Савойский хлопнул пухлый желтый конверт на журнальный столик перед Давыдовым.

— Это аванс.

Проведя бессонную ночь в своем киевском доме накануне встречи с Давыдовым, Савойский понял, на что рассчитывала российская разведка, получив в его лице подобие агента (на полноценного агента он, очевидно, не тянул и сам это осознавал). Привлекло его положение в украинском обществе, в околоправительственных кругах. И деньги. Савойский всегда умел с ними обращаться: куда дать, кому дать, сколько дать, чтобы получать, получать и получать. Без снисхождения, без сожалений, без сочувствия, без чего бы то ни было, что способно помешать приходу долларов и евро в его карман. А значит, Тарасова он должен рассматривать в таком же ракурсе. Как купить, чтобы выхватить выгоду. Разведка не разведка, все одно — люди, а где люди, там деньги. И чем высокопоставленнее люди, тем больше денег и больше прибыли.

Тарасов согласился увидеться без всяких если. Он как разведчик привык из любой встречи извлекать информацию. Рассчитывал и теперь. Через Давыдова — бывшего гуровца, сотрудника его отдела — ему передали приглашение на выбор: либо в ресторан, один из лучших в Киеве, либо в особняк Савойского. Он согласился приехать домой к Савойскому, решив, что пообедать в ресторане с такой заметной личностью для военного разведчика означает непозволительное привлечение к себе внимания.

В кабинете Савойского на втором этаже особняка хозяин приветливо пожал ему руку, предложил сесть в английское кожаное кресло, подвинул сигары в открытом хьюмидоре, сказал, что до обеда можно покурить и обсудить дела, чтобы не портить аппетит разговорами во время еды.

— Какие дела? — Тарасов взял сигару и понюхал. От нее пахло дороговизной, табачными листьями, терпко и приятно, и пальцами смуглых кубинских женщин, скручивавших эти сигары на далеком солнечном острове.

— Для меня уже не секрет, что я получаю стабильную прибыль с вашей помощью. Не Давыдов рассказал. Его не вините. У меня свои источники. И от услуг Давыдова я отказываться не намерен. Он нелишнее звено и облегчает мне жизнь своим посредничеством.

— Допустим. — Тарасов отсек гильотинкой кончик сигары и раскурил ее. Ему не нравилось, что Савойский настолько осведомлен о его участии. К насыщенному аромату сигары примешался стойкий запах шантажа.

Полковнику импонировал собственный образ, созданный им за годы, образ патриота, имеющего авторитет, позволяющий ему отстаивать свою точку зрения, не совпадающую с мнением англичан и американцев, оседлавших спецслужбы Украины. Он кичился этой своей принципиальностью. А продажа оружия… Так грех не подобрать то, что плохо лежит. К тому же только часть уходит для заработка, к примеру в Йемен хуситам. Но другая часть ведь идет для вооружения групп в России, для подготовленных бойцов, в том числе и для войны с русскими. Тарасов утешал этим собственную совесть. Он давно холил и лелеял проект подпольной ячейки, готовящей кадры для войны и диверсий под носом у российской контрразведки. Еще со времен подготовки его людьми совместно с ИГ боевиков-славян и кавказцев для войны в Сирии.

— Вы, наверное, наслышаны, что я вкладывался в создание батальонов, воевавших на Донбассе. Мне бы хотелось сделать что-то более резонансное, чтобы продемонстрировать мою активную гражданскую позицию. В меня сейчас нередко летят камни, но я со своей страной.

Тарасов мысленно выругался, подумав, что Савойский пытается такими действиями избавиться от нависших над ним уголовных дел. Кто тронет человека, спонсирующего диверсионные группы в России? Он же герой! И в самом деле, Савойский сказал, что он бы не возражал, если его финансовое участие в данном мероприятии предали бы огласке с помощью «утечки» в СМИ, когда только это станет возможным или после совершения диверсионных акций.

Деньги для детища Тарасова, несомненно, требовались. Конспирация — штука затратная. Съем квартир, постоянная смена машин, на которых ездят инструкторы и перевозят боевиков с места на место, закупка амуниции, за исключением оружия. С помощью стволов, поставляемых контрабандно с Украины, происходит обучение. Разумеется, за границу — в Сирию или на Украину — оружие с собой не тащат. Но на территории России пригодится.

— Пожалуйста, всегда рады, когда капитал действует во благо родины, — пожал плечами Тарасов. — Но это можно сделать совершенно официально. Перечислить деньги на счет ГУР, а там уже их распределят по необходимости.

— Нет уж, знаю, куда эти деньги распределятся, — рассмеялся Савойский, потрясая кудрявой головой. — Я в курсе, что вы заняты конкретным, серьезным делом, и хочу в нем поучаствовать. Но лично! Уж позвольте мне это сделать, если мы с вами в некотором роде единомышленники. Участвуем в общей авантюрке. — Он подмигнул ему. Этот игривый намек прозвучал как угроза, что Савойский при несогласии Тарасова выдаст его участие в продаже оружия налево. В таком случае и сам Савойский попадет под раздачу, но он легко скроется в Израиле, а у Тарасова такой возможности нет. — У меня есть в России кое-какие капиталы, не на мое имя, разумеется. Поэтому вам не придется огород городить, чтобы передать деньги вашему подпольному предприятию. Можно наличными, можно по безналу. Но я должен непосредственно связаться с вашими людьми. Без посредников.

— Вы понимаете, о чем просите? Это секретная спецоперация, люди законспирированы, а вы хотите, чтобы я дал вам с ними связаться.

— Мне нужны гарантии, что деньги дойдут до конкретных людей. К тому же я не с улицы пришел. Сколько я сделал для Украины! Бизнесмен, олигарх? Да! Но я ведь вкладываю деньги в свою страну. К тому же мне не нужны их имена-фамилии и адреса. Всего-навсего номер карты, кто сможет забрать, если через курьера. Зато и я сделаю дело на благо родины. И вам такое вспомоществование не станет лишним, и мне зачтется. Вы же понимаете мое нынешнее щекотливое положение? Хотелось бы себя слегка обезопасить, заручившись в том числе и поддержкой вашего ведомства.

— Выход на моих людей — это условие? — набычился Тарасов.

Савойский кивнул, довольный удачным заходом. Все-таки деньги — великая вещь.

Тарасов уже знал о провале спецоперации, совместной с МИ6, с вербовкой российских пилотов. Видел репортаж в интернете об успехах ФСБ в развале украинских планов по угону боевых самолетов. Доложили ему и об аресте агентов в Армении.

Полковник догадывался, что исход не будет фееричным, но, правда, не ожидал, что настолько большой резонанс организуют фээсбэшники, рискнут на подобную огласку в прессе. Впрочем, если бы против Тарасова действовал не кто иной, как Гинчев, он бы сам поступил точно так же. Информация об участии в подготовке спецоперации болгарина, очевидно, была известна в Москве. Каким именно образом, это он еще собирался