не можем сомневаться, что существует или некогда существовало и уже давно перестало существовать бесконечное число вещей, каких ни один человек никогда не видел и не познавал и какие никому не доставляли никакой пользы.

По мнению Декарта, мир вовсе не является антропоцентричным. Хотя идея того, что Бог сотворил вселенную для человека, имеет воспитательный смысл, побуждая людей к благочестию, на самом деле мир бесконечен, и эту бесконечность человек никогда не охватит. Тем не менее, Бог усмотрел какую-то цель в его создании. Этим рассуждением Декарт отвечает на вызов новой научной картины мира, в которой человек перестает уже быть центром вселенной.

4. О явлениях, или опыте, и чем они могут тут быть полезны

Начала, разъясненные мною в предыдущем изложении, столь широки, что из них возможно вывести больше вещей, чем мы замечаем в видимом мире, и даже гораздо больше того, что мы могли бы мысленно обозреть в течение всей нашей жизни. Вот почему я дам здесь краткое описание главнейших явлений природы, причины которых предполагаю исследовать не для того, чтобы найти в них доказательства в пользу дальнейших моих соображений (так как я питаю намерение объяснить следствия причинами, а не причины – следствиями), а для того, чтобы из бесчисленного множества следствий, которые могут быть выведены из одних и тех же причин, мы были в состоянии избрать те, кои нам преимущественно и надлежит стремиться вывести.

Декарт полагает, что на основе выявленных принципов и законов физического мира он может дедуцировать знание о миропорядке и прочих явлениях природы. Он получает это знание чисто умозрительным дедуктивным путем, поэтому его суждения с позиции современной науки выглядят произвольными. Подробный анализ его взглядов на те или иные явления природы не может дать столь же много для понимания его философской позиции, сколько анализ его теоретических предпосылок познания. Поэтому в данном издании опускаются пояснения Декарта к тезисам § 5–41, которые содержат устаревшие для физики и астрономии знания.

42. К явлениям можно причислить все вещи, видимые на Земле, однако нет надобности входить в рассмотрение их всех

Сверх этих вещей более общего характера в число явлений могут быть включены не только многие частные вещи, касающиеся Солнца, планет, комет и неподвижных звезд, но также и те, которые мы видим вокруг Земли, или те, что происходят на ее поверхности. Тем более что для познания истинной природы этого видимого мира недостаточно найти несколько причин, которыми возможно объяснить то, что мы издалека наблюдаем в небе; нет, из них же должно быть выводимо и то, что мы видим вблизи и что нас больше затрагивает. Однако я не думаю, что нам надо было рассмотреть сначала их все; полагаю, правильнее будет постараться разыскать причины более общие – из тех, что я здесь изложил, чтобы в дальнейшем убедиться, не можем ли мы из этих же причин вывести и все прочие, более частного характера, которые мы при разыскании этих причин оставили без внимания. Если окажется, что это именно так, мы будем иметь очень веский аргумент в пользу того, что мы пошли по правильному пути.

Понимание мира проявляется в том, что мы нашли не просто причины, которыми объясняем небесные явления, но такого рода причины, из которых, в свою очередь, можно вывести причины частного характера для тех явлений, которые касаются непосредственно нас. В этом случае уже не будет необходимости рассматривать все вещи по отдельности.

43. Маловероятно, чтобы причины, из коих возможно вывести все явления, были ложными

И действительно, если мы станем исходить из начал только очевиднейших, если все выводимые из них следствия обоснованы с математической последовательностью и если наши выводы будут точно согласовываться со всем нашим опытом, то, как мне кажется, было бы непочтением к Богу полагать ложными причины вещей, найденные нами таким путем: ведь это значило бы возлагать на Него вину за то, что Он создал нас столь несовершенными, что мы можем заблуждаться и тогда, когда правильно пользуемся разумом, который Он нам даровал.

Если из общих причин с математической точностью выводится объяснение разного рода явлений природы и оно согласуется с опытом, то это служит критерием достоверности познания. Хотя Декарт и не считает эмпирический опыт критерием истины, тем не менее, его надо объяснять, опираясь на умственное познание. Если при таком объяснении не возникает противоречий, то это и является согласованием с опытом, о котором говорит Декарт в данном параграфе. Отрицать такую достоверность означало бы проявлять непочтение к Богу, который вложил в человека познавательные способности для понимания разумного устройства мира.

44. Не решаюсь тем не менее утверждать, что излагаемые мною причины истинны

Однако, ввиду того что разбираемые здесь вещи имеют немаловажное значение и, пожалуй, показалось бы дерзким, если бы я стал утверждать, что нашел истины, которые не были открыты другими, я предпочитаю ничего по этому поводу не решать, а для того, чтобы всякий был волен думать об этом, как ему угодно, я все, о чем буду писать далее, предлагаю лишь как гипотезу, быть может, и весьма далекую от истины. Но и в таком случае я вменю себе в большую заслугу, если все выведенное из нее в дальнейшем будет согласоваться с опытом, ибо тогда она окажется не менее ценной для жизни, чем если бы была истинной, так как ею можно будет с тем же успехом пользоваться, чтобы из естественных причин извлекать желаемые следствия.

Декарт считает, что подлинное знание должно быть дедуцировано из самоочевидных истин. Однако научное познание идет более сложным путем, через выдвижение и проверку гипотез, порой ошибочных. Поэтому Декарт отказывается здесь от претензии на окончательную истину.

45. Даже предположу некоторые, кои считаю ложными

Я не только настаиваю на том, чтобы все, что я напишу, было принято на веру, но даже намерен высказать