Придя из школы домой, Ару вырезала из музейного каталога картинку со старинным текстом. Потом она ещё больше состарила её, подпалив края фотографии над огнём на плите.

На следующий день перед классным часом Ару подошла к Кэрол и сунула бумажку ей под нос.

– Я проклинаю тебя, Кэрол Янг! С этого дня у тебя всё время будет насморк. Каждый раз, когда ты подойдёшь к зеркалу, думая, что у тебя нет соплей, длинная склизкая сопля свесится из носа, и её будут видеть все, кроме тебя! – После этого Ару зашептала страшным голосом: – Качори! Просо без хлеба! Мети ну шаак! Ундхию!

Вообще-то, эти слова были никакими не проклятиями, а названиями разных гуджаратских блюд. Но Кэрол Янг этого не знала.

И классная руководительница тоже не знала. Она вошла и увидела, что Кэрол прижимает бумажный платочек к носу и плачет. Ару отправили домой с замечанием директора в дневнике: «Пожалуйста, запретите своей дочери проклинать одноклассников».

С тех пор Ару не особо верила в проклятия. Раньше она думала, что они действительно работают (как и мысли, которые якобы материальны), но и то, и другое на деле оказалось враньём. Мысли недостаточно мощные сами по себе, а проклятия не действуют.

Но в этот раз… В этот раз всё было по-другому.

За ними полумесяцем изгибался Мост Забвения из слоновой кости, который состоял из воспоминаний, украденных у Шукры.

Ей показалось, что она услышала голос Спящего: «Ох, Ару, Ару, Ару. Что ты наделала?»

Но это был не Спящий, а Мини. Она легонько дотронулась до руки Ару.

– Что теперь будет?

– Я спасла нас, – всхлипнула она. – Я перевела нас через мост, и теперь мы можем получить оружие и спасти мир.

Это была правда.

А когда говоришь правду, чувствуешь себя чище… и, без сомнения, лучше. Но ей почему-то лучше не становилось. Шукра ушёл из жизни и наслал на Ару проклятие, которое перелетело за ней через мост.

Вроде бы она поступила героически. Неужели все герои мучаются сомнениями?

Мини улыбнулась.

– Всё нормально. Когда всё закончится, мы придумаем, как избавиться от проклятия. Уверена, на Ночном базаре есть места, где от них избавляют. Или можем спросить Буу.

Ну хоть Мини не унывала. Ару заставила себя улыбнуться и попыталась забыть о проклятии.

– Точно, Мини! Люди же сводят ненужные татуировки. У меня в школе есть девочка, и на весенних каникулах её сестра сделала себе тату бабочки на пояснице, так родители забрали её на неделю из школы, чтобы полностью стереть этот рисунок.

Мини наморщила нос.

– Неужели кому-то нужна нестираемая бабочка на коже? Бабочки гадкие. У них такие жуткие языки… А ещё ты знала, что если иголка для татуировок будет грязной и нестерилизованной, то можно заразиться гепатитом?

– И, дай-ка угадаю… ты умрёшь?

– Ну, может, тебя и вылечат, – сказала Мини. – Но можно и умереть.

Ару закатила глаза.

– Идём. Мы, наверное, уже совсем рядом.

Читрагупта говорил, что божественное оружие находится за мостом, но в поле зрения была только огромная пещера, настолько высокая, что больше напоминала не пещеру, а глубокое ущелье в скалах. Бледные, шероховатые и острые сталактиты свисали с потолка, скучившись так тесно, что напоминали Ару зубы.

А потом появился запах.

Девочка зажала руками рот.

Он был даже хуже, чем в тот раз, когда она забыла продукты на заднем сиденье маминой «хонды». Вся машина так провоняла, что маме пришлось оставить окна открытыми на все выходные. Здесь тоже пахло… гнилью.

Что-то хрустнуло у неё под ногой. Ару опустила голову и увидела, что к туфле прилип тонкий рыбий хребет. Она сняла его и запустила в пещеру. «Шлёп!» – приземлился он где-то вдалеке.

– Странная поверхность, – сказала Мини.

Твёрдая, но пружинистая, как матрас. И она была не чёрной и не коричневой, как в других пещерах, а ярко-вишнёвой. Цвет казался таким глубоким, что даже отливал чёрным.

– Здесь ужасно воняет, – скривилась Ару.

Пока они шли, она прижимала кофту к носу. Почти всё остальное, имеющее отношение к богам, что удалось повидать Ару, выглядело роскошно и прекрасно. Здесь же всё напоминало тюрьму. Стены были влажными и грязно-розовыми, а время от времени вверх поднимался горячий воздух и доносил вонь гниющей рыбы.

– Может, это оружие гниёт? – спросила Мини.

– Не может оно гнить! Оно же божественное, – ответила Ару.

– Откуда ты знаешь? Ты что, эксперт по всему божественному?

Ару уже собиралась ответить, но в этот момент оступилась и чуть не упала. Через ущелье была протянута тонкая блестящая нить, и, коснувшись её, девочка привела в движение что-то глубоко внутри пещеры.

Со сталактита свисали неоновые буквы:

Астра означало оружие.

Чаще всего – имеющее сверхъестественные способности.

У Ару участился пульс. Она понимала, что нечего радоваться супермагическому и супермощному оружию (ведь это означает, что у твоего врага оно тоже супермагическое и супермощное), но тем не менее ей очень хотелось поскорее его увидеть. Она могла бы даже сделать селфи с ним, если бы мама не отказывалась купить ей телефон…

– Почему боги не держат оружие при себе? – спросила Мини. – Ведь тут его могут украсть.

Ару осмотрела место, куда они попали. Сталактиты так плотно загораживали свет, что невозможно было разглядеть, что впереди.

– Может, они решили, что здесь оно в безопасности?

– Но тут нет никакой защиты! – хмыкнула Мини. – Это просто вонючая пещера. Ничего не понимаю…

– Может, запах как раз и защищает его?

– Хм, возможно, ты права. Вообще-то, таким запахом можно и демонов отгонять.

Ару нахмурилась. Предполагалось, что это место будет битком набито божественным оружием, но ничего похожего здесь не было.

– Эй, смотри, что-то на полу, – крикнула Мини и наклонилась, прижав ладонь к земле. – Ага. Влажно. И вонючей воды становится всё больше. И тут Мини замерла. – Ару!

Ару слышала Мини, но не повернулась к ней. Мячик потеплел у неё в руке, но она не вытащила его. Девочка стояла, словно загипнотизированная висящими словами. До сих пор они складывались в надпись «Зал Астр».

Теперь же слова начали удлиняться и изменяться. Она подошла ближе, чтобы прочитать: