пластиковую баночку из-под 35-миллиметровой фотопленки. Таких было полно в офисе. Джонатан всегда думал, что у этих черных баночек с серыми крышечками есть какое-то применение. Сначала ты решаешь их оставить, но в итоге выбрасываешь, не придумав, что с ними делать. Казалось, их изобрели для хранения наркотиков. Он вспомнил, что парни и девчонки в Университете Луизианы держали в них запас марихуаны.

Джонатан аккуратно вытряхнул каждую трубочку, чтобы на этот раз не просыпать содержимое. Он чувствовал благодарность: доза помогла ему продержаться до конца рабочего дня. И еле сдержался, чтобы не нюхнуть в офисе еще раз.

Второй дозой он угостил себя в ванной Баша, сразу после ужина. Он размышлял над тем, почему люди, выходящие в туалет, чтобы принять дозу, всегда смотрят на себя в зеркало. Привет чертяка – фырк-шмыг – чудесный день – фьюх-хлюп – как «Чикаго Кабс» сыграли?

Новички всегда считают себя специалистами в том или ином вопросе.

Кокаин помог сгладить новость о том, что Баш продался среднему классу. Ну и чудесно. Пускай тот наслаждается своим новым статусом жопаря и толстеет в компании Камелы, которая с удовольствием проткнет его мошонку круглой булавкой в 24 карата.

Джонатан понял, почему дорожки измельчают с помощью бритвы: комочки кокаина больно жгутся в носу. Еще они могут выпасть из ноздри и запачкать рубашку, словно большие белые крахмальные козявки. После третьего или четвертого раза он чувствовал себя профессионалом. Вовсе не начинающий наркоман.

В маленькой баночке осталось больше половины порошка. Эта штука была гораздо эффективнее кофе. Даже чем турбо-кофе.

Джонатан рухнул на одеяло, как только запер дверь. Он крепко спал около двух минут, затем проснулся. Его сердце бешено стучало. Он почувствовал неприятный маслянистый запах пота, который просачивался из его пор. Снизу периодически доносился шум. Сложно сказать, находился источник звуков внутри здания или завывала метель. Вскоре шум прекратился. Наверху послышались шаги, словно кто-то был в комнате Круза, но и они стихли достаточно быстро.

Джонатан решил принять душ перед сном – вылез из постели и разделся.

Пока он шел в ванную, все было тихо. И вверху, и внизу.

Было довольно поздно, поэтому напор горячей воды оказался достаточно сильным. Пар пошел ему на пользу, а струи душа смягчили напряженные мышцы спины. Из ванны он вышел чистый и порозовевший, его глаза слипались, а ноги жаждали принять горизонтальное положение. На всякий случай он выпил холодного молока. Дрема в кружке. Еще больше белого вещества.

На нем было полотенце, позаимствованное в «Холидей инн», тоже белое. Во всем этом читался заговор. Принимать кокаин перед сном – не самая удачная идея. Не-а. Порошок подождет.

Он стоял в двух шагах от кровати – черт, в этой квартире находишься в двух шагах от чего угодно, – когда Ямайка постучала в дверь тамбура. У Джонатана не было других идей, кто бы это мог быть. Он впустил ее, все еще укутанный в полотенце, и не сказал ни слова, что выглядело как обвинительный вердикт.

– Привет! – Она многозначительно улыбнулась. – Я принесла твою футболку. – Изображать роковую женщину сейчас было не лучшей стратегией. Ямайка проскользнула в комнату. Она уже знала, куда идти и где садиться в квартире Джонатана. Тот, несмотря на обиду, не мог отвести от нее глаз. Ах, эта походка!

Сегодня на ней были узкие вареные джинсы, один взгляд на которые отзывался болью в паху. Мягкие кожаные ботинки без каблука и бордовая толстовка с золотой надписью «Отель Беверли Хиллс». Она сняла с себя объемную коричневую куртку-бомбер со свалявшимся шерстяным воротником и облезающими нашивками с эмблемами отрядов ВВС США.

– Знаешь, – начала она, – когда я была маленькой, мама сказала, что лучший способ очаровать парней – заставить рассказать о себе. Это работает. Но затем я нашла гораздо более быстрый способ очаровывать парней. Став более зрелой, решила смешать эти два способа. Получилось неплохо. Лучше, чем штаны просиживать ради диплома. Слышишь, что я говорю?

– Хочешь выпить?

– Можно пива. Но если ты приготовишь свой потрясающий кофе, будет здорово. – Она понимала, почему он ведет себя замкнуто и холодно, но вежливо. Но она и без того продрогла. – Джонатан, послушай. Я делаю то, что делаю, и мне плевать, если это кому-то не нравится. В нормальных обстоятельствах я бы сюда не пришла, и…

– Забей. – Он махнул рукой. Классический жест, которым разрушают стену окружающего дерьма. – Я просто веду себя как мудак. Я хочу вести себя как мудак. Я знаю, чем ты занимаешься.

Она улыбнулась с надеждой. Это была не счастливая улыбка, но довольная.

– Может, пропустим ту часть, где мы ссоримся? – Она протянула руку для дружеского рукопожатия.

Он пожал ей руку. Прикосновение к ее коже чуть не свело его с ума. Он заварил колумбийский кофе среднего помола.

Следующий шаг.

– После всего этого дерьма, которое произошло в выходные, хочу сказать, если тебе действительно не понравилось то, что ты увидел, и хочется отомстить – ты можешь. Ты можешь помочь Крузу, мне, всем нам. Боже, ты не хочешь сделать что-нибудь плохое Баухаусу? Думаешь, я из ума выжила или у меня нет вкуса? Ни фига, дружище.

Чем бы Баухаус ни привязал ее к себе, какая бы темная история ни была между ними, это все не важно, думал Джонатан. Она сейчас здесь, со мной.

– А другим вещам тебя тоже мама научила? – спросил он, изображая наивность.

– Хм, – хмыкнула она. – А тебе родители много рассказывали о «звере с двумя спинами»?

– Вопрос никогда не вставал.

– Не вставал? – Игра слов заставила ее захихикать. – Ты вдохнул веселящей пыли дядюшки Баухауса, друг мой?

– Я?

– Что ты? – Она скрестила лодыжки и откинулась на свою куртку, почти согревшись. За окном бушевал ветер, обдирая кирпичную кладку. Деревянные перекрытия стонали и щелкали от ужаса.

– Я твой друг? – Он отвлекся от плитки и пристально посмотрел на нее.

– Конечно. – Это прозвучало так просто. – Мы прошли вместе с тобой через многое, разве нет?

Куда бы он ни смотрел, чувствовал себя неудобно, нервничал, был на взводе. Присутствие Ямайки выводило его из себя. Может, это побочный эффект кокаина?

Вода закипела.

– Есть новости от нашего приятеля Круза?

– Он остался в больнице на день. Наверное, его накачали препаратами. Какая ирония. – Она его не видела, но слышала, что нужно сделать пару рентгеновских снимков из-за травм, полученных в оквудской тюрьме.

Ямайка полулежала на раскладушке, положив подбородок на запястье. Ее локоть утопал в подушке. Она расслабилась как сонная кошка и с интересом наблюдала за хлопотами Джонатана, который по-прежнему был в одном полотенце.

– Какой предпочитаешь?

– Мы уже обсуждали