«Что ты делаешь, Гермиона? – подумала она в редком всплеске здравого смысла. – Он, вероятно, сразу убьет тебя…»

Она оглянулась на Роуэна и вздрогнула. О Господи, теперь графу ничем не помочь!

– Рокхерст! – дрожащим голосом позвала она. – Это я… Леди Гермиона.

Последние слова она постаралась проглотить. Бедняга и так безутешен, ни к чему ему знать правду о ней.

– Это я! – повторила она. – Твоя Тень. Я здесь. Совсем рядом!

Она прикусила губу, гадая, как выманить его из мрака, укравшего его душу.

– Рокхерст, вернись! Ты нужен Роуэну. Его необходимо похоронить, с честью. Пожалуйста, Рокхерст, уже все кончено!

Он яростно развернулся. Слишком поздно она заметила, что его глаза по-прежнему полны жутким стальным светом и что тот, кого он искал, тот «который остался» – это она сама!

И прежде чем она успела собраться с мыслями, он бросился на нее, высоко подняв меч. Горя жаждой убийства.

Женский вопль пронзил тьму, сгустившуюся над Паратусом. Перед глазами взорвалась яркая вспышка света, и неожиданно силы, державшие его в своей власти, исчезли, метнувшись назад, в ту адскую нору, откуда вышли, оставив дрожащего, шатавшегося, ослабевшего Рокхерста.

Что тут произошло?

Граф пытался дышать, но легкие горели огнем. Наконец очень медленно зрение прояснилось, и он увидел Роуэна, неподвижно лежавшего на брусчатке.

И только тогда он вспомнил все.

Тьма снова угрожающе надвинулась на него, принося с собой ненависть и бешенство, которых он не ведал доселе. Но как ни странно, он приветствовал их, потому что они ограждали его от безумной скорби по павшему другу.

Граф снова взглянул на Роуэна и упал на колени, опираясь на Карпио.

Паратус не причинит зла. Не причинит зла…

О Господи, что же он наделал?

Рокхерст открыл глаза и огляделся. Никого. Только труп Роуэна и десять пыльных куч. На какой-то момент он ощутил злорадное удовлетворение.

Пока не увидел на камне ярко-красное пятно крови.

Кровь?!

Но дерга, умирая, превращаются в пыль. У них нет крови.

Зато кровью истекают люди. Сердце судорожно сжалось. Граф вскочил, ловя губами воздух.

– Тень! – позвал Рокхерст, отчаянно обшаривая глазами переулок. И хотя знал, что не сможет ее увидеть, все равно искал.

О Господи, он убил ее!

Убил так же яростно, как уничтожил клан Дабгласа.

Все еще шатаясь, он нерешительно шагнул вперед, в направлении улицы, где, словно факел, горел фонарь. Под ним обнаружилась еще одна лужица крови, а дальше еще…

Она двигалась. Он не убил ее.

И он пошел бы по кровавым следам, если бы не услышал ее голос, словно донесшийся на крыльях ветра.

– Возвращайся. Ты нужен Роуэну. Его нужно похоронить. С честью. Пожалуйста, Рокхерст, все уже кончено.

Это она взывала к нему. Вытаскивала из мрака. И думала только о Роуэне.

Он оглянулся. Роуэн… нет! Это не может быть правдой.

Спотыкаясь, он вернулся в переулок. Упал на колени и зарылся лицом в мягкую шерсть. Потом поднял погибшего друга и прижал к себе.

И тут Рокхерст сделал то, чего не делал почти двадцать лет. С той самой ночи, когда нашел убитого отца и принес его изрубленное тело домой, где ждала убитая горем мать.

Паратус заплакал.

Мэри Кендалл вошла в библиотеку, уселась на любимый стул и довольно вздохнула. Сегодня Крикс прислал ей новый текст на перевод, и к тому же вечером не нужно было выезжать в свет.

По этому поводу она даже не чувствовала себя виноватой. Как бы она ни клялась отцу, что обязательно найдет себе мужа в этом сезоне, все же не особенно торопилась с выбором.

– Если бы ты чаще выезжала, дурочка пустоголовая, давно бы уже была замужем, – упрекнула она себя. Но зачем ей это нужно, если представилась возможность перевести малоизвестный трактат Цицерона? Лучше привычная надежность хорошей книги, чем бесконечное разочарование, ожидающее ее за стенами дома.

И все шло хорошо, пока не открылась дверь. Мэри подняла глаза. На пороге никого не было. Ни Косгроува, ни одной из горничных, ни даже лакея.

– Кто тут? – окликнула девушка, вставая и принимаясь изучать пустое пространство между собой и дверью.

Но пустое или нет, она точно знала, что кто-то вошел в комнату.

– Кем бы вы ни были, лучше представьтесь.

– Ты уже знаешь меня, Мэри. Мэри отступила. Она действительно знала этот голос.

– Гермиона?

– Да, это я. Боюсь, тебе будет трудно поверить, но я…

– Невидима! – ахнула Мэри.

– Как… – Гермиона осеклась и долго молчала, прежде чем снова заговорить: – О, не важно! Полагаю, стоит лишь взглянуть на твою библиотеку, чтобы понять: ты единственная из всех не найдешь это шокирующим или возмутительным.

– Тут ты права, – кивнула Мэри, однако тут же встрепенулась и всплеснула руками. Похоже, ее осенило.

– Ты! Это ты Тень Рокхерста!

– Он рассказывал тебе о нас?.. – Щеки Гермионы ярко вспыхнули. Хорошо, что Мэри этого не видела. – О Господи, я думала, это только наш секрет.

– О нас?

Рука Мэри взлетела к широко раскрытому рту. Намек был совершенно ясен. «О нас?!» Теперь настала ее очередь краснеть.

– Не хочешь же ты сказать… – Она лихорадочно замахала руками, словно отгоняя рой пчел: – Нет. Нет! Он не делился со мной ничем личным. Просто поведал о том, что ищет даму-невидимку, которая бродит по ночам. У него была перчатка… твоя перчатка?

– Да. Моя.

– О небо! – прошептала Мэри, поняв, что все сошлось. Что это истинная правда. – И он нашел тебя?

– Боюсь, что так, – с трудом выдавила она. Кажется, что-то неладно.

– Гермиона, что случилось?

– Я пришла потому, что не могу его найти.

– Рокхерста?

– Да. С прошлой ночи, когда погиб Роуэн. Роуэн?!

Этого быть не может! Мэри чуть не упала, она едва успела схватиться за спинку стула.

– Роуэн мертв? Но как?! Когда?!

– О, Мэри, это было ужасно! Настоящий кошмар, – прерывисто всхлипнула Гермиона.

– Бедняжка, – прошептала Мэри. – Садись и расскажи, как все было.

Сама она буквально рухнула на стул: ноги ее не держали. Роуэн погиб? Паратус без своего волкодава? Немыслимо!