Дальнейшего движения навстречу друг другу не последовало. Но меморандум остается тем международно-правовым актом, который наряду с совместным Заявлением 1994 года свидетельствует о фактическом признании ПМР.

Конечно, румыно-кишиневская сторона предпринимала на первом этапе попытки силового решения «приднестровского вопроса». И не только вооруженным вторжением, как летом 1992 года, — в 1992–1993 годах через террористические группы осуществлялось физическое устранение лидеров ПМР. За весну 1992 года только на вице-президента ПМР А.А. Карамана было совершено три покушения, были убиты руководитель ополчения Гасар, руководитель Слободзеи, приднестровский депутат Парламента Республики Молдова Остапенко. Это был апофеоз террористической деятельности группы «Бужор», которой руководил Илие Илашку, включавшей 17 боевиков. Только с мая 1992 года стали создаваться структуры безопасности молодой республики. Были взяты с поличным 7 боевиков во главе с руководителем, они предстали перед судом и были осуждены. Но Илашку и другие убийцы приднестровцев стали героями в Молдове и Румынии, по настоянию Ельцина были освобождены, переданы Молдове, а в 2004 г. получили поддержку в лице Европейского суда по правам человека.

В своем решении № 48787/99 от 8 июля 2004 г. ЕСПЧ был озабочен не столько защитой И. Илашку, сколько осуждением «приднестровских сепаратистов» и «потворствующей» им Российской Федерации. А то, что за террором 1992 года стояли тогдашние президент Молдовы М. Снегур и руководитель МВД Молдовы Плугару и вообще осталось за кадром общественного внимания… Но самым печальным при рассмотрении дела в ЕСПЧ было то, что представители России в очередной раз признали суверенитет Молдовы над Приднестровьем.

Характеризуя непризнанные постсоветские государства, следует помнить, что государственность и суверенитет государства не зависят от признания их другими государствами. Признание есть всегда не более, как формальное засвидетельствование определенного совершившегося факта, от отсутствия признания сам факт не исчезает. Существуют, однако, международные традиции признания возникающих государств.

Каждое государство свободно в признании независимости образовавшегося государства и не обязано выжидать признания со стороны других, более заинтересованных государств. Практика, конечно же, идет по пути согласования таких действий. Швейцария, как известно, существовала как независимое государство с XIV века, а признана была таковым только на Вестфальском конгрессе в 1648 году. Лондонский договор 1827 года признал независимость Греции, хотя Стамбул еще считал ее частью территории Оттоманской империи. Но следует учитывать и другое: признание в 1778 году Францией США рассматривалось Англией как casus belli — повод для войны.

Особенно болезненным всегда было признание для государства, от которого отделилась вновь возникшее государство. Португалия стала самостоятельным государством в 1640 г., отделившись от Испании, но последняя признала этот факт только в 1668 г. Что, впрочем, не мешало другим европейским государствам уважать фактическую независимость Португалии и поддерживать с ней отношения.

Непризнание не может служить основанием для нарушения территориального верховенства государства, для военного вторжения и т. п. Государство должно быть признано, если оно удовлетворяет определенным условиям, формулируемым международным правом. Условия эти изначально сводятся по существу к эффективности государственной власти на данной территории, то есть международное право признает государство, если таковое существует на деле. Конвенция Монтевидео 1933 г. о правах и обязанностях государств не случайно определила государство как субъект международного права, который должен обладать следующими чертами: а) постоянным населением, б) определенной территорией, в) правительством, г) способностью вступать в сношения с другими государствами. Непризнанные постсоветские государства такими чертами обладали. Если в отношении Абхазии и Южной Осетии все эти критерии в 2008 году уже сработали, то пора применить их и к Приднестровью.

Отдельная задача приднестровцев — вернуть Днестр в число судоходных рек и, с учетом его перехода в разряд рек международных (протекающих через несколько государств) — получить через него свободный выход к Черному морю.

В 2011 году новым Президентом ПМР был избран Евгений Васильевич Шевчук, политик молодой и динамичный.

Конечно, все было непросто. Абхазские выборы 2004 года мало кого чему научили. Когда в Москве меня попросили поддержать на выборах кандидатуру спикера парламента А. Каминского, я был вынужден отказаться, заявив, что против И. Смирнова я не буду поддерживать никого. Но и Смирнову я за пару лет до этого задал неприятный вопрос:

— Игорь Николаевич, вы хотите быть президентом пожизненно? Или будете готовить преемника?

Объективно такой преемник был — Е.В. Шевчук, сменивший на посту Председателя Верховного Совета ПМР мудрого Г.С. Маракуцу. У меня с Евгением Васильевичем отношения складывались непросто. Познакомились мы с ним заочно и не дружески. Во времена Думы четвертого созыва, когда В.И. Алкснис на сессии раскритиковал ряд неудачных шагов приднестровского руководства, он с подачи «Шерифа» прислал обращение в Государственную думу и Генеральную прокуратуру с требованием расследовать нашу с В.И. Алкснисом деятельность. Д. Рогозин и его верный тогда нукер депутат А.Н. Савельев постарались, чтобы обращение дошло до Б.В. Грызлова.

Не помню, что говорилось об Алкснисе, но я, якобы, чуть ли не купил Молдавскую ГРЭС. Инициаторы обращения использовали в искаженном виде мои реальные многолетние усилия по привлечению в республику российских инвесторов. Усилия были, но не было ни нарушений закона, ни (увы!) моего личного бизнеса на приднестровской земле. За то письмо и свои публичные выпады в мой адрес Е.В. Шевчук позже извинился. Завершением неприятной истории станет в сентябре 2012 года награждение меня приднестровским орденом Дружбы.

Но были перед орденом и случаи, когда мы с Е. Шевчуком не общались, когда я как почетный гость демонстративно отказывался пользоваться его машиной.

Тем не менее, я выдвигал и поддерживал идею назначения Е.В. Шевчука на пост главы Правительства, даже при необходимости внести для этого изменение в Конституцию (в республике были избраны президент и вице-президент, а поста председателя правительства не было). Однако Шевчук очень не вовремя дал пресс-конференцию с выпадами лично против Смирнова. Рассорившись, потерял поддержку партии «Обновление», которую возглавлял, перестал быть главой парламента и ушел в глухую оппозицию.

И.Н. Смирнов мог выиграть президентские выборы 2011 года даже при враждебном отношении Москвы. Когда он спросил, поддержу ли его я, то у меня колебаний не было:

— Игорь Николаевич, Вы знаете, что я руководствуюсь только интересами России и ее народа. Исторической России. И Вы для меня — главный гарант существования ПМР — в Молдове и Румынии Вас ждут только казематы. Но Вы всегда побеждали, даже вопреки интригам отдельных российских руководителей, только потому, что опирались на незыблемую поддержку большинства приднестровцев. Так вот, ныне Вы утратили такую безоговорочную поддержку. Если Вы вновь станете прежним Смирновым, на выборах я вновь буду с Вами.