— Мы сможем это сделать, — пообещал Лео. Он надеялся, что Хейзел простила его за недоверие к ее брату (эй, тогда Лео казалось, что его подозрения вполне оправданы), однако ему не хотелось снова бередить ее рану. — Мы можем добраться до Рима за три дня, при условии, что ничего не случится. Ну, вы поняли.

Фрэнк заворчал, похоже, он все еще прилагал усилия, чтобы не обернуться бульдогом.

— А хорошие новости есть?

— Вообще-то да, — ответил Лео. — По словам Фестуса, Буфорд, наш летающий столик, благополучно вернулся назад, пока мы болтались по Чарльстону, так что те орлы его не достали. К сожалению, сумку с твоими трусами он где-то посеял.

— Черт! — рявкнул Фрэнк. Лео предположил, что для здоровяка это немыслимо грязное ругательство.

Несомненно, Фрэнк не преминул бы еще поругаться, выдав что-нибудь наподобие «черт возьми» и «черт побери», но тут Перси согнулся пополам и простонал:

— Мне кажется или мир только что перевернулся?

Джейсон сжал ладонями виски:

— Ага, и он кружится. Все вокруг желтое. Так и надо?

Аннабет и Пайпер встревоженно переглянулись.

— Очевидно, тот шторм высосал из вас все соки, — предположила Пайпер. — Вам надо отдохнуть.

Аннабет кивнула, соглашаясь.

— Фрэнк, поможешь нам отвести ребят в каюты?

Фрэнк зыркнул на Лео, ему явно не хотелось оставлять его наедине с Хейзел.

— Все нормально, чувак, — заверил его Лео. — Только постарайся не уронить их, когда потащишь вниз по лестнице.

Когда все остальные спустились вниз, Хейзел и Лео неловко уставились друг на друга. Они остались одни, если не считать тренера Хеджа — тот стоял на квартердеке спиной к ним, напевая песенку из заставки к «Покемону». Тренер изменил слова припева, мурлыча вместо «По-ке-мон» нечто вроде: «Пойду-ка всех мочить», и Лео совершенно не хотел знать, почему.

Похоже, от этой песенки Хейзел только еще сильнее затошнило.

— М-м-м… — она согнулась и обхватила себя руками. У нее были чудесные волосы — вьющиеся, золотисто-коричневые, как выгнутые кусочки коричной коры. Их вид напомнил Лео одно местечко в Хьюстоне, где подавали великолепные чуррос,[28]и он сразу почувствовал голод.

— Не скукоживайся, — посоветовал он. — Не закрывай глаза, от этого тошнота только усиливается.

— Правда? Ты тоже страдаешь от морской болезни?

— Нет, на море меня не укачивает, но тошнит, когда я в машине и…

Он осекся, чуть было не сказав: «И когда разговариваю с девчонками». О некоторых вещах лучше умолчать.

— Машины? — Хейзел с трудом выпрямилась. — Ты плаваешь на корабле, летаешь на драконе, но тебя укачивает в машине?

— Ну да, я в курсе, — пожал плечами Лео. — Таким уж я уродился. Слушай, сосредоточься на горизонте, это неподвижная точка. Должно помочь.

Хейзел сделала глубокий вдох и стала смотреть вдаль. Ее глаза отливали золотом, как медные и бронзовые диски в механической голове Фестуса.

— Получше? — спросил Лео.

— Может, немного, — ответила девушка, явно из одной только вежливости. Она вглядывалась в горизонт, но Лео показалось, что она пытается понять, в каком он настроении, и раздумывает, что именно сказать.

— Фрэнк бросил тебя не специально, — наконец проговорила она. — Он не такой. Просто временами неуклюжий.

— «Ой, — протянул Лео, в точности копируя голос Фрэнка. — Я уронил Лео на отряд вражеских солдат. Черт!»

Хейзел с трудом подавила улыбку. Лео решил, что пусть лучше улыбается, чем ее стошнит.

— Будь с ним тактичным, — попросила девушка. — Ты со своими шаровыми молниями его нервируешь.

— Этот парень может превращаться в слона, а я его нервирую?

Хейзел не отводила взгляда от горизонта. Ей явно стало лучше несмотря на то, что тренер Хедж у штурвала все напевал свою песенку про покемонов.

— Лео, — сказала она, — насчет случившегося у Большого Соленого озера…

«Ну вот, — подумал Лео. — Начинается».

Он помнил о своей встрече с богиней мщения Немезидой, и печенье с предсказанием начало оттягивать карман его пояса. Прошлой ночью, пока они летели из Атланты, Лео лежал у себя в каюте, размышлял, как сильно рассердил Хейзел, и пытался придумать, как это исправить.

«Скоро ты столкнешься с проблемой, которую не сможешь решить, — сказала тогда Немезида. — Хотя я могла бы тебе помочь… не задаром».

Лео вытащил из кармана пояса печенье с предсказанием и повертел в пальцах, гадая, какую цену придется заплатить, если он его разломит.

Возможно, сейчас тот самый момент.

— Я мог бы загадать желание, — предложил он Хейзел. — Мог бы использовать печенье с предсказанием, чтобы найти твоего брата.

Казалось, Хейзел потрясена.

— Что? Нет! То есть… я бы ни за что не попросила тебя сделать такое. Ведь Немезида упомянула, что цена будет ужасно высока. Да мы едва знакомы!

Слова «да мы едва знакомы» причинили Лео боль, хотя он знал, что так оно и есть.

— Значит… ты не об этом хотела поговорить? — спросил он. — Э-э-э… хочешь поговорить о том-как-мы-держались-за-руки-стоя-на-валуне? Потому что…

— Нет! — быстро возразила девушка, обмахиваясь рукой — она всегда так делала, когда волновалась, — такая милая привычка. — Нет, я просто вспомнила, как ты обманул Нарцисса и тех нимф…

— А, точно, — Лео смущенно посмотрел на свою руку. Татуировка «горячий парень» так и не отмылась до конца. — Мне тогда показалось, что это хорошая идея.

— Ты удивительный, — сказала Хейзел. — У меня в голове не укладывается, как сильно ты похож на…

— Сэмми, — предположил Лео. — Жалко, что ты не можешь мне рассказать, кто он такой.

— Точнее, кем он был, — вздохнула Хейзел. Несмотря на теплый ветерок, она поежилась. — Я тут подумала… Я могла бы тебе показать.

— В смысле, фотографию?

— Нет. Существует нечто вроде воспоминаний о том, что со мной случилось. Они давно мне не являлись, и я никогда не пыталась вызвать их специально, но как-то раз мы разделили такое воспоминание с Фрэнком, так что я подумала…

Хейзел пристально на него смотрела. Лео начала пробирать нервная дрожь, как если бы ему в кровь впрыснули кофеин. Если Фрэнк разделил с Хейзел это воспоминание, то либо Лео вообще не желает знать, о чем оно, либо определенно хочет посмотреть. Он никак не мог определиться.

— Когда ты говоришь «воспоминание»… — он сглотнул. — Что именно ты имеешь в виду? Это не опасно?