Вскоре трассер выбрался на Северный тракт, связывающий когда-то, до Гибели, большинство крупных городов Шелты по экватору. Я свернул направо. Молчание чужого подтвердило, что направление взято верно, и я прибавил скорости.

Вперед – к заброшенным городам.

Которые нас не ждут.

Прошел час.

Залитая лучами местного солнца, стиснутая по бокам лилово-серыми лесными массивами дорога пыльной серой лентой стремилась к горизонту. Было пустынно и одиноко. Желтое небо бороздили редкие ленивые облачка, не предвещая изменения погоды, в тишину окружающего мира лениво вплетался рокот двигателя трассера.

Минуты незаметно текли одна за другой.

Для меня это не имело никакого значения.

Я выполнял нужное Нкоту дело.

Больше меня ничто не волновало.

Я смотрел вперед пустым взглядом и жал на рычаги, как робот. Точное, скупое движение мышц, ровное биение сердца. Тоска, загнанная бесконечно далеко вглубь, была забыта. Вот и все ощущения. Вернее, всякое их отсутствие.

Через час Целитель решил подлечить меня по собственному желанию и молча положил свою ладонь на поврежденную руку. Боль быстро сошла на нет. Не отрывая глаз от дороги впереди, я ровно поблагодарил его.

Все равно.

– Я все ждал, когда ты сам предложишь мне этим заняться, – проворчал транс, убирая руку.

– Проголодался? – с иронией спросил я, вдруг поняв, что броня равнодушия наконец дала трещину, сквозь которую начали просачиваться слабые эмоции.

– Мне лишняя энергия не помешает. Я до сих пор не в форме после разборки возле Межкабака.

– Разборки… У тебя это так просто звучит. Тебя там убили, транс. Так что называй вещи своими именами. Неужели ты не предвидел подобного исхода? Не верю. Ты позволил себя убить. Разнести на куски. Зачем? Только для того, чтобы потом продемонстрировать мне свои возможности? Зачем? Что ты пытался мне доказать, к чему стремился подготовить?

– Ничего. Все мы подвержены ошибкам, как ты, так и я. – Целитель заметно поскучнел, теряя интерес к разговору. – Давай-ка сменим тему.

– Не нравится. Понятно. Поговорим о другом, раз так желаешь. Например, о том, что по своей глубинной сути ты являешься некой разновидностью вампира, Целитель. Правда, вампира исцеляющего, в противоположность своим кровососущим собратьям…

– Верно, – ухмыльнулся транс, сразу оживляясь. – Надеюсь, ты не собираешься пробивать мне сердце деревянным колом? Кстати, сразу предупреждаю – органа, аналогичного вашему человеческому сердцу, у меня нет.

– После того как ты воскрес из десятка недожаренных бифштексов, я в этом не сомневаюсь. – Я усмехнулся: – Могу полюбопытствовать, откуда ты знаком с нашими человеческими сказками?

– Я живу долго, – неопределенно ответил он.

Я не стал настаивать на объяснениях, так как меня это, в общем-то, не слишком интересовало.

– Спасибо за помощь на Ферме. Что-то там нашло на меня, и я полез на Бигмана.

Целитель поерзал на сиденье, выбирая положение поудобнее, и прокряхтел:

– Знаешь, Никс, он, в общем-то, неплохой парень, наш Бигман Шест. Просто после всех напастей, свалившихся на его голову, он был не в духе.

– Не в духе? – Я пожал плечами. – Я знаю этого типа два дня и не могу сказать, что видел его в другом настроении. Может быть, быть не в духе для прыгуна наиболее естественное состояние?

– Послушай, вы ведь сейчас в равном положении. Обстоятельства вырвали тебя из привычной жизни против твоей воли, ты потерял контроль над несущимися вскачь событиями. То же самое и с Бигманом. Кому это понравится?

Я молча покосился на зеркальный участок ветрового стекла, предназначенный для заднего обзора, скользнул взглядом по неподвижным фигурам шелтян. Признаков жизни они до сих пор не подавали, но скрюченные ранее тела уже обмякли, опустившись на сиденье согласно его форме. Чуть дальше, пристроившись в углу справа, прикрыв глаза, казалось, дремал чужой. Выходит, бодрствовали только мы с Целителем. Глупо было не воспользоваться случаем поболтать. Я был уверен, что в недалеком будущем у нас еще будут стычки с этим «неплохим парнем» Бигманом, и было бы неплохо знать его возможности немного лучше. А кто их может знать лучше коротышки-транса, прожившего на Шелте Зло знает сколько лет?

– Наверное, ты прав, Целитель. Мы в одном положении. И знаешь что? Меня заинтересовало, как Бигман смог устроиться пилотом на корабль с Искариона-9? Что-то я не слышал, чтобы на Шелте существовали навигационные школы.

Толстяк довольно улыбнулся – вероятно, тому, что представилась возможность сообщить что-то, неизвестное другому. На здоровье.

– Видишь ли, этот парень из тех, кого на Шелте называют «неугомонными душами». Таким не сидится на Шелте, их тянет повидать мир. Бигман, когда ему было всего лет пятнадцать, удрал с планеты благодаря своим способностям прыгуна – подсел на взлетающий корабль торговцев прямо во время взлета, и был таков. Капитан не стал тратить горючее, чтобы высадить безбилетника, да и у Бигмана уже тогда было достаточно силенок, чтобы убедить его не делать этого.

– Ага. И капитан тот направлялся как раз на…

– Прямиком на Искарион-9. Естественно, Бигман постарался затеряться среди всякого сброда как можно быстрее, так как капитан имел на него зуб за вынужденный бесплатный провоз и не преминул сообщить о нем местной полиции.

– Думаю, после школы выживания на Шелте ему это не составило особого труда, – я чуть усмехнулся.

– Верно. А затем он изо всех силенок принялся зарабатывать на образование.

– Понятно. Терпение и труд чего только не перетрут. Догадываюсь, что через несколько лет ему удалось получить корочки пилота и он отправился в свой первый незабываемый рейс. Странно, я как-то не заметил, что у прыгуна семь пядей во лбу. Надо будет как-нибудь померить, может, у меня с глазомером что-то не то…

– Бигман – очень неглупый человек. – Целитель не разделил моего ехидства. – Просто те двадцать лет, что он отсиживается на Шелте после побега, немного размягчили ему мозги. Тот роковой случай сломал ему жизнь и разрушил его мечты. Если бы он не скрылся после аварии корабля, ему пришлось бы эти двадцать лет провести на рудниках Искариона-9.

– Рудниках? Прыгун?! – Посадить прыгуна на цепь для меня было то же самое, что назвать сахар горьким.

– На свете существует множество способов удержать человека там, где это необходимо. Хотя бы ошейник, взрывающийся на определенном расстоянии от места заключения.

– Я об этом не подумал… Кстати, почему у капитанов кораблей на него постоянная аллергия? Почему он не поладил с первым, мне еще понятно, но почему он не поладил с последним?

– Он был единственным среди экипажа неискарионцем. Поэтому когда перед капитаном встал вопрос, на кого свалить свою некомпетентность, то выбор пал на Бигмана.