Он шел вперед, вроде бы неспешно размахивая клинками, и кочевники падали перед ним. Это получалось у Дайрута так просто и так естественно, что Айра, даже несмотря на то, что там умирали ее люди, залюбовалась.

А потом он, словно почувствовав ее взгляд, поднял голову.

Дайрут вскинул окровавленные мечи вверх и закричал:

— Я иду к тебе!

И Айра поняла, что она жила ради этого, что все происходило не напрасно, что сейчас решится то, что должно.

Что гибель ее семьи, все эти смерти, мятежи и похищения — все это было ради этого мгновения.

Скривив губы в усмешке, Айра крикнула:

— Долго же ты шел!

А потом начался их бой.

* * *

Астарах многое знал о мире, о том, как все в нем устроено, и не только о своем, но и обо всех в целом. Он являлся Владыкой одного из самых маленьких во вселенной Осколков и волей-неволей изучал не только свой, который легко можно было обойти за день, но и другие.

В центре его мира стояла башня, в которой когда-то, очень давно, училось множество молодых магов — дерзких, умных, сильных.

Астарах еще помнил то время.

Именно он повел своих друзей на мятеж против Владыки Дегеррая — слишком самоуверенного, жестокого и не особенно умного. И они победили — во всяком случае, большая часть мира оказалась в их руках, четверо героев покоряли провинцию за провинцией, а загнанный в угол маг, возомнивший себя богом, похоже, готов был проститься с жизнью.

Но потом он решился на страшное.

Дегеррай заключил сделку с Хаосом и даже начал разрушать свой мир, черпая силы у безжалостного союзника. Но на самом деле он и его обманул, как обманывал всех остальных — он воспользовался мощью Хаоса, чтобы отломить кусок от своего Осколка, кусок, на котором стояла неприступная Багровая Башня со всеми его злейшими врагами.

А потом он разорвал все контакты с Хаосом, хотя кое-какие каналы остались.

И именно они стали причиной того, что порождения преисподней явились сюда вновь.

Астарах хорошо видел все, что творилось вокруг, в том числе и в астрале.

Его Осколок был связан незримыми узами с Осколком Дегеррая, он не мог ни оторваться, чтобы улететь вдаль, к другим мирам, что вращаются вокруг Светлого Владыки, пожертвовавшего собой ради живых, ни пристать обратно к миру Дегеррая, где можно будет вновь попробовать сразиться со своим старым противником.

Жизнь Астараха и его соратников была тяжелой и скучной.

Магических кристаллов вырастить удавалось совсем немного, с едой было еще сложнее. А единственным развлечением для Астараха оставалось наблюдение за Осколком Дегеррая.

Там все время что-то происходило — разваливалась Империя, появлялись герои, созидавшие из сломанного прошлого новое будущее.

Дегеррай сам или чужими руками уничтожил последовательно все сильные магические школы. Осталось совсем немногое — Сиреневая Башня в Дорасе и Башня Гипноза на небольшом островке во Внутреннем море, закрытая для большинства неофитов.

Однако сейчас Дегеррай явно заигрался — в его мир собирался врезаться Осколок, захваченный силами Хаоса, а сам Владыка тем временем словно был где-то, но в то же время его и нигде не было.

Астарах жалел этот цветущий мир, но он понимал, что с таким богом другого конца ждать не приходилось.

Все началось тогда, когда Дегеррай обратился за помощью к Хаосу, и все закончится сегодня, когда Хаос вернулся, чтобы покарать его за измену, а заодно и созданный старым чародеем мир.

Астарах закрыл глаза и вздохнул.

Он знал, что если Хаос поселится на землях Дегеррая, то и самому ему останется недолго — каким бы маленьким и никому не нужным ни был его Осколок, шансов отсидеться нет.

Замшевые перчатки, истертые и порезанные, развалились очень быстро, и Дайруту пришлось посреди боя стряхнуть с ладоней грязные ошметки.

Громада в небесах уползла в сторону, и из-за горизонта теперь торчал лишь ее край. Солнце вылезло с другой стороны в тот момент, когда прошедшую через подземелье сотню должны были уже разметать, раздавить, а жалкие пять тысяч войска еще только вступали в бой.

Единственной причиной, по которой этого не произошло, была Лиерра, закончившая начатый и проведенный ранее ритуал, воткнув кость в землю. Каждый убитый тут же вставал и, оглядевшись пустыми, мертвыми глазами, начинал сражаться на стороне Дайрута.

Зомби в первую очередь атаковали воинов Орды, но, лишенные поддержки Лиерры, порой увлекались и нападали на людей Мартуса Рамена, и потому были весьма ненадежным союзником.

Дайрут пытался прорваться к Айриэлле, но на его пути всякий раз вставали все новые и новые противники. Надолго пришлось задержаться против Имура и отряда из нескольких варваров, каждый из которых был выше Верде на две головы и немного сильнее.

После того как старый друг пал под его клинками, Дайрут справился и с варварами, но завяз в рядах простых воинов.

Прикрываясь Имуром, вставшим как зомби, он пытался прорубаться вперед, но получалось только стоять на месте и радоваться тому, что он не отступает. Голос Айриэллы звонко и торжественно летел над полем боя — она командовала, и делала это не худшим образом.

Дайрут, выбивая узкой гардой зубы очередному противнику, кивал, слыша, как девушка приказывала защитить лучников. А потом, вскользь взрезая горло кочевнику с тонкими, неровными усами, усмехался, когда бывшая королева Дораса требовала, чтобы ее пустили вперед.

Кристальные руки будто пили кровь убитых хозяином врагов — они наливались все более ярким цветом, из светло-алых становясь густо-багровыми. Каждая смерть, принесенная его усилиями, словно придавала Дайруту дополнительных сил.

Его кольчуга была просечена в нескольких местах, но он не чувствовал боли. Возможно, в этом была заслуга Лиерры, которая всегда оказывалась в гуще боя и не забывала о нем и Мартусе — тот сражался уже без шлема и с раной на виске, но еще кричал, вел людей в бой.

Ведьма успевала всюду.

Несколько лучших лучников Айриэллы специально пытались убить ее, стоя в стороне от схватки — но все их стрелы шли мимо, а если какая-то и долетала до Лиерры, то сгорала, не нанося урона.

В тот момент, когда очередной убитый Дайрутом кочевник не превратился в зомби, когда стало понятно, что даже ведьмы устают, а позади рухнули от стрел сразу трое из сотни смельчаков, мир содрогнулся.

Земля покрылась трещинами, затем вдруг вздыбилась, погребая под собой сразу десяток кочевников и вместе с ними троих зомби. А потом прилетел гул, почти неслышный среди звона мечей и громыхания внутри тверди, что твердью быть перестала.

Бой местами прекратился, но некоторые воины, сошедшиеся насмерть, не прекращали драться.