будем? – не оборачиваясь, спросил он у Зубра.

– Зайдем да спросим, если будет у кого. – Сталкер сплюнул и продолжил: – Только сдается мне, что не у кого спрашивать. Вряд ли Гургенчик в Москву подался или за ним с Большой земли вертолет прислали.

– Ну не инопланетяне ж его забрали? – буркнул Рузин.

– Тогда уж на Изнанку утащили нелюди с той стороны Зоны, – озвучил его собеседник старую сталкерскую легенду. – Шашлык из человечины для них самый смак, это ж всем известно!

– Шутки у тебя, – передернул Виктор плечами. – Дурацкие, как у того боцмана!

– Ладно, не дрейфь, – осклабился Зубр. – Иду впереди, ты меня прикрываешь, смотри по сторонам.

Они миновали брошенные избы, уже наполовину растасканные новыми жителями на дрова, и вышли к забору машинного двора. На грязных старых бетонных плитах виднелись надписи – иные времен еще до первого «харма», иные новые. Пройдя вдоль забора, вышли к воротам. Между приоткрытыми створками оставалась щель, куда при желании мог протиснуться не очень крупный человек. Виктор замер в раздумьях.

Что-то уж больно похоже на ловушку: лезь-ка, гостюшка дорогой, милости просим. Рузин такое не раз наблюдал в своих поездках – растяжка за гостеприимно распахнутой дверью, мина, аккуратно прикопанная на мирной тропинке, невидимая паутинка сигнализации, выведенная в подвал, где своего часа дожидается тротил или гексаген.

Они еще раз внимательно осмотрели двор через щель между створками ворот. Прислушались, но изнутри не доносилось ни звука. Зубр даже исхитрился подпрыгнуть и подтянуться на руках. Ничего подозрительного не заметили. Только пара свежих стреляных гильз у крыльца. Да еще какие-то темные пятна и непонятные вмятины на земле.

– Да блин! Не передохли же они в самом деле? – Спутник не скрывал раздражения. – Черт, а если зараза какая?! – Зубр ощутимо сбледнул с лица. – Умник, может, свалим от греха, а?

Виктор хорошо понимал чувства напарника. Специфические болезни Зоны вроде «подвальной гнили» или «синей бугорчатки» были опасностью редкой, но вызывающей ужас побольше, чем любые мутанты – от тех хоть можно отбиться из огнестрела.

– А что Дракону скажем?

Упоминание имени командира придало сталкеру решительности. Дракона подчиненные уважали и побаивались.

– Все, – Зубр справился наконец с собой, – на счет «три» идем внутрь. Пацаны! – прошептал он в гарнитуру рации. – Если что, нас по ошибке не продырявьте.

Быстро протиснувшись в щель, Виктор метнулся к ближайшему строению и спрятался за угол. Обычная и ненужная предосторожность – при желании расстрелять их с Зубром можно было и раньше, хотя порядок есть порядок, и нарываться на неприятности лишний раз не следует. Зубр, держа на прицеле «Вала» окна бывшей мастерской и конторы со столовой, приоткрыл ближайшую дверь и заглянул внутрь. Пусто. Рузин прислонился к стене рядом с дверью, контролируя двор.

– Дальше куда? – спросил сталкер.

– Продолжим осмотр. – Ничего другого журналисту в голову не приходило. – Давай внутрь.

– О’кей! Двинулись!

Переводя оружие от одного окна к другому, они с Зубром добежали до мастерской. Распахнутая дверь скрипела на ветру, и, чтобы осмотреть все помещение, внутрь заходить не потребовалось.

Следующей стала бывшая столовая, ставшая гостиницей для проходящих путников. В окно перед тем, как зайти внутрь, они и заглянули, старательно осмотрев помещение. В полумраке Рузин различил два распластанных у прилавка тела, но разглядеть что-либо конкретное не удавалось. Распахнув дверь и заскочив внутрь, Виктор первым делом взял на прицел лежащие на полу фигуры: мало ли, мертвым и притвориться можно.

Предосторожность оказалась излишней, покойнички и не думали оживать. Мертвецы как мертвецы. Один босой и полуголый – не иначе то, что тут произошло, застигло его во сне, второй – в камуфляже и «бронике».

– Видел их здесь когда-нибудь? – спросил Виктор у Зубра, который, как он знал, не раз останавливался в Маевке.

– Первый, кажется, Потрох, – вглядевшись в лица умерших, сообщил спутник. – Скотина был изрядная, не тем будь помянут покойник. А второй, кажется, не местный. Хотя вряд ли его даже в ментуре опознали бы.

Действительно, похоже, тут бы помог разве что ДНК-тест или еще какая-то хитрая криминалистическая технология. Кожа с головы и лица была содрана словно наждаком. Пол вокруг был заляпан черными пятнами подсохшей крови. Осмотрев труп Потроха, они обнаружили в его боку глубокую рану, будто кто-то забил в тело толстый кол. Второму порвали горло. Не перерезали, а именно разорвали. Побледневшие пальцы покойника сжимали «ТТ» с перекосившимся затвором.

– Ну что?

– А шут его знает. Пойдем, дома проверим.

Они начали проверять все дома, но ничего странного больше не обнаружили. Создавалось впечатление, что все просто встали посреди ночи и, даже не одевшись, куда-то ушли. На нервы это действовало угнетающе.

Когда добрались до дома Гургена, последнего оставшегося не осмотренным в Маевке, нервы были уже напряжены до предела. Заметь они хоть какое-то движение, не задумываясь, открыли бы огонь.

Зубр рванул дверь, Виктор, держа автомат наготове, запрыгнул внутрь. Но на них никто и не думал бросаться. Да и стрелять было не по кому. Комната была забита покойниками. Расколотые черепа и переломанные конечности соседствовали с не имевшими никаких внешних повреждений телами, словно люди просто пришли сюда сами и вдруг умерли. Всего полтора десятка человек. Вся команда Гургена, как определил Зубр, обе его наложницы и еще несколько вольных бродяг.

Гурген сидел в дорогом кожаном кресле со спокойным умиротворенным лицом. Хозяина можно было посчитать спящим, если не смотреть ниже груди – на вырванную брюшину.