Боже мой, она так задержалась! А может, на этой дороге и вовсе никто не живет, и она будет постепенно сужаться и в конце концов пропадет среди кустарников и болот. Что, если Кэрол просто забирается все дальше в глушь, и, чтобы выбраться, ей придется бросить машину? Девушка пыталась убедить себя в том, что все будет в порядке. Радио между тем нашептывало куда менее оптимистичные слова Иеремии: «И пошлю на них четыре рода казней, говорит Господь: меч, чтобы убивать, и псов, чтобы терзать, и птиц небесных и зверей полевых, чтобы пожирать и истреблять».

Кэрол уже почти готова была развернуть машину, когда впереди показался едва различимый среди пыли и горячего марева темный силуэт человека, как будто навстречу ей двигалась ожившая тень.

Пешеход настороженно обошел остановившийся автомобиль. В окне показалось худощавое, но красивое лицо в бахроме бороды, сверху на Кэрол уставились большие застенчивые глаза. Девушка тут же его узнала.

– Сарр, – воскликнула она, едва не задыхаясь от облегчения. – Наконец-то!

Миссис Порот убрала в чулан пчеловодную маску и теперь угрюмо сидела на узкой кровати. Она видела женщину. Ту самую, чьего прибытия так боялась. Она узнала рыжие волосы и напряженное, почти аскетичное лицо, как у новой Жанны д’Арк. Священная жертва.

Вдова вытащила из ящика прикроватной тумбочки потрепанную стопку пожелтевших листков, зажатых между двумя листами картона, развязала державшую их ленту и снова уставилась на Картинки. Поколебавшись, взяла верхний лист – белый пейзаж на сером фоне – и перелистнула его. Женщина перебрала всю стопку, не следуя какому-то определенному порядку, а просто позволяя разуму блуждать, пока глаза изучали одно изображение за другим. Взгляд тут же зацепился за картинку с книгой: отвратительно жирный желтый том со вспухшей обложкой, которая, казалось, едва сдерживает заключенную внутри массу. Следующим было изображение луны. Но вдова знала, что этой ночью взойдет вовсе не изображенный на бумаге злобный тонкий серп с пойманной между рогов одинокой звездой. Сегодня с неба будет сиять полная луна.

Отложив Картинки, вдова Порот закрыла глаза, неловко вытянулась на постели и отчаянно попыталась связать все, что ей было известно, воедино.

* * *

Жужжание насекомых отвлекало. В ушах у Фрайерса звенело от комариного писка, который, казалось, врезался прямо в мозг, но за ним слышалось успокоительное гудение шершней, пчел и мух с головами как драгоценные камни. Почему этот звук казался таким особенным? Фрайерс склонил голову на бок и на секунду как будто понял: этот гул означает, что мир живет и невозмутимо занимается своими делами, все шестеренки надежного механизма вращаются как положено.

Потом за первым звуком появился новый – шум механизма другого рода, и из-за поворота вынырнул крохотный белый «шеви», неуверенно пробирающийся по грунтовке к ферме. Фрайерс краем глаза заметил двух котят, которые немедленно бросились навстречу через лужайку с нетерпеливо задранными хвостами. Он выбрался из шезлонга и торопливо прошел сбоку от дома к въезду. В то же время из задней двери вышла Дебора. Она встала рядом с ним на нижней ступени крыльца, и к тому времени, когда автомобильчик остановился перед домом, они уже ждали бок о бок, как будто и были фермерами, а Джереми был законным супругом Деборы.

Кэрол наконец добралась до места, но с четырехчасовым опозданием, и даже сквозь пыльное лобовое стекло Фрайерс видел, что она в ужасном настроении. Ничего, наверняка утешится, побывав в его объятиях. Выключив двигатель, девушка вытерла рукавом блестящий лоб и молча выбралась из машины. Дебора бросилась вперед, чтобы поприветствовать гостью, и для нее у Кэрол нашлась улыбка, пусть и натянутая; стоящий на крыльце Фрайерс не удостоился даже краткого кивка. Впрочем, ему досталось другое, незабываемое приветствие:

– Клянусь, я готова тебя придушить! – объявила Кэрол, хлопнув дверцей автомобиля, так что котята бросились прочь через лужайку. – Как ты мог сказать, что до фермы всего час езды?

Поначалу Фрайерс всего лишь смутился из-за того, что Кэрол обращается к нему таким тоном при Деборе. Ее настроение тоже сбило его с толку. Теперь им куда труднее будет перейти к романтике, а ведь предположительно именно этого они оба и хотели. Фрайерс сунул руку через окно машины и взял с сиденья сумку.

– Давай помогу с вещами, – нерешительно предложил он. Сумка оказалась тяжелее, чем он предполагал. Внутри находились бутылка и какие-то объемистые свертки.

Фрайерс хотел было пойти к своему флигелю, но Кэрол забрала у него сумку.

– Ничего, сама справлюсь, – сказала девушка уже немного спокойнее и повернулась к Деборе, которая исподтишка окидывала ее оценивающим взглядом. – Мне ужасно хочется ополоснуться. Такое чувство, будто я пробежала марафон.

– Ну так заходите. Ванная комната рядом с кухней.

Дебора с девушкой поднялись по ступеням заднего крыльца, обсуждая невероятную жару. Вместе две женщины – пышная брюнетка и худощавая рыженькая – могли показаться какой-нибудь викторианской аллегорией света и тьмы. Проведя столько времени в одиночестве, Фрайерс радовался, что одна из них достанется ему.

Он вернулся к себе в комнату и еще раз ее оглядел, прежде чем показывать Кэрол. Розы на прикроватном столике явно пришлись к месту. Жаль, что через заднее окно проникает так мало света.

Наконец, соскучившись, Фрайерс вернулся в дом. Со второго этажа доносились голоса – но не из спальни Поротов, как обычно. С неприятным подозрением Фрайерс поспешил наверх, и опасение подтвердилось: он нашел обеих женщин в маленькой запасной комнатке в задней части здания. Когда-нибудь здесь будет детская спальня. Дебора и Кэрол обсуждали развешанные по стенам картинки: стишки и сцены из Библии явно подбирались для будущих обитателей комнаты. Дебора держала в руках замотанную в тряпку бутылку. Сумка Кэрол уже лежала на постели рядом со свежим полотенцем.

– Представь себе, Джереми, тут все точно как в комнате, где мы с сестрой жили в детстве! – объявила Кэрол со счастливой улыбкой. – У нас даже некоторые картинки были такими же.

– Ну надо же… – Фрайерс остановился в дверях; он надеялся, что выражение его лица не слишком красноречиво. – Не хватает только колыбели.

Дебора пристально за ним следила. Фрайерс не мог разобрать, смотрит ли она с ехидством или с жалостью.

– Ну вот и отлично, – сказала она, – позовите, если вам что-то понадобится. Мне пора возвращаться на кухню, у меня еда в духовке. – Она кивнула на бутылку. – И еще раз спасибо за вино.

– Кэрол, – сказал Фрайерс, когда Дебора ушла, – ты серьезно собираешься ночевать здесь?

Девушка посмотрела на него с изумлением.

– Где же еще мне ночевать?

Фрайерс вздохнул. Дело с самого начала не заладилось. Снаружи земля как ни в чем ни бывало вращалась под солнцем, но здесь ее крохотная частичка уходила у Джереми из-под ног.

– По правде сказать, я думал, что ты заночуешь у меня.

– У меня такого и в мыслях не было, – сказала она. – И мне кажется, Поротам не понравится, если незамужняя женщина останется у тебя на ночь.