Изучая мои пилотские корочки, больше визуально, испанского тот не знал, он так же задумчиво поглядывал на меня.

- Значит хотите получить работу в качестве инструктора?

- Я надеюсь на это, целый год готовился, и поверьте, вряд ли среди ваших лётчиков кто-то способен переиграть меня в тренировочном воздушном бою.

Это была откровенная провокация, майор, похоже, это понял, и снова задумчиво посмотрел на меня, но на мои слова не отреагировал. Жаль, у меня была надежда на эту проверку, тогда же получилось с советским советником. Ох как мы гоняли друг друга, любо дорого вспомнить. В это время отвлекая меня от воспоминаний, майор снял трубку и позвонил какому-то начальству, по крайней тут его пару раз полковником назвал, значит, точно начальство. Чуть позже, пока майор узнавал на чём я учился летать, а я говорил о тех машинах что были в школе, в кабинет прошёл офицер в звании полковника. Я думал будет присутствовать кто из советских советников, ну китайских, но с полковником был офицер, скорее всего из разведотдела, который заинтересованно поглядывал на меня.

Опрос с трёх сторон шёл почти час, грамотные вопросы задавали, но похоже отвечал я правильно. Хотя тут попробуй пойми, у всех лица без особых эмоций, мало что выражали, по глазам только интерес и можно заметить.

- Знаете, есть у меня для вас работа, - сказал вдруг полковник, когда мой опрос был закончен и на некоторое время кабинет погрузился в тишину. - Про должность инструктора сразу забудьте, а вот пилотом на санитарный транспортник вполне можете рассчитывать. У нас как раз формируется санэскадрилья. Знаете такую модель как «По-Два»?

- Это же вроде советский многоцелевой самолёт-биплан?

- Точно. Четыре машины мы получили от союзников в санитарной комплектации. Они не новые, хорошо полетали, даже наверняка участвовали в войне с немцами, но пришедшие капитальный ремонт. Вас устраивает это предложение?

- Истребителя на тихоход? - усмехнулся я и покрутив шеей, вздохнул. - Да я согласен. Надежда получить штурвал истребителя всё же остаётся.

- А вы я смотрю - оптимист.

- Как же без этого? Жизнь скучной покажется.

- Тогда вам нужно пройти переаттестацию, ваши документы конечно действительны, мы их признаём, но нужно получить удостоверение пилота нашего типа.

- Что для этого требуется?

- Тренировочный полёт и теория.

- Хм, хорошо. Я готов.

- Не сегодня. Думаю, завтра вам пришлём вестового с приглашением, а пока мы вас не задерживаем.

- Извините, товарищ полковник. Разрешите поговорить с товарищем капитаном?

- Я смотрю вы знаете как обращаться к старшим офицерам? Это хорошо. Чем вам интересен данный офицер?

- Я так понимаю он из отдела разведки? Повадки выдают. Имевший глаза да увидит. Год назад, когда я был на территории Южной Кореи, то стал случайным свидетелем и видел одно странное событие, думаю ему будет интересно.

- Нам тоже, можете рассказать.

Капитан кивнул, давая согласие, вот я и описал как видел якобы китайский «Дуглас» и как тянулся пилот перед тем полковником.

- Странные они очень были, - добавил я в конце. - Как будто ряженные, мне так показалось.

Номер самолёта я сообщил, дату взлёта и откуда тоже, капитан записал мои показания, после чего меня отпустили, и я направился обратно в гостиницу. Посмотрев на часы, те самые с водителя грузовика, трофей, глянешь, вспомнишь, и на душе тепло, я направился в столовую, пора пообедать, тем более у меня там заказ на мясную похлебку. По времени я немного опаздываю, но думаю ничего страшного. А если поторопится, то успею.

