Больше он не обронил ни слова, а вечером сообщил, что его планы изменились и что его не будет в доме до понедельника.

Он уехал, а его горечь осталась клубиться по темным углам недостроенного дома, и Александра ощущала ее привкус даже на губах – привкус чужой тоски и безысходности...

...Кис так и не отзвонил Сереге вчера вечером. Но он не сомневался, что дружбан понял все правильно: Алексей и на этот раз отказался от его помощи. Точнее, не от его помощи, а от помощи родной милиции. Так было условлено с Бенедиктом, и Кис, слегка обмирая от собственной решимости, отчаянно пер в одиночку. На финишную прямую – он был уверен!

Он набрал другой номер.

– Тамара, последняя просьба...

– Ну так уж прям и последняя? – съехидничала боевая подруга.

Алексею было не до шуток, но он поднатужился:

– К просьбам поужинать со мной это не относится!

Тамара хихикнула и сообщила, что она вся внимание.

– Мне очень нужно знать, кто обращался в ЗИЦ примерно по тем же критериям поиска, что и я, за последние... Сейчас, секунду...

...Если в конце мая Бенедикт уже закупал медальоны, то, стало быть, план его был к этому времени готов. Тогда возьмем пару-тройку предшествующих месяцев...

– За март, апрель и май, – закончил он. – Сможешь?

– Придется все заявки пересмотреть, ведь я же не одна работаю в ЗИЦ...

– Тома, сможешь или нет?

– Для тебя, Кис, все, что угодно!

У Тамары было хорошее настроение, и Алексей порадовался за нее, хотя расспрашивать не стал: не до Тамариных ему радостей.

– Тома, жду! Просто вот сижу у телефона и жду, слышишь?

– Не, ну погоди, так быстро я не могу...

– Ты сказала "все, что угодно"? Сказала. Так вот, мне угодно получить эти сведения срочно!

– Ты чего, Кис, психуешь? Сейчас, я тут закончу вылавливать одно дельце и сразу твоим займусь...

Алексей положил трубку. Сейчас все решится, со звонком Тамары. Он снова перебрал все свои соображения. Нет, осечки быть не должно: Бенедикт оттого-то так хорошо предугадал логику детектива, что сам действовал по той же логике! И почему же это? Другого ответа быть не могло: они "из одного профсоюза"!

Кем он был, Алексей пока не представлял, но ясно одно: этот человек имел доступ к Зональному информационному центру. Зачем ему это все понадобилось, непонятно, да не до того ему было, чтобы вникать в психологию больного человека, а затеять подобное мог только больной, без сомнения! Сейчас Алексею было необходимо лишь одно: убедиться в правильности своей догадки. А комментарии будем писать post scriptum, когда догадка превратится в факт.

Тамара позвонила только через три с лишним часа.

– Кис, ты только не ругайся, знаешь, сколько заявок нужно было пересмотреть!

– Не ругаюсь, не ругаюсь, – нетерпеливо проговорил Алексей, – давай уже скорей, рассказывай, чего накопала!

– Да немного... Никто по твоим параметрам не искал. Вернее, по убитым женщинам искали, и многие, но не за последние двенадцать месяцев, как ты. Несколько просили сведения за прошлый календарный год, а другие по разным периодам...

– Кто-нибудь приходил сам в центр, просил доступ к компьютеру?

– Ну, случалось, – замялась Тамара. Что понятно: подпускать к централизованному хранилищу информации посторонних, даже сотрудников самой Петровки, было запрещено.

– Хорошо, Тома, я не прошу весь список. Просто посмотри, какие фамилии пересекаются в разных запросах. И еще, кто из них интересовался несчастными случаями и суицидами. Думаю, что в конечном итоге у тебя останется только одна фамилия. Только одна.

– Сейчас, Кис... Я посмотрю и перезвоню.

...За сорок минут он извелся так, словно ожидал оглашения смертного приговора. У него даже ладони вспотели, чего с ним никогда ранее не случалось, и сходил в ванную, вымыл руки и протер запотевшую телефонную трубку губкой.

Зато сорок минут спустя Тамара произнесла фамилию: Дикович Б. Н., полковник, начальник отдела по похищению людей.

– Точно?

– Ты просил того, чьи запросы пересекаются... Дикович один такой.

– Он рыжий?

– Да я не знаю его в лицо... А что?

– Ничего, милая моя Тамара, ничего. Скоро в ресторан с тобой пойдем!

– Что, у тебя опять дело?

– Нет. Праздновать пойдем. Потом расскажу, что именно...

Теперь все встало на свои места! Серега... Вот оно что... Вот источник информации! Дикович слышал его разговоры с коллегами, многие из них еще помнили Алексея, и Серега наверняка кому-то из них говорил: мол, Кис-то в папаши намылился, Кис-то с Александрой съезжается, квартиру покупает... Не исключено, что Дикович также слышал их с Серегой телефонные переговоры... Почему слышал? Потому что хотел услышать. Он не слышал – он их слушал. Специально. Подслушивал. И потому все о детективе знал.

Кроме того, теперь ясно, почему он ошибочно назвал Серегу другом детства Алексея: ему было известно, что в убойном отделе таковой имеется, – и перепутал, решил, что это и есть Серега...

Ну, и теперь понятно, почему он решил похитить Александру: ему, начальнику отдела по борьбе с похищениями людей, хорошо известно, как это делается...

Что ж, все сходится. Оставалось проверить только маленькую деталь, убедиться, что не закралась ошибка. Алексей уж было потянул руку к телефону, чтобы набрать номер Сереги, но передумал. Это опасно. Он может снова услышать. Надо дождаться вечера...

Да и звонить нужно вовсе не Сереге!

Он набрал мобильный Виктора. Поблагодарил за помощь и, между прочим, обронил вопрос: не смотрит ли начальство косо на работу Виктора для частного детектива?

– Да нет вроде... Я ж никому не говорил, – так, копаюсь себе в делах потихоньку... Стараюсь не в ущерб службе. И потом, у нас почти все подрабатывают, так или иначе. А что?

– Да просто вспомнил: когда я к вам заходил, какой-то рыжеватый мужик на нас так пристально смотрел... – вдохновенно сочинял Кис. – Недовольно смотрел, я бы сказал.

– Рыжеватый? Это, наверное, Дикович, Борис Николаевич. Начальник соседнего отдела, по похищениям. Он к нам часто заглядывает. Да вы не обращайте внимания, он по жизни смурной. Всегда серьезный.

– Ну хорошо, – безразлично ответил Кис, внутренне ликуя.

Итак, он был прав! Только человек, работающий в милиции, мог так точно представлять себе все следственные шаги детектива. Более того, детектива, имеющего относительный доступ в родную милицию, к информационному центру, к оперативно-поисковым делам...

И в то же время этот человек отлично понимал, как непросто, даже имея доступ, проштудировать все материалы, напасть на правильную схему, по которой потом искать остальные дела... Именно поэтому на каждом ключевом этапе Алексея поджидала подсказка, "воздушный поцелуй" от маньяка: то медальон, то имя "Бенедикт", которое он оставил сначала в артельном магазине, а затем в семьях погибших женщин...