Он лег в постель рядом с Гвинет, и у нее тотчас пересохло во рту. Она смотрела в красивое, мужественное лицо Джесона и безуспешно пыталась успокоить свое сердце, часто и горячо забившееся в груди.

— Джесон? — дрожащим голосом спросила она.

— Это тоже одна из причин, по которой мы с тобой должны пожениться, — низким, звучным голосом ответил он. — Думаю, ты догадываешься, о чем я. Наша страсть друг к другу сродни болезни, и есть единственный способ излечить ее.

Она испытала невероятный прилив желания и отдалась во власть рук и губ Джесона, чувствуя, как все ее тело наполняется расплавленной огненной лавой. Гвинет обняла мощные плечи Джесона, с наслаждением ощущая игру сильных мускулов, перекатывавшихся под тонкой кожей.

— Гвин, — прошептал он в ее приоткрытые губы, — ах, Гвин…

А потом… Поцелуи Джесона стали настойчивыми, требовательными, его руки принялись лихорадочно скользить по обнаженному телу Гвинет, проникая в самые тайные его уголки. Она отвечала ему поцелуем на поцелуй и лаской на ласку, и вскоре оба достигли пика наслаждения, к которому стремились.

Тяжело дыша, они перекатились к самому краю кровати. Джесон что-то пробормотал, пытаясь передвинуться, и Гвинет вдруг оказалась сверху.

Оба они на мгновение замерли, а затем Джесон, глядя в глаза Гвинет, осторожно развел ей бедра и начал опускать ее на себя. Она слегка наклонилась вперед, опираясь ладонью о раскрытую ладонь Джесона. Второй рукой он обхватил ее за талию, придерживая и направляя ее. Гвинет негромко вскрикнула, запрокинула голову и принялась двигаться все быстрее, быстрее, быстрее…

* * *

Наконец Гвинет соскользнула с Джесона и вытянулась рядом с ним, успокаивая дыхание.

— Все будет хорошо, — сказал Джесон. — Для начала обвенчаемся, но потихоньку. Мне не хотелось бы раздувать шум вокруг этого.

И ни слова любви. Гвинет, стараясь скрыть свое разочарование, ответила:

— Бабушка рассердится.

— Бабушка будет в восторге. Она постоянно твердит, что мне пришло время остепениться.

— Да, но она-то ждет, что ты женишься на богатой невесте, которая сможет существенно пополнить копилку Рэдли. А ты вдруг возьмешь в жены нищую вдову да еще с ребенком!

— Да, она хотела, чтобы я женился на деньгах, — сказал Джесон, поднимаясь на локте и глядя в лицо Гвинет. — Но это было тогда, когда Хэддоу со дня на день мог пойти с молотка за долги Джорджа. Теперь обстоятельства изменились. Надеюсь, вы с бабушкой сумеете помириться.

«В проницательности ему не откажешь», — подумала Гвинет, прикрывая глаза пушистыми ресницами, словно боясь, что Джесон может прочитать ее тайные мысли.

— Мы с ней не ссорились, — сказала она вслух. — Просто я сбежала из дома. Теперь это все осталось в прошлом, и мы не станем его ворошить.

Джесон вытянулся во весь рост рядом с Гвинет, закинул руки за голову и спросил:

— Как ты думаешь, Марку понравится, что я стану его папой?

— Ничуть не сомневаюсь в этом, — суховато ответила Гвинет. — Ведь он тебя обожает.

— Ну, не знаю. Ведь вы с ним так близки. Марку может не понравиться, что я вторгаюсь в ваш мир.

Гвинет поднялась на локте и посмотрела на Джесона сверху вниз. Лицо его было спокойным, мягким, и с него испытующе смотрели большие серые глаза. Прядь волос, упавшая на лоб Джесону, делала его похожим на мальчишку.

— Я знаю своего сына, — скрепя сердце сказала Гвинет. — Вот увидишь, он будет на седьмом небе от радости.

На лице Джесона начала расплываться широкая, довольная улыбка, и Гвинет поспешно добавила:

— Разумеется, нам не следует слишком спешить со свадьбой. Пусть Марк немного свыкнется с этой мыслью.

— Невозможно.

— Почему?

Джесон перевернулся на бок и звучно поцеловал Гвинет в губы. Она почувствовала тепло, немедленно начавшее расплываться внизу живота, невольно потянулась вперед и обвила руками шею Джесона.

— Вот именно поэтому, — усмехнулся Джесон. — Теперь нам постоянно будет не хватать друг друга. А сейчас мне пора идти, иначе кто-нибудь наверняка нас застукает.

После того как Джесон ушел, она взбила подушку и свернулась клубком под одеялом. Заметив, что все свечи остались непогашенными, она вылезла из кровати и пошла задувать их.

Когда Джесон обещал мальчикам помочь отремонтировать пастушью избушку на западном краю пастбища, он и не подозревал, какую ношу взваливает на свои плечи. Теперь Марк и Крис не отставали от него ни на шаг, и Джесон понимал, что так будет продолжаться до тех пор, пока он не выполнит свое обещание. Вот и сегодня утром мальчики буквально вытащили его из постели и поволокли на пастбище, не дав даже выпить кофе.

Впрочем, Джесон был только рад провести лишние несколько часов со своим сыном. Это удовольствие он не променял бы ни на что на свете. Общаясь с Марком, Джесон старался не форсировать события, полагая, что их близость должна складываться постепенно и естественно. О том, что он — его родной отец, Джесон решил сказать Марку, лишь когда наступит подходящий момент, и ни часом раньше. А пока Джесону приходилось то и дело подавлять в себе желание схватить Марка на руки и крепко прижать его к своей груди.

Чем больше он присматривался к Марку, тем больше убеждался в том, что жизнь с Бэрри, слава богу, не наложила отпечатка на психику мальчика. Во всяком случае, он ничем не отличался от Криса. Оба приятеля без умолку болтали между собой, прятались в кустах с деревянными винтовками, изображая солдат, или часами наблюдали за жизнью ближайшего муравейника. Однако если Крис на любое замечание дяди Джесона реагировал бурно и открыто, то Марк каждый раз испуганно округлял глаза и замолкал. Таким же молчаливым и замкнутым он становился и тогда, когда Крис заводил разговор о вещах, которые любой мальчишка способен сделать только вместе со своим отцом.

Глядя на все это, Джесон поклялся, что, рассказав Марку, кто его настоящий отец, он будет проводить с ним все свободное время. И даже потом, когда у Марка появятся братики и сестрички — а в том, что они вскоре появятся, Джесон не сомневался, — Марк всегда будет занимать в его душе особое место.

Ему предстояло еще так много узнать о собственном сыне.

О Гвинет он всегда думал с любовью, к которой примешивалась ярость. Он не мог простить себе того, что не разыскал ее, не узнал всю правду много лет тому назад. Узнай он тогда обо всем, и никакие законы не помогли бы Найджелу удержать ни саму Гвинет, ни Марка. Он сумел бы отсудить у него своего сына. В случае необходимости мог надавить, напугать. Впрочем, вряд ли дело дошло бы до этого. Проще всего было бы заплатить Найджелу, и тот с радостью отпустил бы Гвинет и Марка на все четыре стороны. За это Джесон заплатил бы любые деньги.