— А как ее током не уделало? — спросил Сигизмунд.

— Кого?

— Крыску.

Оказалось — потому, что беленькая такая, славненькая, с красными глазками, виварная…

— Ну, вечером… после работы заеду. Только не рано.

— Ладно, я тогда спать лягу.

Оказалось, Аська еще не ложилась. Крыску из-под холодильника выковыривала. Безуспешно.

Сигизмунд положил трубку. Поразмышлял. Светочка решила не обижаться — толку-то. У нее, Светочки, между прочим, муж есть. И боец Федор всегда готов. Да и Сигизмунд Борисович от нее никуда пока что не делся.

— Кстати, Сигизмунд Борисович, — сказал Федор. — Я тут вот что подумал… Вы Николаю Угоднику поставьте. Он, как говорится, оптом… в комплексе. И от потопа, и от пожара. Лысый такой, с крестами на плечах.

Федор повозил пальцами у себя на плечах, будто рисуя погоны.

— Спасибо, — сказал Сигизмунд.

— Поставьте, поставьте, — уже уверенно присоветовал Федор. — Хуже не будет.

— Да, — задумчиво проговорил Сигизмунд, думая о девке и вообще обо всем, — хуже уже не будет.

* * *

Светочка погрузилась в свой бесконечный отчет. Заехал Генка, завез деньги. Был обозван мудаком. Уехал.

Сигизмунд пересчитал деньги. Убрал в бумажник. Федор осуждающе сказал:

— А че вы его мудаком-то?

— Оздоровительная процедура, — пояснил Сигизмунд. — Вот вы с шурином…

— А… — понимающе сказал Федор.

Сигизмунд склонился над своим бизнес-ежедневником. Принялся там что-то черкать. Сегодня в полдень должны прийти какие-то — снимать помещение. Если им сдадут.

…А в голове назойливо вертелось почему-то:

Я купил советский кондом.

И ты купил советский кондом…

Аська тоже эту песню любит. И петь пытается. Получается смешно.

Ровно в двенадцать, что называется — с ударом пушки, в офисе нарисовалось два молодых человека. По поводу субаренды помещения. По виду оба — примерно середины семидесятых годов рождения. Сразу видно, что приносить пользу социалистическому отечеству не обучены. Впрочем, вежливые. И точные. Это хорошо.

— Здравствуйте.

И ноги вытерли — о порог пошкрябали.

— Добрый день, — отозвался Сигизмунд холодно.

— Мы по поводу субаренды.

Улыбка приветливая, но сдержанная. Хорошо, хорошо…

— Да, пожалуйста.

Сам с места не встает, ждет. Еще более небрежно сел, авторучкой пристукнул по ежедневнику. Боец Федор встал в дверях, скрестив руки. Хорошо стоит. Это он молодец.

— Вы давали объявление в газете?

— Да, да. Разумеется.

…Мы их склеим к херу хер

И получим монгольфьер.

Советский кондом!..

Ребятки представились. Того, кто пониже, звали Сергеем; того, кто повыше, — тоже Сергеем. Неназойливо и некучеряво.

Тот, что пониже, востроглазенький, быстренько-быстренько стрельнул влево-вправо, все ощупал. На первый погляд остался доволен. Второй продолжал приветливо улыбаться.

— Помещение хотелось бы посмотреть.

— Пойдемте.

Сигизмунд встал, ребятки двинулись за ним. Шествие замыкал Федор. Светочка даже глаз не подняла.

— Ну вот, видите. Двадцать метров, окно. Довольно светлое помещение. Отсюда еще ход. Вторая смежная, восемнадцать метров. Восемнадцать с половиной, если точнее. Окошко зарешеченное. Там сейчас дверь есть заколоченная. Если хотите сделать отдельный выход, то можно открыть…

…Я купил билет на видак.

И ты купил билет на видак.

Посмотрели — обалдели,

В джинсах дырка, встал елдак.

Вот это видак!..

…Тьфу ты, вот привязалось! Тут о серьезном, а я…

Ребятки ходили, заложив руки за спину, кружили, глядя в потолок, оценивая окна, двери. Перебрасывались репликами «ну», «ничего», «прилично», «а если здесь…»

Спросили насчет телефона. Сигизмунд сказал, что один номер может отдать. Ребятки покивали и походили еще.

О цене спросили. Ненавязчиво так. Как бы между прочим, без знойного интереса.

— Четыреста, — сказал Сигизмунд.

Ребятки переглянулись. Тот, что повыше, кивнул.

— Подходит, — сказал второй. И сразу пошел, дверь заколоченную трогать.

— Открыть можно, — сказал Сигизмунд.

— Хорошо. Когда можно въехать?

— Вопрос решается. Через пять дней позвоните. До вас приходили. Через пять дней они дают ответ. Если откажутся, вам сдадим.

— Лады. Мы вам телефон оставим, если те раньше откажутся.

Он протянул визитку. Визитка была модная, в вертикальном исполнении. Ребята представляли торгово-закупочную фирму ГРААЛЬ. Сигизмунд повертел в руках визитку. Осведомился — в самых общих чертах — о сфере деятельности ГРААЛЯ.

— Консервы, — кратко ответил молодой человек повыше.

— Посетителей к вам много будет ходить?

— Нет, посетителей не будет. Опт. Тут только наши будут сидеть.

— Сколько?

— Трое. Еще один сотрудник и нас двое.

Помолчали. Потом тот, что повыше, спросил:

— А у вас, простите, какой профиль?

— Зоотовары, мелкий опт. Инсектицидная деятельность.

Они опять переглянулись, кивнули друг другу.

— Значит, через пять дней.

Сигизмунд протянул руку сперва тому, что повыше, потом второму.

— До свидания.

— До свидания.

Дверь закрылась.

— А что, — подал голос Федор, — нормальные ребята. Не то что те приходили… Морда, морда, я кирпич, иду на сближение…

Светочка хихикнула.

Дома Сигизмунда неожиданно встретил запах съестного. Поначалу ему даже показалось, что он не к себе пришел. Уже очень давно никто, кроме голодного кобеля, его дома не ожидал.

Но кобель — вот он, вертится и подпрыгивает, извиваясь.

Из кухни застенчиво вырулила Лантхильда. Остановилась шагах в пяти, склонила голову набок и потупилась.

— Это что? — спросил Сигизмунд изумленно. — Ты что, никак, жратвы наготовила?

Девка стрельнула на него белесым оком и вдруг, шумно фыркнув, убежала на кухню. Запах проистекал оттуда.

Сигизмунд разулся и, не снимая куртки, пошел пошел следом. Кобель скакал вокруг, намекая, что нужно срочно идти гулять.