– Тоже. Гимн вспомнили. Жаль нет скрипки, сыграл бы.

– Ну ничего, потом покажешь.

– Какие еще новости?

– Хорст умер.

– Самлаэль таки дотянулся до него?

– Выходит, да.

– Он ехал поездом в Лемберг. Даже далеко от Хувала отъехать не смог. Скончался прямо в поезде – схватило сердце. Его жена побежала к проводникам, но что они могли сделать. Доехали до следующей остановки, там позвали фельдшеров. Но те могут лечить, а не воскрешать.

– Прискорбно! Земля пухом, – посочувствовал Эфтан.

– Но у нас еще одна жертва, ходит пока, – сказала Фотинна.

– Тело одного Тенебриус взял, а вот второй – он как призрак. Сегодня придет. Попробуем душу вернуть. А иначе, боюсь, постигнет его судьба Хорста.

– Мне кажется, так и будет. Чужую-то душу можно вселить. А собственная – в плену у демонов.

И тут у меня появилась мысль. Может все-таки надо воскресить Валентина. Не пойти на ритуал Эфтана, а присоединиться к Фотинне.

Но что, если Валентин не желает, чтобы я его вернула. Может быть он не хочет, чтобы я воскресила его таким, темным образом? Или ждет, когда я сама к нему приду? А быть может, вернется сам, без моей помощи, а сейчас просто просит ему не мешать…

С кем бы посоветоваться?

С Флорентиной не хочу. Она Тенебриуса вернула, а мне запретила строго-настрого. С Тенебриусом тем более. К Эфтану тоже сердце как-то не лежит. Вот с Зухрой бы я посоветовалась. Но поздно. Здесь ее нет. Может поговорить с самой Фотинной? Если единственный способ вернуть таким способом – именно сейчас. Но надо встретиться с ней наедине.

Как назло, все были здесь. Пришли и ученики Фотинны. Бормут, Фруцирон, Имуботт. Как-раз кто-то из них был сам не свой, но я не могла вспомнить кто. Да они вообще все казались мне сейчас на одно лицо.

Эфтан как всегда болтал. Говорил о новом гимне, о древних богах, о силе города и стечениях звезд.

Вскоре Фотинна со своими учениками ушла.

– Они на ритуал? – тревожно спросила я.

– Нет, пока только место искать. Рано еще. Скоро вернутся

– А мы будем место искать? – спросила я.

– Я не думаю, что отойдем далеко от дома. Мы – непритязательные, – ухмыльнулся он.

Тенебриус захотел поесть, Флорентина поддержала. Эфтан, как я понял, вообще всегда был не против поесть, и они отправились на кухню.

– Элина, ты с нами? – спросила Флорентина.

– Что-то нет аппетита, – ответила им.

Они вышли и закрыли за собой дверь.

Я бродила по комнате. Смотрела на шкафчики, на книги в темных толстых обложках, черные свечи. Нашла колоду карт, такую же, как раскладывала мне Алайнна. Фиолетовые мутные знаки на черном-черном фоне. Пара кристаллов. Маятник.  Подошла к другому шкафу. Тоже книги в обложках и твердых переплетах. Взяла книгу, которая оказалась зачем-то Библией, положила назад. Дверь открылась и из нее вышла та самая девушка, которая нас встретила. Сей раз на ней красовались только маечка и короткие шортики. Повезло, что я успела положить книгу, а то не хорошо получилось бы. Комната Фотинны была проходной.  Не очень-то удобно, если захочется уединиться.

Наконец, в комнату вошла та, кого я ждала.

– Фотинна, у меня есть вопрос.

– Ко мне?

– Да.

– Неожиданно! Я слушаю.

– Вы будете проводить ритуал. С теми ребятами, что и вчера. Один из них пострадал.

– Да.

– Ты знала, что Флорентина на ритуал пришла, чтобы призвать Тенебриуса?

– Да.

– И что жертвы будут?

– Жертвы неизбежны. Еще в древних писаниях об этом написано. Иаваль, Ицхак, Поликсена, Ифигения, оставшаяся безвестной дочь Ифтаха, сын Мешы, которого тот принес Хамосу ради победы над израильтянами.

– А вот Флорентина не знала. Думала, что Тенебриус временно воспользовался телом, как медиумом. Ан не так!

– Может быть. Все знать невозможно.

– А Лайма считает, что Алайнна вместе с Диндрой хотели принести в жертву Вальдемарта.

– Не знаю. Не уверена. Тем более что, Самлаэль сам выбрал себе жертв.

– Я тоже потеряла близкого мне человека и хотела бы вернуть. Возможно, также, как это сделала Флорентина.

– Хочешь принять в нашем ритуале участие?

– Я не знаю, я хочу посоветоваться.

– Мы будем вызывать Астарота. И среди тех, кто на ритуале, будет потерянный. Самлаэль лишил его души, но тело бродит. Ритуал покажет, что с ним будет дальше. Вернет ли ему душу, помилует ли его Астарот. Либо помилует тело, и он окончательно умрет. Либо, как ты говоришь, призовет новую душу.

– Стоит ли попробовать вернуть Валентина?

– Плохо тебе без него?

– Да. Очень.

– Чувствуешь вину.

– Чувствую.

– Попробуй себя простить. И понять, хочет ли сам Валентин вернуться таким образом.

– А как?

– Сердцем.

– Еще как?

– Есть какая-то магическая вещь, которая принадлежала ему, и которая показала себя в действии?

– Да. Вот кулон.

– Положить руку на грудь и послушай кулон. Что он скажет. Спроси у своего сердца, и у Валентина. Хочет ли он вернуться таким образом?

Я взяла в руку кулон, другую прислонила к груди, слушая стук, закрыла глаза. Представила Валентина. Таким, каким он был живым, до того, как предательская стрела вонзилась в его сердце. Валентин! Любимый! Хочешь ли ты, чтобы я вернула тебя сегодня?

Амулет похолоднел. И мне показалось, что я услышала «не время мне», или «не обременяй меня». Я не разобрала.

– Ну что? – спросила Фотинна.

– Я не смогла разобрать.

– На что это было похоже.

– «Не обременяй меня» или «не время мне».

– Что еще?

– Амулет был холоден, как будто говорил «нет».

– Мне кажется, ты нашла ответ на вопрос.

– Похоже, что так.

– И правильно. Не хороший это способ вернуть душу. Обрати внимания. Тот ли это Тенебриус, которого звала Флорентина? Или призрак-обманка[2]? Или даже если это он, не была ли его душа повреждена.

– Думаю ты права. Не надо так.

– Мы попробуем спасти душу несчастного. Уж на этом свете или на том, но ты сама слышала, что Валентин не придет на этот ритуал. Или ты все равно хочешь?

Я не ответила.

– По глазам вижу. Хорошо, что обратилась за советом. Удачи тебе, Элина.