***

Уровень местного маразма по собственной безопасности крепчает. Проведя языком по зубам, нащупав дырку от выбитого зуба, я осмотрелся, наблюдая сверху за перемещением войск северян, при этом не отвлекаясь от управления самолётом. В багажный отсек моего санитарного биплана смогли втиснуться аж троих раненых, два лежачих и сидячий с перебитыми руками. Его на место врача посадили. С учётом их субтильности, это стало возможно, но не значит, что им комфортно, всё равно было тесно, однако то, что оба раненых были офицерами, сказывалось. Возил я в основном именно офицеров, забирая буквально с мест боёв, совершая посадки на удобных площадках у палаток медсанрот или медсанбатов. Это уже третий рейс за второй день что я работаю в отдельной транспортно-санитарной эскадрилье где действует десять самолётов, и только четыре из них «По-2», остальное сборная солянка из разных раритетов, в основном японского происхождения, но есть пара машин и китайского. Доставка всех раненых подряд не может нами производится, поэтому возим или особо тяжёлых, где требуются опытные хирурги, или офицеров. В данный момент оба были офицерами и оба тяжелоранеными. Третий лётчиком оказался, сбитым. Сейчас долечу до госпиталя, благо там накатали грейдерами удобное взлётное поле, мягко сесть, и пока выруливаю, подбежавшие санитары с носилками и медсестра, заберут их. То, что в этот раз у меня три «пассажира», медики уже должны быть предупреждены. Не в первый раз везу такое количество.

А вообще, конечно, нехорошо получилось с этим арестом, что произошёл одиннадцать дней назад, сразу после посещения здания штаба ВВС Северной Кореи. Только посетил столовую, вышел, как меня ударили под дых, едва успел сгруппироваться, потом позволил себя скрутить и уже через час морщась от света в лицо, где они только такие лампы берут, отвечал на вопросы. Ну по посещению штаба понятно, там вопросы по нему не особо мало задавали, видимо те офицеры уже отчитались о теме разговора, вот и начали пытать. Зачем я навожу подозрения на союзников якобы виденным самолётом с опознавательными знаками китайцев, зачем мне этот подозрительный вещмешок, ну и всё остальное. Ничего не пропустили. Хэх, даже мою уверенность в направлении рынка и порта. Били, но так, без фанатизма, а до ложного расстрела вообще не дошло, видимо местные пока до такого маразма не доходили. Ну или решили его ко мне не применять.

В общем, на третий день опросов и пыток, это я про избиения, тогда же и зуб потерял, всё же «сознался» в реальном посещении Кореи. Нет, не о войне, что должна была начаться на следующий день, такое знание мне бы не простили, слишком мало знают о времени наступления, до такой степени что для южан и американцев это стало полной неожиданностью. Нет, я попытался увести тему допросов в сторону и всё же «сознался» что приехал сюда за женой, немало этим удивив следователей. То есть, латиноамериканские женщины конечно очень страстные, как огонь, но также быстро остывают, а мне нужен надёжный домашний очаг, и никого другого кроме как корейской женщины, рядом с собой я не видел. Не думаю, что следователи этому поверили, но приняли, похмыкав моим «откровениям». Мол, так они своих женщин таким предателям как я и отдадут, чтобы их увезли.

Откровенно говоря, я уже начал думать, что мне так и придётся просидеть в этой камере, пока осенью Пхеньян не возьмут американцы и не освободят меня и остальных узников, в основном политических. Меня в камере для политических держали. Вот маразм был бы, но к счастью на второй день войны меня выпустили, даже извинились сквозь зубы. Ну и вещи вернули, я проверил, действительно все, включая пистолет и трость. Только пистолет с подточенный байком, я не поленился, проверил, выстрела не было, теперь это лишь пугач был. Ладно хоть трость не тронули. После освобождения снова посетив штаб, я получил добро, прошёл за пять дней курсы и получил местные лётные корочки. Дальше оформился в этой наспех сформированной эскадрилье, и вот начал летать, чувствуя, что за мной организован особый присмотр. По крайней мере к нашей эскадрильи прикрепили своего особиста. Ну кто на эскадрилью контрразведчика направляет? А нам дали. Тот всегда присутствует при моём прилёте, даже раненых проверял, я замечал. Вот и сейчас пока я подкатывал к месту где ожидали санитары с носилками, а также медсестра, что должна принять раненых, чуть в стороне маячила знакомая фигура.