чего вышел прочь, оставив Артура Михайловича Холмского полыхать эфиром в бессильной молчаливой ярости.

Глава 26

Яркие лучи сентябрьского солнца нагло пробивались сквозь настежь распахнутое окно. Утренний ветерок лениво колыхал бежевые шторы, привнося в светлую просторную комнату осеннюю прохладу и освежающий аромат хвои.

До ушей доносился мерный шелест листвы вперемешку с мягким щебетом птиц.

Но все это умиротворяющее великолепие, самым грубым образом, перебивал настойчивый стук в дверь.

Поначалу слышавшийся бесконечно далеким эхом, стук приобретал все более яркие и громкие очертания и нарастал, пока, наконец, окончательно не выдернул меня из такого долгожданного сладкого сна.

— Сейчас... Сейчас... — недовольно буркнул я, разлепляя глаза.

Время на часах показывало десять часов. Вполне приемлемо, учитывая, что сомкнул я глаза на этой чрезвычайно мягкой белоснежной кровати около пяти утра.

Для полного восстановления мозга и восполнения источника одаренного, пяти часов сна более чем достаточно, а неминуемую сонливость отогнать поможет кофеин.

Настойчивый стук не прекращался и уже перерос в попытки выломать металлическую преграду силой.

А ведь Камила убеждала меня что номера в этом элитном корпусе общежития, который она сняла на все три года обучения охраняют по высшему разряду. Однако, стоит признать, артефактные двери тут действительно прочные.

Простые и на секунду бы не задержали Анну Звереву.

Я выхватил из разбросанной по полу кучи одежды свои брюки и, натягивая их на ходу, подошел к двери и щелкнул замок.

Распахнулась металлическая громадина мгновенно, впуская внутрь привычно раздраженную блондинку в строгом деловом наряде под бело-золотым пиджаком с лицейским гербом.

— Собирайся, тебя уже ждут, — с жаром бросила Анна Зверева и покосилась на лежащую посреди огромной двуспальной кровати обнаженную девушку.

— Не в тюрьме же мне было опять спать, — осуждающе хмыкнул я и заботливо укрыл спящую синеволосую красотку одеялом.

— Так уж и спать, — едко подколола Анна Зверева.

— У молодого тела и помимо сна есть крайне важные для функционирования потребности, — мудро заметил я, застегивая свою рубашку.

— Она вообще живая?

— Вполне, — уверенно ответил я, — измотана только. Понимаешь, девушки ее типажа весьма ненасытны...

— Довольно!! — закатив глаза, резко перебила меня Анна Зверева и торопливо вышла в коридор.

— Сама начала, — невозмутимо отозвался я, как раз закончив одеваться, и проследовал за ней.

— Ты ведь уже в курсе, где я был вчера? — предварительно отрезав все воздушные потоки вокруг, спросил я, когда мы остановились у лифта.

Янтарные глаза Анны Зверевой выглядели обеспокоенно и чересчур сосредоточенно для утра. Да и занятия в царском лицее сегодня начинались только в полдень, а девушка бросила взгляд на часы уже третий раз за минуту.

— Да, — коротко ответила Зверева, и я облегченно выдохнул.

Все же иногда ее маниакальное отслеживание моих перемещений имеет свою пользу.

— Тогда ты понимаешь, что мне нужно было алиби, — спокойно пояснил я, — факт того, что столик был забронирован от имени Елецких знает только Артур Холмский и распространятся он не будет, по очевидным причинам. Однако, внутри ресторана меня видели и другие аристократы. Нужно было дать им причину моего появления там и вести себя так, как ожидают от молодого провинциального княжича, только вчера оказавшегося в столице.

— И ты решил подцепить Озерецкую?

— Скорее она меня, — усмехнулся я, — поймала у бара и ни на шаг не отходила.

— Ты ведь нарочно выбрал именно ее, да, Соколов? — с холодным осуждением спросила Зверева.

И частично была права.

Камила Озерецкая мне сразу понравилась тем, как влияет на Звереву одним своим появлением. Вводить в ступор мою обычно непрошибаемую телохранительницу это крайне полезное и уникальное умение.

— Отнюдь, — выдохнул я, — и вообще, Камила сама решила подобраться к своей ненаглядной наставнице через меня. Как тут было устоять. Столичные аристократки могут быть весьма убедительными.

— Так я тебе и поверила, Соколов.

— Я абсолютно серьезно, — приготовился оскорбиться я, — Камила действительно много о тебе говорила. Но у нее было весьма яркое и развязное поведение, благодаря которому нас заметили и запомнили пьяной парочкой первокурсников, отмечающих день знаний. Согласись, это куда лучше звучит в отчетах наблюдателей чем одинокий подозрительный княжич, приехавший в два часа ночи в центр города чтобы поесть лобстера и уехать. К тому же, у Камилы был личный водитель, куча охраны и личный номер с мягкой кроватью в защищенном как крепость общежитии, — добавил я и тут же нахмурившись добавил, — хотя, последнее сомнительно, раз ты здесь.

— Ага, трахнуть ты ее решил именно из-за наличия водителя, — закатила глаза Анна Зверева.

— Каюсь, тут виноват отдел евгеники рода Озерецких. Выведение такой красоты заслуживает щедрого пожертвования в их благотворительный фонд. Как думаешь?

— Решил платой за секс выставить старшую внучку адмирала Российского флота проституткой? — подняла бровь Зверева, — тебе врагов мало, Соколов?

— Да я же не в этом смысле, — обиженно отмахнулся я.

— Ты точно сумасшедший, — потирая виски тяжело выдохнула Анна Зверева, — зачем ты вообще полез к Артуру Холмскому в одиночку?

— Вообще-то, — поднял я палец, — со мной были гвардейцы.

— Соколов!

— Ладно, — вздохнул я и усилил давление эфира на окружающий воздух до максимума, — Юрий Ноготков, Тарас Суворов, Архип Лыков, Глеб Одоевский — все как один молодые и недолюбленые внутри своих родов детки. Можно сказать, изгои без талантов и каких-либо перспектив получить влияние внутри собственных же семей. Слишком амбициозные, чтобы с этим смириться, и слишком недалекие, чтобы не оказаться под влиянием того, кто сможет это использовать. Ими просто двигали как пешками и без зазрения совести скинули с доски, когда они стали не нужны. Поэтому я копнул глубже в поисках того, кто ими двигал и вышел на Артура Холмского.

— Думаешь, ему никто не указывал? — разумно усомнилась Анна Зверева.

— Конечно указывал, — продолжил я, — Артур Холмский уже не разменная пешка. Скорее слон. Но взглянуть выше с моими нынешними возможностями я не могу. Не дотягиваюсь. Пока что.

Услышав мои слова, Анна Зверева, едва заметно отвела взгляд, что, разумеется, не ушло от моего внимания.

— Отец дотянулся, — утвердительно констатировал я, — и что успел узнать князь Соколов за ночь?

На пару секунд Анна Зверева замялась и виновато потупила взгляд, словно попавшийся на лжи подросток, но отрицать очевидное вмешательство отца