class="p1">— Наверняка же есть способ! — упирался Мэтт. — Попроси лоа оградить его от видений. Или… не знаю…

— У меня есть амулет.

На самом деле, это хорошая идея. Даниэль сделал амулет очень давно, когда оказалось, что друг не может прийти к нему в гости без чувства дискомфорта. Правда, Айвори особо и не жаждал, во время семинарии нужды не было, а потом Даниэль переехал.

Амулет так и остался лежать в комнате. И был заговорен на то, чтобы отгораживать от видений. Долго не смог бы, но хватит даже на пару дней. Возможно, это именно то, что сейчас нужно Айвори. Отгородиться от слишком ярких видений.

— Может сработать, — кивнул Даниэль.

Когда они уселись в подъехавшее такси, Айвори вцепился в Даниэля и прошептал дрожащим голосом:

— Дан, что он здесь делает?

— Кто? Мэтт?

— Мой отец. Только не снова, пожалуйста…

Отец Айвори умер много лет назад, но не отпускал даже после этого, являясь в самых темных кошмарах. Даниэль знал, что тот был жестоким человеком, который считал, что жена и сын его собственность. Когда маленький Айвори сделал какую-то детскую оплошность, отец, который в тот момент держал в руках ружье, не нашел ничего лучшего кроме как пригрозить ребенку оружием. Айвори говорил, что не знает, хотел ли отец выстрелить, или это вышло случайно.

Теперь Айвори хрипло, прерывисто дышал, цепляясь за плечо Даниэля, и, возможно, перед его глазами заново разворачивался тот кошмар. Или другой день позже, когда он позволил отцу умереть. Стоял и смотрел, как тот спьяну навернулся и барахтался в реке, пока не утонул.

— Шшш, всё хорошо, Айвори, — тихо приговаривал Даниэль. — Всё в порядке. Ты сейчас не там.

Он догадывался, что Айвори вряд ли понимает, но голос мог успокаивать и связывать с реальностью. Отвлекся Даниэль только однажды, чтобы рассказать сидевшему на переднем сидении Мэтту, как выглядит амулет.

Они ждали в машине около особняка, пока Мэтт нашел нужную вещь и принес залитую воском маленькую бутылочку на кожаном шнурке, в которой травы перемешались с костями, прахом и заговоренными перьями.

Даниэлю не выдалось случая проверить, работал ли амулет, поэтому в дом он заходил с опаской. Но переступив порог, Айвори не начал биться от большего количества видений. Наоборот, похоже, талисман медленно работал.

Айвори хрипло вздохнул, но по лестнице поднимался почти без помощи.

— Может, чаю? — растерянно спросил Мэтт, когда они добрались до комнат. К счастью, никого не встретив.

Даниэль покачал головой:

— Не нужно. Ему лучше как можно быстрее уснуть.

Мэтт пожал плечами и прикрыл дверь, когда вышел из комнаты Даниэля. Айвори явно начал приходить в себя, хотя его еще трясло, а взгляд блуждал. На кровати он никак не хотел ложиться. Закашлялся. Глубоко вздохнул и посмотрел на присевшего напротив Даниэля.

Слова будто хрипом застревали в горле Айвори, он силился что-то сказать, но не мог. Даниэль знал, что дело вовсе не в голосе. Он поднял руку и коснулся кончиками пальцев губ Айвори.

Тот сразу замер, тактильные контакты всегда хорошенько его стопорили или приводили в чувство.

— Я знаю, — сказал Даниэль тихо. — И понимаю.

Айвори растерянно кивнул, а потом вздохнул, когда Даниэль убрал руку. Молча прикрыл глаза. Даниэль не смог сдержать облегчения: похоже, Айвори действительно приходил в себя, а талисман работал. Усталость наваливалась, и Даниэль подумал, что к утру Айвори точно будет в порядке.

А заодно расскажет, как вообще умудрился.

17. Мальчик со стрекозами во рту

Мэтт вспоминал мертвого мальчика.

На самом деле, за свою жизнь он повидал не так уж мало мертвых мальчиков. Да и того лишь раз в жизни. Ничего примечательного, обычный призрак. Но его притащил Даниэль.

Мэтту было лет шесть или семь. Его часто отправляли гулять с Даниэлем и его друзьями. Позже Мэтт задумывался, что брату вряд ли было интересно возиться с мелким. Хотя ссорились они как любые братья, часто и феерично, но никогда друг на друга не дулись всерьез и быстро забывали.

В те дни Мэтт сидел дома, выполняя какую-то школьную работу, на которую забивал до этого. Ненавидел весь мир и отчаянно завидовал брату, который уходил с друзьями, рассказывая матери, что они где-то рядом, а на самом деле уезжая к болотам.

Мэтт почти что почуял, что-то не так. По странному напряжению в доме, по суете матери после телефонного звонка. По тому, что хмурый Даниэль вернулся поздно вечером и вместе с отцом. Мэтт ощутил смутное беспокойство, чувство неуютности, хотя не мог бы объяснить его словами. Просто что-то не так.

Он смотрел с лестницы, вцепившись в перила. Наблюдал, как родители ушли на кухню, обсуждая что-то вполголоса. Даниэль был с ними, но Мэтт мог поспорить на что угодно, что брат хочет сбежать при первой возможности.

Так и случилось. Не прошло и получаса, как Даниэль тихонько поднялся и даже не удивился, заметив Мэтта.

— Что случилось?

Даниэль пожал плечами:

— Нашли мертвого мальчика на болотах. Его задушили и бросили. Какое-то время нам точно нельзя туда ходить.

Мэтт расстроился, но тут же понял, что есть что-то еще.

— Это мы его нашли, — вздохнул Даниэль.

Позже он рассказал в подробностях. Когда они сидели вдвоем в комнате Даниэля, накрывшись одеялом, которое могло отгородить от трупов маленьких мальчиков и убийц, бродивших в болотной топи.

— Я его первый увидел. Думал, он там играет, удивился, окликнул. Когда мы подошли, я понял, что-то не так, но это ты мертвецов чуешь, а я не очень. Он выглядел обычно, но лежал на боку, спиной ко мне. Я его потрогал, а в нем уже что-то ползало.

Дан и его друзья перепугались, побежали к взрослым. Мальчика звали Гордон Мур, ему было восемь лет, и на его шее обнаружили отчетливые следы от рук. Преступника быстро нашли, им оказался отец мальчика. Они жили неподалеку, и Гордон умер вряд ли больше чем за пару часов до того, как на него наткнулся Дан. Чуть позже выброшенное тело наверняка бы сожрали аллигаторы.

Мэтту стало очень не по себе, он подумал, а если бы Дан и его друзья пришли чуть раньше, и там еще был отец мертвого мальчика? Он представлялся ужасающим маньяком в маске вроде Джейсона Вурхиза из «Пятницы, 13», которую Мэтт посмотрел втайне от матери.

Даниэля совсем не волновал маньяк, но вот от воспоминаний о мертвеце ему точно было неуютно.

— Как ты можешь видеть их постоянно? — спросил Даниэль. — Они такие… безжизненные. Это же очень грустно, видеть кого-то мертвым.

Мэтт вообще не уловил, о чем говорит брат,