– Но только не от тебя! – продолжал он. – За Дзиртом – двое убитых!

– Нет, один! – запротестовал другой воин, шагнув вперед.

Дзирт крепко сжал рукоять сабли и собрался с духом. Если этот дров разгадал его уловку, Дзирт не отдаст жизнь ребенка без боя. Он убьет соратника и даже брата, чтобы спасти это существо с сияющими глазами, – или сам будет убит. По крайней мере, он не увидит, как погибнет девушка. К счастью, этого не произошло.

– За Дзиртом девчонка, – сказал Дайнину дров, – а мать убил я! Пронзил ее мечом еще до того, как твои брат вынул саблю из ножен!

Очевидно, это был рефлекс, бессознательный удар, направленный против всего окружающего зла. Дзирт даже не понял, как это случилось, но мгновением позже увидел, что хваставшийся дров лежит на земле, схватившись за лицо, и стонет.

Только тогда Дзирт почувствовал жгучую боль в руке и увидел, что сжимающий саблю кулак весь в крови.

– Что это с тобой? – спросил Дайнин. Лихорадочно ища выход, Дзирт не ответил брату. Он посмотрел вниз, на корчившегося на земле соплеменника, и вложил в исторгнутое проклятие всю ненависть, кипящую в сердце, дабы у остальных не осталось никаких сомнений:

– Если еще когда-нибудь ты украдешь у меня победу, – сплюнул он, стараясь говорить как можно искреннее, – то на место этой отрубленной головы я поставлю твою!

Тут Дзирт увидел, что девочка-эльф у его ног, несмотря на все свои старания, начала подрагивать от сдерживаемых рыданий, и решил дольше не искушать судьбу.

– А теперь пошли отсюда, – проворчал он. – От вони в этом наземном мире рот наполняется желчью!

Он устремился прочь, за ним, смеясь, пошли остальные, подхватив ошеломленного товарища.

– Наконец-то ты узнал, что значит быть воином-дровом! – прошептал Дайнин, следя за твердой поступью брата.

В своей слепоте Дайнин даже не понял, какая ирония содержится в его словах.

* * *

– Перед тем как вернуться, мы должны выполнить еще одну задачу, – сказала жрица группе у входа в пещеру. Ей одной была известна вторая цель вылазки. Верховные матери Мензоберранзана приказали нам стать свидетелями самого большого ужаса во внешнем мире, чтобы мы могли предупредить о нем нашу родню.

«Нашу родню!» – с сарказмом подумал Дзирт. Насколько он мог судить, налетчики уже видели здесь самый большой ужас – самих себя!

– Смотрите! – вскричал Дайнин, указывая на восток. Тонкая полоска света обозначила темные очертания отдаленных гор. Обитатели поверхности, наверное, и не заметили бы ее, но темные эльфы отчетливо увидели это, и все, даже Дзирт, инстинктивно отпрянули.

После минутного созерцания этого зрелища Дзирт отважился сказать:

– Как прекрасно….

Взгляд Дайнина сделался холодным как лед, но еще холоднее был взгляд жрицы, брошенный на Дзирта. Она скомандовала группе:

– Снимите плащи и все снаряжение, даже оружие. Быстро. Сложите все в тень пещеры, чтобы свет не падал на них.

Когда приказ был выполнен, жрица вывела их навстречу приближающемуся рассвету.

– Следите! – раздался беспощадный приказ. Небо на востоке окрасилось в багряно-розовый цвет, потом стало совсем розовым. Рассвет заставил темных эльфов недовольно зажмуриться. Дзирт решил не обращать внимания на неприятное ощущение; он отвергал теперь все, что говорил им Мастер Знаний и что хоть как-то касалось наземных эльфов.

И тут это произошло. Верхний край солнца показался из-за горизонта на востоке. Мир поверхности пробуждался навстречу его теплу, его животворящей энергии. Но те же лучи своим яростным огнем ослепляли темных эльфов, причиняя боль их глазам, не привыкшим к такому освещению.

– Смотрите! – закричала жрица. – Оцените весь этот ужас!

Налетчики один за другим с криками боли устремлялись в мрак пещеры, и скоро Дзирт остался рядом с жрицей один. На самом деле свет раздражал его точно так же, как и остальных членов отряда, но он наслаждался теплом, принимая его как очищение и подставив ему всего себя, чтобы обжигающие лучи очистили его душу.

– Пойдем, – сказала наконец жрица, не понимавшая, в чем дело. – Теперь мы обрели мудрость. Можем вернуться на родную землю.

– На родную землю? – подавленно спросил Дзирт.

– В Мензоберранзан! – крикнула жрица, решив, что это существо мужского пола совершенно спятило. – Пошли, пока этот ад окончательно не сжег кожу на твоих костях. Пусть наши наземные родственнички страдают от жары – это подходящее наказание для их жестоких сердец!

Дзирт неуверенно хмыкнул. Подходящее наказание? Ему хотелось бы собрать тысячу таких солнц с неба и поместить их в каждый собор Мензоберранзана, чтобы они сияли там вечно.

Но больше и он не мог выносить свет. Шатаясь, он забрался в пещеру и надел снаряжение. В руках у жрицы опять появился шар, и Дзирту вновь предстояло первому пролезть в щель. Когда вся группа собралась в туннеле, он занял свое место во главе колонны и повел ее назад, вниз по дороге, ведущей в темноту.

Обратно в темноту их существования.

– Угодили ли вы богине?

Вопрос Матери Мэлис таил в себе угрозу. Рядом с ней сидели другие женщины Дома До'Урден – Бриза, Вирна и Майя. Они старались выглядеть бесстрастными, скрывая ревность.

– Ни один дров не ранен, – ответил Дайнин голосом, густым от сладости дровской злобы. – Мы опрокинули и уничтожили их! – У него аж слюни потекли, когда он вспомнил то чувство наслаждения, которое получил от кровавой резни. Мы искромсали их на мелкие кусочки!

– Сколько на твоем счету? – перебила верховная мать, более интересующаяся возможными последствиями для собственной семьи, чем общим исходом набега.

– Пятеро, – гордо ответил Дайнин. – Я убил пятерых, все – женщины.

Верховная мать одобрительно улыбнулась Дайнину, затем бросила сердитый взгляд на Дзирта.

– А он? – спросила она, не ожидая, что ответ ее обрадует.

Мэлис не сомневалась в искусстве младшего сына владеть оружием, но начинала подозревать, что Дзирт слишком многое унаследовал от Закнафейна: его эмоциональность и нежелание участвовать в подобных предприятиях.

Улыбка старшего сына смутила ее. Дайнин подошел к Дзирту и одобряюще положил руку на плечи брата.

– Дзирт убил только одного, – начал он, – но зато это ребенок женского пола.

– Всего один? – нахмурилась Мэлис. Притаившийся в тени Зак с ужасом прислушивался к разговору. Он хотел бы забыть жестокие слова старшего До'Урдена, но они крепко засели у него в голове. Из всех зол, когда-либо встречавшихся ему в Мензоберранзане, это известие, несомненно, было самым страшным: Дзирт убил ребенка.