В другом конце комнаты кого-то рвало.

Либби глядела на кровать, не зная, что делать.

— Я считаю, вам лучше уйти, мисс, — сказал санитар, — а то подцепите чего-нибудь.

— Хорошо, я ухожу, — громко сказала она. — Я пришла помочь старому другу и вытащить его отсюда, но вижу, что моя помощь ему не нужна.

— Не глупи, Либби — послышался глухой голос Гейба. — Выбирайся отсюда, пока жива. Здесь смерть.

— Хорошо, я уйду, если ты даже не хочешь посмотреть на меня и попрощаться.

Она направилась к двери. Либби заметила, что Гейб задвигался, но она не оборачивалась. За дверью, вручив санитару еще пять долларов, она сказала:

— Я вернусь утром, чтобы забрать мистера Фостера. Я увезу его туда, где он выздоровеет.

Либби вернулась в отель, и хозяйка спросила:

— Есть какие-нибудь новости о вашем родственнике?

— Да, он жив. Вы были правы, что это ужасное место. Я собираюсь его оттуда забрать. Где мне найти комнату, чтобы ухаживать за ним?

— Вы не найдете никого, кто согласился бы принять у себя в доме больного оспой, — сказала она. — Они забирают больных, не спрашивая согласия родных. Я видела ужасные сцены, когда матери цепляются за руки своих больных детей, которых выносят. Вам лучше самой поскорее уехать. Говорят, они мучительно умирают.

Эту ночь Либби не могла спать. Она ходила по номеру из угла в угол, обдумывая, что должна сделать на следующий день. Либби твердо решила не оставлять Гейба в больнице. Если не найдется места в Сакраменто, она отвезет его домой. Либби написала записку Марку Хопкинсу, что оставляет ему деньги и просит его заключить сделки по ее овощам, потому что она, воспользовавшись его советом, уезжает из города.

Либби уже почти забыла, ради чего сюда приехала, но, к счастью, вспомнив, она появилась в суде в десять часов. Теперь цель побить Шелдона Райвла переместилась на второй план. Если Гейб умрет, победа над Шелдоном станет никчемной. То, что Гейб не хочет ее видеть, утешало Либби, вселяя надежду, что он не умрет в одночасье. «Если бы он умирал, то попрощался бы со мной», — думала Либби. Нежелание видеть ее говорило о том, что его гордость и упрямство не убавились от болезни. Как это похоже на Гейба! Как она по нему скучала!

Рано утром Либби пошла в суд, где встретилась со своим поверенным Ионом Фейрбэнксом. Как и описывал его Хопкинс, он был высоким, стройным, опрятно и со вкусом одетым, с аккуратно подстриженной бородой.

— Сколько времени займет разбирательство? — думая о Гейбе, спросила Либби.

— Дело простое, судье понадобится не более часа. Это зависит, какие свидетельства представит защита. Если у них много свидетельств, которые нужно проверять…

— Какие у них могут быть свидетельства? — недовольно спросила Либби.

— В системе правосудия Соединенных Штатов Америки перед законом равны обе стороны, — сказал он. — Но думаю, что наши противники так просто не согласятся снести дамбу.

— Но любой судья увидит, где ложь, а где правда, — сказала она. — Нельзя же так просто оставить всю долину без воды.

— Мы надеемся это доказать.

— Мы должны это доказать. Я вас ради этого и наняла.

— Умоляю, миссис Гренвил, не расстраивайтесь. Я сделаю все, что в моих силах, а вы лучше успокойтесь. Этим вы только поможете делу.

— Как я могу оставаться спокойной и слушать, как Шелдон Райвл будет лгать, — отрезала Либби.

— Тогда, наверное, вам лучше выйти из зала суда — я представлю вашу сторону. Или останьтесь, но держите себя в руках, когда будете разговаривать с судьей.

Либби поняла, что он думает, что она беспокоится о своей безопасности из-за эпидемии, оставаясь в этом городе, но не стала его переубеждать.

На часах пробило десять, и Фейрбэнкс провел Либби через дубовую дверь в зал суда. Она ожидала увидеть Шелдона Райвла, но вместо него сидели двое, носы которых напоминали клювы, что делало их похожими на стервятников. Они сразу ей не понравились. У судьи, напротив, было доброе, розовое лицо. Либби улыбнулась ему, когда занимала свое место. Дело зачитали, и Фейрбэнкс приготовился излагать аргументы Либби. Один из людей Райвла попросил слово. Он говорил о недостатках законов штата по вопросу прав на воду, указывая, что все реки были изрыты золотоискателями и многие из-за этого вообще сейчас текут по другому руслу.

— Но они ведь не перестали течь вообще, — не в состоянии оставаться спокойной, выпалила Либби.

Судья сделал ей предупреждение, а Фейрбэнкс нахмурился. Поверенный Райвла представил судье документы о регистрации участков.

— Это является прецедентом в Калифорнии, что воду можно использовать в целях добычи золота, а моему подзащитному необходимо постоянно иметь большие запасы воды.

— И моим овощам тоже, — сказала Либби.

В этот раз судья пригрозил ей пальцем.

— Еще один раз, и я вас удалю из зала, — сказал судья.

Либби сжала губы, а судья продолжал просматривать бумаги.

Судья поднял голову и спросил:

— В каком году вы поселились на своей нынешней земле, миссис Гренвил.

— В октябре 1860-го, ваша честь, — ответил за нее адвокат. — Моя клиентка живет там около года, и уже имеет неплохой доход от продажи овощей и фруктов, которые требуют много воды.

— Понимаю, — сказал судья.

— Почему вы выбрали именно это место, миссис Гренвил?

— Потому что там всегда есть вода, — ответила Либби.

Судья отложил документы.

— Полагаю, что вы не советовались с властями?

— Я думала, что это не нужно, потому что купила землю у ее владельца.

— Если бы вы взвесили все «за» и «против», то должны были бы знать, что мистер Райвл владеет землями прямо на холмах над вами, который уже получил разрешение в комиссии по добыче золота на разработку его гидравлическим способом.

Либби подозрительно посмотрела на судью.

— Когда я поселилась, он еще не строил дамбу.

— Но он говорил о своем намерении это сделать в присутствии нескольких свидетелей, от которых мы имеем письменные подтверждения, — сказал судья. — У меня, кроме всего прочего, есть карта вашего штата, на которой, миссис Гренвил, ваша река не обозначена.

— Но это не говорит о том, что ее нет, — не сдержавшись, сказала Либби.

— Конечно, нет, — сказал судья. — Но это только облегчит мою задачу, гак как река официально не обозначена как источник воды. Я симпатизирую вам, вы вложили так много сил в свое дело, но у меня нет другой альтернативы, кроме как решить дело в пользу мистера Райвла.

Прозвучал удар молотка, и Фейрбэнкс предложил ей руку, чтобы идти.

— Большое спасибо, вы и так уже помогли, — холодно сказала она.

— Я сделал то, что мог, — сказал