Бартек без особого труда, всего с третьей попытки, открыл дверь. Внутри было темно и тихо.

— Темно! — доложил он, обернувшись. — Зажигаем свет?

— Нет, только фонарики, — сказала Яночка. — И только вниз светим. Правда, окна выходят на Вислу, но на всякий случай...

Включили фонарики. В их свете увидели большое пустое помещение с буфетом, видимо зал кафе. В глубине зала, за буфетом, виднелась дверь. Она тоже заперта, но Бартек и с ней справился. Небрежно, с ходу. Прошли дальше и оказались в небольшом коридорчике, куда выходили двери кухни, подсобки, туалета. Коридор упирался в дверь, тоже запертую.

— Я уже попривык, — сказал Бартек, ковыряясь отмычкой в замке. — Замки тут фиговые, ногтем откроешь...

Помещение за дверью было чем-то вроде склада, где свалили на зиму столики и стулья, пляжные тенты и зонты. Раскрытая дверь вела в большую комнату, почти пустую. Вдоль стен тянулись полки, в настоящее время пустые. Дверь из этой комнаты выходила в узенький коридор, заканчивающийся задней дверью, видимо черным ходом.

— Где же пан Вольский? — разочарованно спросил Бартек.

— Без Хабра не найти, — ответила Яночка.

Сбитые с толку, стояли в темноте Бартек с Яночкой, не зная, куда же теперь направиться. Движущееся пятно света вдали означало прибытие Павлика.

— Ни одной живой души, — доложил мальчик. — Мы с Хабром все обшарили.

— Хабрик, ищи пана Вольского! — приказала девочка. — Ищи!

Хабр повел их обратно в пустое помещение с полками. Приблизившись к одной из стен, он интенсивно понюхал пол и оглянулся на хозяйку.

— Где-то здесь должны быть двери, — сказала Яночка. — За работу!

Очень непросто оказалось найти дверь. На это понадобилось не менее десяти минут. Только с помощью Хабра поняли, что надо снять одну из полок. В стене за ней виднелось что-то похожее на замочную скважину. Обследовав ее, Бартек удовлетворенно произнес:

— Ну наконец-то настоящая работа!

И он, сопя, принялся за дело. Павлик с Яночкой молча ждали, зная, что мастер в их помощи не нуждается. Дело и в самом деле оказалось непростым. Целые века прошли, пока удалось справиться с замком. Дверью оказалась вся стена из полок. Со скрипом она отворилась. Ступеньки вели куда-то вниз, в черную глубину, и на самом дне упирались в маленькую железную дверцу. Бартек сам не заметил, как отпер ее.

В крохотной низкой каморке без окон на полу лежал связанный пан Вольский с кляпом во рту. Лежал неподвижно, и, если бы не Хабр, дети бы решили, что он мертв.

В драгоценной холщовой сумке оказались и ножницы, которыми стали быстро разрезать нейлоновую веревку, связывающую пленника. Хуже было дело с пластырем, которым был заклеен его рот.

— Что делать? — в отчаянии шептала Яночка, руки у нее тряслись. Человек не дышит, надо скорей сорвать пластырь, но ведь человеку будет больно. — Сдираем? Может, не почувствует, раз без сознания.

— Я бы не стал, — нерешительно пробормотал Бартек. — Хорошо бы его сначала привести в сознание, потом сам себе сдерет. Только вот воды тут нет...

И в этот момент они с ужасом услышали шаги над головой. Не просто шаги, топот ног! Там бежало несколько человек, целая толпа. Что делать? Пленник еще не развязан до конца и без сознания, они тут безоружные, двери все распахнуты настежь, их сразу найдут... Что делать?

— Не дрейфить! — приказал Павлик. — Раз Хабр молчит, значит, наши.

И в самом деле, откуда-то сверху донесся голос Стефека. Отчаянным шепотом он крикнул с лестницы:

— Эй, где вы там?

— Здесь мы! — отозвалась Яночка.

— Быстро наверх! — крикнул Стефек.

— Хабр, за мной! — дико крикнула Яночка и в панике бросилась к выходу. Наверху лестницы налетела в темноте на Стефека, и оба чуть не скатились со ступенек. Вытолкнув мальчика в комнату, Яночка посветила на него фонариком, но голос отказывался ей повиноваться. Впрочем, Стефек не ждал вопросов.

— Кто-то едет сюда! — взволнованно доложил он.

— Хабр! — позвала Яночка. — Проверь! А ты что топаешь, как целое стадо слонов?

Отправив собаку наружу, она громким шепотом приказала остальным членам команды позапирать двери. Павлик с Бартеком дрожащими руками принялись запирать одну за другой только что отпертые двери, и это получалось гораздо хуже, чем отпирание, потому что мешали друг другу. Яночка вернулась к ним с улицы, когда они трудились над третьей по счету дверью.

— Порядок, это Рафал, — сообщила она. — Хабр сказал. Сейчас Стефек его встретит и приведет, а мы возвращаемся в подвал.

Все трое вернулись к пленнику, который по-прежнему был без сознания. Яночка что-то пробормотала об аптечке, у Рафала она всегда была с собой в машине. Что-то плохо разрезалась нейлоновая веревка, ножницы совсем затупились, пришлось пустить в ход и перочинный ножик. Бартек заботливо подложил под голову пана Вольского свой носовой платок, правда, не очень чистый, но все же...

Тут над головой опять раздались шаги, но теперь они не встревожили спасателей. Трудясь над очередным узлом, Яночка только пробормотала:

— Надеюсь, сообразили оставить Хабра на страже. А может, и аптечку прихватили? Там и нашатырный спирт, и йод, и...

И тут вдруг пан Вольский открыл глаза и сел. Все замерли. Пошевелив уже освобожденными от пут руками, пленник помассировал пальцы и одним движением сорвал с лица пластырь. Потом вынул кляп изо рта и хрипло попросил:

— Воды!

Вскочив на ноги, Бартек опрометью бросился к двери и головой угодил в живот спускавшегося с последней ступеньки Рафала. Оба свалились на пол.

— Кретин! — крикнул Рафал.

— Воды! — крикнул Бартек. Увидев за спиной Рафала Стефека, Бартек с пола крикнул другу:

— Воды! Принеси воды! Только не из Вислы! Вода в разбитой фаянсовой миске появилась раньше, чем бедный Рафал пришел в себя. Пришлось передать ее через его голову.

— Ты что в такой разбитой... — начал было Бартек, но друг не стал слушать претензий, заявив:

— Другой посуды нет. И пришлось подождать, пока из крана не стечет ржавая.

— Другой посуды нет, — извиняющимся тоном повторил Бартек, подавая воду пленнику.

Все это время пан Вольский медленно приходил в себя, стараясь восстановить дыхание и массируя руки. Яночка с Павликом тоже молчали. Павлик помог Бартеку напоить пана Вольского. Вода в основном вылилась на пол. Вернув миску Бартеку пленник прочистил горло, пощупал голову и все еще хриплым голосом сказал:

— А я все время был в сознании.

— Так чего же... — начал с претензией Бартек, но пан Вольский сам пояснил:

— Притворялся, что без сознания, потому что не знал, кто вы такие. Мы сможем выйти отсюда?