— Мы были друзьями, — задумчиво сказал он. — Но больше мы не друзья. Кинг переступил черту, которую даже я не мог переступить. — Брэм нахмурился. — Он негодяй, Бет, а вы красивая, но неискушенная молодая леди. Будьте с ним осторожнее, моя милая. Держитесь от него подальше. Ладно?

Бет вздохнула и дрожащим голоском пообещала:

— Конечно.

После этого дамы вышли из-за стола, и Брэм с сожалением посмотрел вслед уходившей Розамунде. Он становился безнадежно слабоумным. Новое для него состояние влюбленности ошеломляло его и в то же время делало уязвимым.

Тот образ жизни, который он вел в течение почти десяти лет, его поведение и поступки, которые он был намерен совершить или уже совершил, могли вызывать чье-то одобрение или порицание, но ему это уже было безразлично. Теперь в его судьбе появилась она, Розамунда. И все его поступки будут направлены на то, чтобы сделать ее счастливой.

Розамунда не оттолкнула его, когда он снова предложил ей свою поддержку. Но и не бросилась к его ногам, моля о помощи. Она была более рассудительной, чем он, и более осмотрительной. Любовь. Он не предполагал, что когда-нибудь произнесет это святое слово. А если и произнесет, то разве что при чтении стихов — с шутливым сарказмом, чтобы рассмешить кого-то. И вдруг все поменялось.

Произнося это слово, он не думал о том, чего ему хотелось или что ему было необходимо. Единственное, что беспокоило его, — это благополучие, счастье и безопасность Розамунды Дэвис. Он подшучивал над Фином и Салливаном, их привязанностью к домашнему очагу, их верностью женам. А теперь он сам мечтал об этом. Но ведь Роуз еще не сказала, что тоже любит его.

Страшная боль пронзила его грудь. Не ее вина, что она не испытывает к нему ответного чувства. Он всего лишь склонный к порокам человек — пьяница, развратник, игрок, изгой общества. Но она и не убежала от него. Она согласилась дать ему шанс спасти ее, а вместе с ней и самого себя.

— Спасибо вам, Брэм, — многозначительно сказал Куэнс, когда дамы уже не могли его слышать. — Я не думаю, что Бет послушала бы кого-нибудь, кроме вас.

Брэм отхлебнул из бокала.

— Это моя вина. — Он почувствовал, как после признания Бет гнев охватывает все его существо, до самых кончиков пальцев. — Вам всем надо держаться подальше от меня. Это был только предупредительный удар Кинга.

— Весьма чувствительный, — с мрачным видом заметил Фин.

— Мы убьем ублюдка. — Салливан наполнил бокал и выпил его до дна.

— Наконец слышу предложение, которое могу принять. — Брэм встал. Игры были играми, но не тогда, когда могли пострадать дорогие ему люди. Конечно, он сделает это; незачем обрекать друзей на виселицу или ссылку. По крайней мере Розамунда будет спасена. Нельзя же заставить ее выйти замуж за мертвеца.

— Сядьте, — приказал виконт. — Я не допущу, чтобы за моим столом сговаривались об убийстве.

— В таком случае мы выйдем, — ответил Фин. — Мы это так не оставим, и вы знаете это.

— Нет! — Брэм покачал головой и сел. — Вы все не должны быть в этом замешаны. Он играет со мной. После того как вчера он натравил на меня Миранду, мне следовало бы…

— Что он сделал?

Черт бы побрал Фина с его пристрастием к фактам!

— Мне нравилось проводить время с Мирандой, несмотря на ее глупость. К сожалению, эта леди не поумнела за время моего отсутствия. Косгроув воспользовался ее услугой, дал ей мое старинное фамильное кольцо, чтобы она похвасталась им передо мной.

— Она замужем за другим человеком, Брэм.

— А я не святой, Уильям. — Он вздохнул. И в этом не было вины Куэнса. — Если это имеет какое-то значение, уже несколько недель, как я с ней расстался, что, вероятно, помогло Косгроуву забраться ей под юбки. Но вернемся ко мне.

— И к леди Роуз.

Брэм сердито посмотрел на Салливана:

— Она единственная невинная душа во всей этой истории. Помимо Бет.

— Невинная душа, которой ты сделал предложение.

— Что? — Насколько он помнил, это был один из немногих моментов, когда Фин выглядел истинно изумленным. — По-моему, у меня голова лопнет.

Салливан подался вперед:

— Разве Элайза тебе не рассказала? После того как я сообщил об этом Тибби и привел ее в чувство нюхательной солью, их с Элайзой все это очень взволновало.

— Ты не прекратишь отклоняться от темы? — проворчал Брэм. — Я сделал предложение, она мне отказала. И ничего удивительного, если подумать, что она… — Он замолк, перебирая длинный ряд прилагательных типа «совершенная», и «чудесная», и «великолепная», но ни одно не годилось. — Она хорошая, а я нет.

— Брэм…

— У меня осталось еще несколько дней, чтобы или отдать Косгроуву десять тысяч фунтов, или увезти куда-нибудь Розамунду и пристроить ее в порядочный дом в гувернантки. Я пытаюсь избежать последнего, потому что она на самом деле чувствует себя ответственной перед своей семьей. — И еще потому, что для него была невыносима мысль, что он больше не увидит ее.

— А где ты собираешься достать десять тысяч фунтов? — спросил Салливан. — Большая часть моих денег сейчас вложена в племенное скотоводство, но тысячу я могу тебе дать.

— Мы можем найти за столь короткое время почти такую же сумму, — вступил в разговор Фин, взглянув на старшего брата. Куэнс кивнул.

Так они вступились за него, когда ему отказал его родной брат.

— Нет, я не возьму деньги, которые вам самим нужны, и не смейте пытаться убедить меня, что эти средства вам без надобности. — Брэм грустно улыбнулся. — Думаю, мы все можем согласиться, что я превосходно владею несколькими приемами, одна из которых — игра в карты. Я могу это устроить.

— Нет, если ты хочешь получить Роуз.

— Вот в этом-то и загвоздка, не так ли, Салливан? Несколько лет назад нельзя было и представить, что мне захочется прискакать на белом коне и покорить прекрасную деву. А все, что я могу сейчас сделать, — это попытаться спасти ее самым прозаическим способом. И надеюсь не причинить никому слишком много вреда. Мне просто необходимо помочь ей.

— Господи, Брэм! — Фин, видимо, пришел в себя. — Как легко было бы посмеяться над тем, что ты наконец обрел душу, хитрый ты негодяй! Придумай же что-нибудь. А мы все-таки постараемся помочь.

— Если позволите, — вмешался Куэнс, — я не могу говорить, что я сражался с французами или совершал героические подвиги, но…

— Уильям!..

— Спокойно, Фин. Я говорю о деле. Брэм, ты ведь воин. Тебе не нужен белый конь. Просто поступи правильно.

Как будто это было так легко.

— Я не совсем понимаю…

— Нужен герой, прошедший огонь и воду, — вставил Куэнс.

— Слабак никогда не покорит прекрасную леди, — сказал Салливан.