Когда в январе 2008 года я прилетел в Брюссель и приступил к своим обязанностям постоянного представителя России при НАТО, то первое, чем мне пришлось заниматься, — резкий рост уличных нападений на жен наших дипломатов и сотрудниц российских дипломатических миссий. Только за первые четыре месяца 2008 года таким нападениям с целью ограбления подверглись семь гражданок России, работавших в Бельгии на постоянной основе. Поскольку брюссельская полиция не ответила мне ни на одну дипломатическую ноту в связи с этими непрекращающимися безобразиями, я настоял на встрече с министром внутренних дел Бельгии.

Оправдываясь, министр, глазом не моргнув, заявил, что «рост преступности в Брюсселе — объективный процесс» и что «иностранные дипломатыдолжны делить с бельгийцами их страданияна равных». Это слова меня просто поразили. Можно себе представить, какой бы стоял визг в том же Брюсселе, если бы семь жен бельгийских дипломатов были избиты и ограблены в Москве! У нас даже одно преступление в России против иностранного дипломата — это уже ЧП.

Я всегда считал и считаю, что в вопросах защиты интересов и достоинства наших граждан мы должны отбросить ложную «деликатность», на которую, кстати, как на порочную черту русского характера обращал внимание Федор Достоевский:

Все на нас в Европе смотрят с насмешкой, а на лучших и бесспорно умных русских в Европе смотрят с высокомерным снисхождением. Не спасала их от этого высокомерного снисхождения даже и самая эмиграция из России, то есть уже политическая эмиграция и полнейшее от России отречение. Не хотели европейцы нас почесть за своих ни за что, ни за какие жертвы и ни в каком случае: Gгаttez, дескать, le russe et vouz verrez le tartare23, и так и доселе. Мы у них в пословицу вошли. И чем больше мы им в угоду презирали нашу национальность, тем более они презирали нас самих. Мы виляли пред ними, мы подобострастно исповедовали им наши «европейские» взгляды и убеждения, а они свысока нас не слушали и обыкновенно прибавляли с учтивой усмешкой, как бы желая поскорее отвязаться, что мы это всё у них «не так поняли». Они именно удивлялись тому, как это мы, будучи такими татарами (les tartares), никак не можем стать русскими; мы же никогда не могли растолковать им, — что мы хотим быть не русскими, а общечеловеками. Правда, в последнее время они что-то даже поняли. Они поняли, что мы чего-то хотим, чего-то им страшного и опасного; поняли, что нас много, восемьдесят миллионов, что мы знаем и понимаем все европейские идеи, а что они наших русских идей не знают, а если и узнают, то не поймут; что мы говорим на всех языках, а что они говорят лишь на одних своих, — ну и многое еще они стали смекать и подозревать. Кончилось тем, что они прямо обозвали нас врагами и будущими сокрушителями европейской цивилизации. Вот как они поняли нашу страстную цель стать общечеловеками!

Уже после московских выборов я побывал во Франции. Там у меня среди прочих встреч в правительстве, Сенате и Национальной ассамблее была интересная дискуссия с одним из депутатов Европейского парламента, представляющим небольшую правоцентристскую партию. У него в офисе я увидел плакат с репродукцией известной картины Эжена Делакруа «Свобода на баррикадах» и лозунгом «Франция: либо ты ее любишь, либо вали отсюда!». Я искренне рассмеялся, представив себе реакцию нашего «либерального сообщества», если бы кто-то в России позволил себе нечто подобное. А во Франции, в этой политически корректной стране, умные люди разводят темы миграции и национальных отношений, придавая первой — характер правовой и политический, а вторую сводя исключительно к вопросу уважения и поддержки национальных чувств иностранцев и интеграции их во французское общество.

Россия должна быть открытой страной, но правительство обязано иметь четкую, прозрачную и понятную политику в отношении привлечения иностранной рабочей силы; политику, в которой должны учитываться в первую очередь интересы наших граждан. Сегодня трудовые иммигранты стимулируют не столько реальный рост экономики страны, сколько безответственность некоторых российских предпринимателей, нарушение трудового законодательства, вытеснение с рабочих мест граждан России из-за крайне низких зарплат, а порой и откровенный криминал в некоторых сферах бизнеса.

На эксплуатации почти дармового труда бесправных иностранцев выросли уже целые бизнес-империи, в первую очередь в области строительства, торговли и сферы услуг. Эти бизнес-империи пользуются отсутствием в российском законодательстве антидемпинговых норм, оговаривающих минимальную заработную плату работников, на которую могли бы согласиться и коренные жители России. Поэтому полулегалам и нелегалам можно меньше платить, на них не нужно отчислять деньги в различные фонды и налоговые органы, не нужно соблюдать технику безопасности.

Строительная мафия относится к нелегальным мигрантам как к скотине. Нередки случаи, когда отработавших на «серых» стройках рабочих оставляли без обещанных выплат, а тех, кто пытался сопротивляться и требовать зарплаты, запугивали и даже убивали.

Нелегальная иммиграция перенасыщает рынок труда в России. Это приводит к тотальной невостребованности собственных граждан России. Сорок процентов выпускников профессиональных учебных заведений и училищ не могут трудоустроиться по специальности. Одновременно на еще уцелевших заводах и фабриках трудовые коллективы формируются за счет «призванных из запаса» пенсионеров.

Неблагоприятна для страны ситуация с эмиграцией — выездом граждан России на постоянное жительство за рубеж. С 1992 года по настоящий момент Россию покинуло 3,4 миллиона граждан. В основном это квалифицированные специалисты, молодые ученые, пополнившие экономически активное население и интеллектуальный потенциал других стран. «Реформа» российской науки привела к полному ее развалу. Эмиграция ученых, старение кадров сохранившихся научных лабораторий, потеря научных школ, научных разработок и технологий — все это происходит на фоне заполнения страны массой неквалифицированной, неграмотной иммигрантской рабочей силой. Люди без определенной профессии приезжают в Россию, а ученые и высококлассные специалисты покидают ее.

Но не иммигранты как таковые угрожают России. Смертельно опасна ставка на иммиграцию как на средство решения демографических и экономических проблем, поскольку это означает отказ от опоры на коренное население. Это прямая угроза русскому народу.

Иммиграционная политика должна приносить пользу нации. Мы должны стремиться к сохранению традиционного уклада жизни в своей стране, нашей цивилизации. Это означает, что Россия заинтересована только в такой иммиграции, которая не будет мешать нации поддерживать и сохранять базовый набор ценностей, традиционную культуру, обычаи и образ жизни. Миграционная политика должна быть нацелена на стабилизацию этнического состава России и отдельных ее территорий, отличающихся особым своеобразием. Это позволит реализовать равенство прав граждан независимо от их этнической принадлежности, а также сохранить самобытность каждого коренного народа и России в целом. Поэтому нам нужно смело отбросить фиговый листок политкорректности и прямо сказать, каких мигрантов мы хотим видеть, а каких нет.

«Нужный иммигрант» — это молодой работоспособный человек, желающий честно трудиться в России, хорошо говорящий по-русски или готовый его прилежно учить, разделяющий ценности русской цивилизации, т. е. человек, чья культурная адаптация не требует высоких затрат. Данный образ вполне узнаваем — это носитель славянского или европейского менталитета или представитель любого иного коренного народа России. Принадлежность иммигранта к одному из коренных народов России должна предельно упростить получение гражданства. При этом наличие у иммигранта предков среди коренных народов России служит дополнительным аргументом в его пользу.