Следующий день Арт посвятил рекогносцировке: съездил к холмам, осмотрелся. Дорога в этом месте извивалась, петляя вокруг возвышенностей. Очень сложная местность для ведения боя и удобное место для засады. Основные события развернулись после заката – прибыли лучники и повозки с материалом, который Арт поручил Лодику доставить к крепости Ладар. Конечно, обоз мог прийти и засветло, но Арт решил не раскрывать раньше времени противнику всех карт – за рощей у дороги прибывших ждали разведчики, которые попросили небольшой отряд дождаться темноты, а в сумерках сопроводили обоз на место по хорошо знакомой дороге.

Повозки разгрузились в найденной легионерами лощине, там же разместились лучники.

– Какие будут распоряжения, эр капитан? – обратился к Арту сотник Свилт.

– Марш был длинный. Как люди?

– Устали, конечно, но если для нас есть задача, мы ее выполним. Я готов приступить к делу прямо сейчас.

– Сейчас не надо. Отдыхайте. Можете развести костры, на фоне костров кавалерии ваши никто не заметит, но чтобы утром никакой демаскировки, пусть ваше появление будет для керберийцев сюрпризом. Перед рассветом я заеду и поставлю задачу на день.

На том они и расстались, чтобы встретиться утром. Подготовительные работы лучникам предстояли немалые. Вся сотня с рассветом, засучив рукава, принялась за дело. Саша же в сопровождении сотника направился на место будущих событий.

– Смотри внимательно, Свилт. Действовать вам предстоит в темноте.

– Ну керберийцы постараются нам помочь. – Сотник улыбнулся. – Прошлой ночью они осветили свои стены очень хорошо! Зачем они это делают?

– Они исходят из той информации, которую имеют. Лучников они не видели, а кавалерии вокруг крепости полно. Вот они и освещают подходы к стенам – опасаются ночной атаки.

– Кто же атакует ночью? Да еще с помощью кавалерии! – удивился Свилт.

– Думаешь, они считают, что атаки не будет? В таком случае они опасаются лазутчиков. Такой вариант тоже возможен.

– А если бы они ждали ночную атаку, то как смогли бы нам помешать?

– Не скажи, я бы нашел меры противодействия. Например, оградил бы факелы с трех сторон, чтобы они светили только от стен наружу.

– Я рад, эр командир, что ты с этой стороны крепостной стены, – ответил сотник с улыбкой.

– Не будем задерживаться. Объедем крепость и прикрепостной лагерь со всех сторон. Как думаешь, Свилт, лучники справятся с подготовкой?

– Там все ветераны, – уверенно ответил сотник. – К вечеру все будет готово, я уверен.

Если бы не шум кавалерии, курсирующей сотнями вокруг крепости, противник был бы удивлен звуками плотницких работ, доносящихся со стороны лощины. Лучники сколачивали щиты, которые должны быть установлены под наклоном градусов в тридцать от вертикали на деревянных полозьях. После завершения плотницких работ щиты обложили дерном для дополнительной пожарной безопасности и в качестве маскировки. С внутренней стороны за щитами имелись ручки для их переноски.

Отсутствие рядом с крепостью возвышенностей подвигло генерала на необычное решение: Фонтен наблюдал за маневрами конницы с построенного для этой цели помоста двухметровой высоты, куда он, как и подобает кавалеристу, въехал на коне.

– А, капитан Арт, – обратился он к командиру легионеров, когда тот проезжал мимо, – два дня, которые ты испрашивал, истекают.

– Я помню, эр генерал. Действовать начнем сегодня ночью.

– Ночью? Виданное ли это дело!

– Невиданное, но тем лучше. Я попрошу, эр генерал, оставить на ночь в полной готовности к атаке три-четыре сотни кавалерии.

– Ночная кавалерийская атака? Что за чушь? Кони переломают себе ноги.

– Местность ровная. К тому же я не прошу атаковать противника галопом, достаточно будет легкой рыси. Возможно, помощь конницы вообще не понадобится. Но, если неприятель решится на ночную вылазку, неужели наша кавалерия останется в стороне?

Генерал нахмурился. Своих кавалеристов он считал лучшими воинами в мире.

– Хорошо. Четыре сотни всадников будут в постоянной готовности и ударят, если керберийцы выйдут из крепости.

– Замечательно. Несколько дней – и мы заставим неприятеля покинуть прикрепостной лагерь.

– Посмотрим. – Генерал с сомнением покачал головой.

День перешел в вечер, а тот самым естественным образом закончился ночной тьмой. Пришла пора осуществить задуманный Артом план. Часовые на стенах крепости и на наблюдательных площадках прикрепостного лагеря запалили факелы. Разумеется, эта мера предосторожности была предназначена для того, чтобы осветить подходы к стенам. Вместе с тем факелы освещали и часовых.

Прячась за приготовленными для этой цели щитами, лучники легиона двинулись на позиции. Пройти им предстояло метров триста – четыреста. До сих пор щиты везли на телегах, нести их предстояло лишь на последнем участке пути. Каждый щит несли четверо. Впрочем, за ним было достаточно места, чтобы укрыться всем. Нелегкая работа, но легионерам не пристало искать легких путей.

Через десять минут лучники вышли на место. Над ночными просторами раздался крик птицы, который послужил условным сигналом. Десятки стрел взвились в воздух и нашли свои цели – вражеских часовых. В крепости поднялась тревога, раздались крики командиров. То же самое творилось в лагере. Керберийцы приняли стрельбу лучников за атаку на крепость. Пехотинцы заполняли стены, сотня лучников легиона продолжала их обстреливать. Кто-то укрывался за щитами, часть стрел вообще летела мимо (все-таки освещение было неважным), но было и много удачных выстрелов, и защитники крепости выбывали из строя. Керберийцы мириться с этим не хотели: их лучники принялись засыпать поле стрелами. Лучникам легиона пришлось затаиться. Через десять минут, когда обстрел поля стих, стрелки легиона опять принялись за работу, сделали два-три залпа и укрылись за щитами, пережидая новый обстрел. Так продолжалось раз десять. Керберийцы загасили факелы, но это помогло лишь отчасти – ночь была ясной, позиция – пристрелянной, а силуэты пехотинцев – хорошо видимыми на фоне неба. Стрелы ударяли в стену, в доспехи часовых, в большие щиты, за которыми они укрывались. Немногие выстрелы были результативными, но ответные действия обороняющихся совсем не приносили результата.

Наконец керберийцам это надоело, и они решились на вылазку. Не слишком интенсивный огонь со стороны поля оставлял надежды на то, что стрелков немного. Распахнулись ворота прикрепостного лагеря, и тяжелая пехота, бряцая щитами, потекла наружу.

– Вождь, враг идет! – Один из охотников-лироков подскочил к Арту.

– Вижу. В бой не вступать. Это дело конницы.

Арт вскочил на коня и направился в сторону бодрствующих кавалеристов. Командир первой тысячи капитан Арантье сам остался сегодня на ночное дежурство. Когда подоспел Арт, кавалеристы уже строились для атаки.

– Капитан, в поле наши лучники, осторожнее, не перепутайте их с врагом.