В целом я неплохо провел выходные, несмотря на то, что интим с Элен не задался. Почти не вспоминал о Каролине, отдыхал душой в компании приятных мне людей. Во многом все было отлично благодаря Шестаковичам, которые тактично не задавали вопросов о ней.

Вернувшись в город, я с самолета отправился прямо в офис. Не хотел ехать домой. Вообще в последнее время ловил себя на мысли, что не хочу идти в свою квартиру. Там все напоминало о ней. Кроме того, мне нужно было выяснить с Каролиной вопрос по поводу квартиры. Удобнее всего было сделать это на работе, вызвав ее в свой кабинет. Мои адвокаты сообщили о том, что квартиру девушка приняла, но сразу же изъявила желание переоформить ее на другое лицо. Я не доверял Каролине и был уверен в том, что она со своим любовником собирались провернуть какой-то финт с недвижимостью. Конечно, я мог ошибаться, но, учитывая, что квартира-одно из благ, которое Каролина рассчитывала получить от меня, мне был не понятен ее шаг с отказом от недвижимости. Дело в том, что согласно договору, составленному моими юристами, Каролина могла вступить во владение квартирой, но не могла ее продать в течение двадцати лет. Таким образом я давал ей то, в чем она нуждалась, при этом ее ублюдочный дружок еще долго не сможет наложить лапы на деньги, реши она продать квартиру. Однако я никак не ожидал того, что девушка решит просто отдать квартиру детскому дому. Меня это насторожило. Возможно мои адвокаты упустили какой-то момент в договоре и эти двое смогли найти лазейку, чтобы якобы переоформить квартиру на юридическое лицо, а затем благополучно продать ее и заграбастать вырученные деньги. Мои юристы заверили меня в том, что все чисто и Каролина действительно решила просто передать недвижимость во владение детскому дому. Учитывая стоимость квартиры, это было достаточно щедрое пожертвование. Это сбило меня с толку, и я решил спросить девушку напрямую о том, что она пытается провернуть за моей спиной.

Я позвонил секретарю Галанина и попросил ее передать Островской, что жду ее в своем кабинете. Я ждал ее появления гребаные десять минут и как последний идиот гипнотизировал глазами дверь, каждую секунду ожидая, когда она войдет. Но все равно оказался не готов к ее появлению, а точнее к тому, что меня снова при виде Каролины накроет. Меня бесила собственная реакция на эту красивую и лживую сучку.

Каролина сказала, что ей ничего от меня не нужно. На какую-то долю секунды я поверил в то, что это действительно так. Но потом напомнил себе, какой чудесной актрисой она является. Она может весьма правдоподобно изобразить что угодно: гнев, сожаление, радость, раскаяние, страсть.

Но еще больше взбесило то, что я велел ей самой искать свои часы, зная прекрасно, куда их положил. Мне нужен был повод привести ее в свою квартиру. Я как мазохист жаждал снова увидеть ее у себя, и хотя бы на мгновенье представить, что между нами все также, как и раньше. Твою мать, я ненавидел ее, но в тоже время не мог без нее жить! А потом я застал ее в своей гостиной в весьма двусмысленной позе. Она искала свои часы, заглядывала под столик. Я знал где эти проклятые часы находились и мог прекратить весь этот фарс просто принеся ей их.

Но не сделал этого. Я как идиот просто оттягивал момент, когда она навсегда покинет мой дом. Я знал, что ее здесь больше никогда не будет. Разум велел выпроводить эту прекрасную дрянь вон, но мое тело хотело ее. Я хотел ее до боли в паху. Даже чуть не повиновался порыву приблизиться к ней и сжать в своих объятиях. Возможно так и сделал бы, если бы Каролина вдруг не выскочила из комнаты. Наверное, увидела мое желание и почувствовала омерзение. В своих сообщениях своему любовнику она писала, что именно это чувство охватывало ее всякий раз, когда я хотел ее. И как же больно было осознавать, что ту, которую ты желал вопреки всему, воротит от тебя и твоих ласк. Вот так! Я, который мог заполучить любую женщину, хотел только ту единственную, которой был противен.

Пока Каролина была занята поисками, я пошел принимать душ. Холодный. Нужно было погасить пожар, сжирающий меня изнутри. Ждал важного звонка от своего директора отдела байинга. Он должен был разъяснить ситуацию с покупкой рекламного времени на одном из федеральных каналов. Поэтому взял телефон с собой. Неожиданно позвонила Элен. Девушка явно хотела продолжить знакомство со мной. Я был не против, так как всей душой жаждал вырвать Каролину из сердца и памяти. Для этого годились все способы.

Когда вышел из душа, Каролины уже не было. Я хотел, чтобы так и было. Однако на этот раз я отчетливо понял, что это был конец. На этот раз точно. Через несколько дней она уйдет из агентства. Когда узнал, что она решила уволиться, почувствовал горечь. Не от того, что она увольняется, а от того, как все могло бы быть, будь Каролина на самом деле такой, какой притворялась. Черт, я же мог дать ей все, я мог сделать ее жизнь совершенно беззаботной! Ей нужно было только быть настоящей! Не расчетливой гадиной, которой оказалась в действительности!

Я ушел из квартиры в офис. Решил переночевать там. Это был не самый лучший способ убежать от реальности, но по крайней мере здесь не напоминало мне все так о Каролине, как в квартире. Пытался работать, несколько часов у меня это получалось. А потом вдруг перед глазами всплыла соблазнительная поза Каролины, ищущей свои часы под журнальным столиком. В ушах стоял ее нежный, мелодичный голос, шепчущий мне на ухо слова страсти. Лживые слова страсти. Чтобы заглушить воспоминания и боль, я не придумал ничего лучше, чем напиться. Причем так, чтобы наутро ничего не помнить. Нужно сказать, что мне это удалось. Алкоголь помог мне забыться.

На следующий день я проснулся с жуткой головной болью. Пошел в душ, привел себя в порядок. Снова почувствовал себя человеком. Осталось надеть чистую рубашку и брюки. Смена одежды в моей комнате отдыха также имелась. Я открыл дверцы мини-гардероба, чтобы подобрать костюм. Перебрал руками несколько вариантов. Рука замерла на костюме, в котором я был в отеле Шестаковичей с Каролиной. После ночи с ней я отправился в офис, здесь же и переоделся тогда. Сквозь плотную ткань пиджака нащупал какой-то твердый предмет. Что-то лежало во внутреннем кармане. Залез туда рукой и извлек телефон. Телефон Каролины. Тогда в отеле я так и не отдал его ей. Машинально положил в карман и забыл об этом. Он так и пролежал в моем пиджаке неделю. Уже давно разрядился. Нужно вернуть телефон владелице. Можно было бы попросить своего секретаря отнести гаджет Островской. Но почему-то мне захотелось сделать это лично. Возможно потому, что захотел увидеть выражение ее лица, когда она наконец поймет, что я все знаю о ней, ее любовнике и их планах относительно меня.

Я надел свежую рубашку, чистые выглаженные брюки. Рабочий день давно в разгаре, Каролина должна была быть на своем рабочем месте. Я вышел из комнаты и отправился в отдел по работе с клиентами.

«Реклам-тайм» с недавних пор стало агентством полного цикла. Сотрудников в нем много. По мере моего перемещения в направлении отдела, который возглавлял Дмитрий Галанин, я с удовлетворением наблюдал за рабочим процессом и снующими туда - сюда работниками агентства. Все были при деле. Это означало то, что с собственными обязанностями руководителя справлялся по-прежнему хорошо и то, что мои директора также не зря занимают свои должности.