— Как поняла?

— Он говорил куда я должна нанести удары. Говорил мне о своих слабостях, — призналась, прикрывая глаза и вспоминая крепкие ладони на своей талии и ещё слова «поцелуй меня».

— Странно. Это не в его интересах, — Бертрам оставался задумчив.

— Он сказал, — продолжая ворошить архивы памяти, я говорила медленно. Каждое слово давалось с трудом. Сейчас даже вдох с трудом давался настолько паршиво сделалось от всего происходящего, — Сказал, что рядом со мной становится живым. — Распахнула глаза и почувствовала радостное жжение в груди. Неожиданное воспоминание вселило надежду. — Что если выйдет и на этот раз?

Вскочила и ринулась к двери, но была перехвачена интуитом. Он держал меня за плечи на расстоянии вытянутых рук и строго смотрел в глаза.

— Он чуть не убил нас, — протянул мужчина. — И не узнал тебя совсем.

— Я должна попробовать ещё раз, — твёрдо сказала я. — К тому же у него могут быть сведения.

Ожидала что тут же отпустит. Зачем меня держать, когда я всё равно завершу начатое?! Интуит оставался мягок, крепче сдал мои плечи и, притянув к себе, обнял.

— Синая, — выдохнул он в мои волосы после небольшой паузы, — тебе не борьба нужна, отдых.

— Ты видел их армию, — я уткнулась носом в его грудь, почувствовала терпкий аромат формы, кожи, этого мужчины. — Представляешь что они сделать могут, когда закончат задуманное?

Вместо ответа, он взял моё лицо в свои ладони и посмотрел в глаза:

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, что ты не последний форт защиты Вселенной? Я могу помочь. У меня есть друзья.

— Я справлюсь, — буркнула в ответ. Попыталась выпутаться из его рук, но оказалась схвачена ещё сильнее.

— Это не предложение, — голос сделался строгим. — Тебе стоит прислушаться.

Я не оставляла попыток выкрутиться и мне всё-таки удалось. Отступила на несколько шагов и посмотрела на мужчину с нескрываемым осуждением.

— Чувства играют с тобой злую шутку, — продолжал он, — ты не видишь реальности.

— Реальности? — я с грустью усмехнулась. — Реальности в которой ты отдаёшь мне приказы? Да кто ты такой и что о себе возомнил?

— Синая, — в его голосе появилась сталь.

Я сложила руки перед грудью и почувствовала как сталью напитывается всё моё существо:

— Уходи!

Прозвучало не предложением или просьбой, я тоже умела отдавать приказы.

*****

«Челнок четыре отстыкован», — сообщил по громкой связи механический голос. Я медленно спускалась в грузовой отсек. Мне понадобилось около часа, чтобы привести состояние не к норме, но хотя бы снова ощутить силу двигаться, говорить, вести беседу. Но справившись с одной волной, я встретила вторую. Шаги отдавались болью. В каждом движении сквозил страх. Я боялась его. Боялась, помня о том, что Эвиан меня забыл. Боялась, сознавая, что в отличии от меня, оставался машиной для убийств. Но самое главное, боялась от того, что и впрямь потеряла связь с реальностью. А ещё я потеряла его. Потеряла и уже знала это наверняка.

— Сандарион, где он? Кто это сделал? — в сердцах крикнула я, врываясь в рубку управления. Помимо ттриштов и эбигнейца на креслах отдыхало несколько звёздных, которых мы увезли от выбойгов. Зантур должен был собрать у них информацию и решить как доставить всех домой. А ещё, и это особенно важно, раскрыть для нас всё таинство вражеского замысла. Я (мы все это понимали) для битв и анализа оставалась не в форме.

— Орионовый красавчик забрал его на челнок, — сообщил Сандарион, неловко почесав затылок, — Среди нас, как ты понимаешь, противников не было.

Мои брови поползли вверх, а глаза широко раскрылись.

— Рикос, — я подлетела к ттришту и панели управления космолётом, — далеко они? Сможем нагнать?

— Сомневаюсь, — пожал плечами звёздный. Было понятно, все они только рады, что Бертрам увёз ищейку вместе с собой. Решать вопрос с бывшими заключёнными — одно, возить на своём борту такого опасного типа как Эвиан — совсем другое.

— Как насчёт системы притяжения к материнскому кораблю? — не унималась я.

— Не выйдет, — ттришт постучал по панели управления крючковатым пальцем. — Интуит отключил.

— С челнока это невозможно! — я зарычала.

— Всё верно, — он кивнул и довольно оскалился, — интуит сделал это ещё на космолёте.

— Ты позволил, Рикос! — догадалась я. — Без капитанского уровня допуска этого не сделать.

Чувства вины звёздный явно не испытывал:

— Прости, девочка, здесь без шансов.

К горлу подкатил ком, а я схватилась за голову:

— Так не должно было случиться! Я должна с ним поговорить!

— Что именно ты хочешь выяснить? — к нам подошёл Зантур, в руке он держал активированный визор и стило, а на экране, и повсюду в воздухе висели столбики данных. В отличии от меня, бывший сотрудник правительства, делал свою работу. — Уверен Бертрам со своими способностями интуита проведёт допрос не хуже.

Выдохнула сквозь стиснутые зубы и медленно опустила руки, сжатые в кулаки. Не объяснять же мне каждому на этом космолёте почему ищейку нужен именно мне. Именно мне и именно этот ищейка.

— Ты плывёшь, девочка, — с отеческой заботой продолжал ттришт. — Тебе бы на отдых.

Сделала взгляд ещё суровее. По моей внутренней градации суровее быть уже не могло. Никто не проникся.

— Сговорились, — рыкнула я и поплелась в сторону капитанской рубки, намереваясь занять диван. Интуит был прав. Я и впрямь потеряла связь с реальностью. Запуталась, растерялась, слишком сильно включила сердце. Чувствовала себя отвратительно.

*****

Если бы я могла, то активировала бы протокол истерика и исчезла от всех. Сиса больше не существовало, голосовые команды не работали. Моих интеллектуальных способностей хватило только на то, чтобы ещё пару раз порычать на Зантура. Звёздный не хотел отдавать мне собранную информацию по выбойгам.

Всё, что я знала сейчас: они крали энерго-хирургов, биохакеров; крали крутых энергиков и других специалистов. Ставили опыты на звёздных иных рас. Научились модифицировать собственные тела. Сначала только в мирном ключе (эноки на Зуждале использовали традиционное оружие), затем и в боевых целях. Это чудо, что нам удалось так легко сбежать с их базы.

«Какого метеора там забыл Эвиан?» — вопрос оставался открытым. И ещё один: «какого метеора он вообще оставался жив?»

Меня не было около четырёх часов. Голова гудела, тошнота. Я с трудом связывала мысли воедино, а то, что удавалось связать точно клубок древних ниток изнутри чесал голову, вызывал дискомфорт, мешался.

— Сколько пленных осталось на планете? — спросила Зантура, возвращаясь в рубку управления.