Удивленно посмотрела на Эллохара, а домовой мне:

— Не слышит он меня… Охохонюшки, последнюю охранительную магию использовал.

Резко выдохнув, я попросила:

— Господин домовой, этот лорд вас не тронет, Бездной клянусь. Появитесь, пожалуйста.

В ответ тишина, и только скептический взгляд скрестившего руки на груди Эллохара. Чувствую, как краснею, и, не выдержав, почти взмолилась:

— Ну, пожалуйста, вам все равно жить осталось только до заката!

Дверка хлопнула, послышались шоркающие шажки, затем домовой взобрался на стол и грустно у меня спросил:

— Что ж ты, деточка, такая злая?

— Да не злая, я вам помочь хочу, — воскликнула я.

— Чтоб я сдох, — медленно произнес потрясенный лорд Эллохар.

— А я б не против, — в тон ему ответил домовой.

Магистр Смерти наградил меня не особо добрым взглядом.

И это хорошо, что Юрао тут нет, иначе я бы еще и за бескорыстную попытку помочь получила. Сделав глубокий вдох, я с ходу затараторила, как на экзамене:

— Магистр Эллохар, это домовой. Он из приграничных районов седьмого королевства, у них война, его дом разрушен был, но, так как ведьма в давние времена связала его с этим домом, он гибнет. И домовому срочно нужна сильная ведьма, иначе он на закате умрет. Я понимаю, что не имею права просить вас о помощи, и все же очень прошу, я…

— Стоп! — Эллохар чуть глаза сощурил и задал тот вопрос, о котором я старалась не думать: — Почему домовой к тебе пришел?!

Нервно сглотнув, я попыталась отмолчаться, но не тут-то было.

— Слушай, Риате, — магистр нагнулся и выдохнул, — если ты сдохнешь, я тебя перекину в Миры Хаоса, найду там некроманта, а когда он тебя оживит, убью сам! Мучительно. Намек поняла?

— Прокляну! — пообещала злая я.

— Мне так страшно, — издеваясь, ответил Эллохар, — коленки дрожат! Риате, я с места не сдвинусь, ты меня поняла?!

И тут домовой выдал:

— Чай, спина заболит, в таком-то положении.

Очень медленно магистр Смерти повернулся к домовому. Старичок стал очень бледным в мгновение, и я даже испугалась, что так он помрет раньше времени.

— Домовой решил, что я ведьма, — подскочив с места, выкрикнула я. — У него магический маяк был, он его в Ардам привел, но домовой решил, что та ведьма — это я, потому как от меня фон магический шел!

Очень медленно Эллохар повернулся ко мне… настала моя очередь бледнеть.

Но и сказать больше было нечего, впрочем, магистр и не спрашивал больше, он просто приказывал:

— Домового возьми на руки и держи крепче.

Мы со старичком переглянулись, и он свое предложение внес:

— Так куда ж ей, того и гляди переломится, бледная вся аки поганка. Мабуть мне сподручнее подержать будет…

— Мне сподручнее тебя расчлененным перенести! — рявкнул Эллохар.

Я молча протянула руки, взяла несопротивляющегося и дрожащего от ужаса домового, и в то же мгновение вспыхнуло синее пламя.

* * *

— Риате, отпусти мужика! Отпусти, кому сказал! — прорычали сверху.

Магистру легко говорить, а мы с домовым после такого обжигающе ледяного перемещения вцепились друг в друга и дрожали на пару.

— Риате!

Медленно опустила домового, который тут же к моей ноге прижался, и открыла глаза. Мы оказались стоящими на заснеженной дороге посреди широкого поля. И вокруг никого! Только заснеженные горизонты и порывы ледяного ветра.

— Да, погодка не сахар, — заметил Эллохар и, сняв плащ, набросил его мне на плечи, затем сноровисто меня же и закутал.

— Н-не стоит, — попыталась я отказаться от сомнительной помощи.

— Шутишь? — магистр усмехнулся. — Риате, тебе еще мелких Тьерчиков рожать, и желательно рожать их здоровыми. Все, пошли.

— Куда? — не поняла я.

— За мной, — рявкнул директор Школы Искусства Смерти и пошел в поле, по пояс утопая в снегу.

Он по пояс, а мне тут будет по шею, про домового я вообще молчу. Кстати, оказалось, что домовой уже собрался идти вслед за магистром.

— Тепло рядом, — принюхиваясь, сказал старичок. — Добро, свет… идем, деточка, туда нам.

И нырнул в сугроб. Я осталась стоять посреди дороги, но стояла недолго.

— Риате, я тебе не Тьер, на руках таскать не стану, расчленить — оно сподручнее, — перекрывая завывания ледяного ветра, крикнул Эллохар.

Пришлось идти за ним.

Я догнала директора Школы Искусства Смерти шагов через сто. Это было не сложно — Эллохар стоял и терпеливо ожидал меня, а стоило подойти, неожиданно извиняющимся тоном произнес:

— Прости, но этот путь каждый должен проделать сам — у ведьм после некоторых неприятных событий очень строго с правилами, и, понеси я тебя, путь остался бы закрыт.

— Да… я понимаю. — Его объяснения были неожиданны. — И даже не думала. В конце концов, вы не обязаны носить всяких адепток и…

— Риате, тебя заносит, — грубовато оборвал магистр. — И да — с самооценкой еще следует поработать, прелесть моя. И основательно. Ты себя вообще не ценишь, печальное зрелище, должен признать.

— А… вы…

— Да что там печальное, — он тяжело вздохнул, — жалкое это зрелище, Риате. Откровенно жалкое.

Все, слов у меня больше не было. У директора Школы Искусства Смерти зато еще много имелось:

— «А-а-а… бе-бе-бе», — передразнил он меня. — Расправь плечи, говори внятно, выражай мысли четко. Во имя Бездны, Риате, ты мне больше всего понравилась, когда таки прокляла. Какой это был разворот худосочных плеч, и что только в них Тьер нашел, смотреть же не на что, а какой взгляд! Я даже залюбовался, Риате. А дальше что? Опять «бу-бу-бу» и «простите, магистр, я не хотела». Жалкое зрелище, адептка, — последовала широкая наглая ухмылка.

— А… я… — у меня от возмущения дыхание перехватывало, — а знаете что?!

— Что? — Он даже наклонился ко мне, демонстрируя, что готов внимать.

— А идите вы в Бездну! — сорвалась я.

Мне в ответ весело подмигнули, после чего Эллохар подошел ближе, встал рядом, по-свойски обнял за плечи и поведал:

— Я бы занялся твоим воспитанием, Риате, но боюсь, Тьер не оценит. А жаль.

И тут перед нами открылась калитка. Ветхая такая, из прутьев, и замогильный, жуткий, пробирающий до костей голос задал вопрос:

— Какого лешего, а?

Эллохар обнял чуть сильнее, прижимая к себе, и прошептал:

— Ну что ты дрожишь? Это просто чары. Да, ты с таким ранее не сталкивалась, но уж при мне-то можно не бояться, а?