капитан, выписавший направление в 35-ю дивизию? Нет, не стоит сожалеть о сделанном. Но в будущем следует всегда продумывать каждый шаг.

Глава 2

От Сталинграда на запад до Берлина

Хождение к Днепру и обратно. – Окружения и отступление. – Породнились с Северским Донцом. – Комдивы – мудрые Иваны: был Людников, теперь Кулагин. – Бои местного значения. – Блиндаж не в три, а в четыре наката. – Офицерские звания приняты с восторгом, ведь возрождены российские традиции. – Канонада Курска и прорыв под Изюмом. – Полковник Шапошников. – Освобождение Левобережной Украины – это не триумфальное шествие, а великая битва. – Немцы, утратив стратегическую инициативу, определились с тактикой

19 января добрался в 35-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Хорошо запомнил эту дату, потому что это был день рождения отца и его, конечно, хотелось поздравить. Но такой возможности, естественно, не было. Штаб располагался в Бондаревке. Кадровики спросили, один ли я прибыл, и, особенно не задерживаясь, переговорили с кем-то по телефону. Затем сказали, что пока буду в их распоряжении, но работать – в оперативном отделении у капитана Посунько. Кто-то отвел меня к этому хмурому человеку. Он окинул меня небрежным взглядом и спросил:

– Ты откуда взялся?

Я подробно рассказал о службе.

– Как у тебя с верховой ездой?

Ответил, что не только знаком, но и люблю. Тогда он добавил, что буду пока в фельдъегерской связи, развозить документы в части. Вначале это мне не понравилось (точнее – такая неопределенность), по прошествии некоторого времени привык.

Дивизия Старобельском еще не овладела. Только после 23 января, после тщательной подготовки, в том числе после проведения сильной артиллерийской подготовки, наши части перешли в наступление и взяли вначале восточную часть, а затем весь город. В этом бою проявил себя также 100-й гвардейский стрелковый полк, куда я уже успел несколько раз отвезти различные документы. Командир полка – боевой офицер подполковник А.Н. Лобанов.

Бой был ожесточенный. Подбито 4 танка, 2 бронемашины, 53 тягача, уничтожено много стрелкового оружия и другого военного имущества. Но самое главное – были освобождены 200 наших раненых – бойцов и командиров (ЦАМО. Ф. 1124. Оп. 1. Д. 147. С. 257). Они представляли собой тяжелое зрелище. Заросшие, грязные, давно не видевшие ни пищи, ни медикаментов, беспомощные. Они были бесконечно рады и тому, что наши наконец наступают, и, конечно, победе, принесшей им свободу. Видели бы вы эти глаза…

В дивизии много говорили о подвиге старшего лейтенанта Николаева, который в тяжелейшей ситуации прорыва группы противника в район расположения командного пункта 100-го гвардейского стрелкового полка возглавил его оборону и совместно с подошедшими подразделениями ликвидировал нависшую тяжелую угрозу взятия КП фашистами.

В городе было захвачено много различных трофеев, в том числе боеприпасов и продовольствия. Естественно, определенную ценность представляли в первую очередь продукты питания, а также другое имущество, что явилось предметом особого интереса тыловых органов. Из армии приезжали какие-то начальники, осматривали склады и выставили свою охрану.

В конце января наступило резкое потепление. Дороги развезло так, что тяжелая техника, да и автомобили с боеприпасами продвигались с трудом, а впоследствии стали отставать. Моя обувка совершенно вышла из строя. От госпитальных валенок остались одни голенища. Что-то надо было делать. Обратился к начальнику хозяйственного отделения дивизии. Он удивленно посмотрел на меня и выругал, почему не обратился к нему раньше. Пошли к нему в обоз. Он спросил – не желаю ли я немецкие сапоги (в Старобельске на складах захватили) или, может, подойдут ботинки с обмотками союзников? Особого желания носить обмотки у меня, конечно, не было, все-таки лейтенант. А немецкие сапоги были нежелательны принципиально, хотя кое-кто в них уже щеголял. Когда мне показали добротные, светло-коричневые ботинки с толстой подошвой, то я сразу согласился. Конечно, обмотки особого авторитета не придавали, но ноги в новых байковых портянках были уже как в раю. В целом я был доволен, тем более что из-под длиннополой шинели обмотки особенно не просматривались. Но ребята все-таки подшучивали: «С твоими усами и обмотками ты больше смахиваешь на врангелевского офицера в Крыму».

Я отмалчивался, и шутки прекратились. Меж тем боевые события развивались все больше и больше. Командир дивизии полковник И.Я. Кулагин приказал 100-му гвардейскому стрелковому полку совместно с частями 195-й стрелковой дивизии овладеть населенным пунктом Красный Лиман. Уже чувствовалось, что наши командиры и бойцы имеют отличный опыт организации и ведения боя. Естественно, сказывалась и общая обстановка, сложившаяся на фронтах после Сталинградской битвы, – стратегическая инициатива перешла в наши руки. Должен сказать, что инициатива вообще много значит. Но если рассматривать проблему в рамках дивизии и тем более полка, то, конечно, важны личные качества воюющих. У нас мало того, что сами подразделения проявляли максимально военную смекалку, инициативу и находчивость, но в ротах создавались еще или на базе одного из взводов, или на базе одного-двух отделений штурмовые группы. С прорывом обороны противника они своими дерзкими, смелыми действиями стремительно проникали вглубь позиций врага, выходили на его штабы и тылы, нарушая управление и захватывая запасы. Так было и с Красным Лиманом. Несмотря на то что противостоящие силы противника были значительные, что оборона у него была организована хорошо и оперативно-тактическое положение было также в его пользу, подразделениям 100-го гвардейского стрелкового полка во взаимодействии с частями 195-й стрелковой дивизии слева и 102-м гвардейским стрелковым полком нашей дивизии справа удалось в короткие сроки окружить и уничтожить врага. Сказано коротко и легко, но на самом деле проделать все это было очень и очень тяжело. К утру 31 января Красный Лиман пал. Наши части, не останавливаясь, продолжали продвижение на запад. В этот же день полк овладел Малой Еремовкой и, несмотря на плохие погодные условия, успешно развивал наступление. Командир 4-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Н.А. Гаген, стремясь заслуженно оценить действия войск и стимулировать их к дальнейшей активности, пишет 3 февраля в своей телеграмме командиру дивизии Кулагину: «За успешные действия объявляю всему личному составу дивизии благодарность» (ЦАМО. Ф. 1124. Оп. 11. Д. 11. Л. 14). 100-й гвардейский полк, обходя Барвенково главными силами, устремился на город Лозовая. Забегая вперед, хочу заметить, что 35-я гвардейская стрелковая дивизия получила почетное наименование – Лозовская – в связи с тем, что весьма успешно провела свой бой по овладению этим городом. По иронии судьбы дивизии пришлось проходить во время войны через Лозовую трижды: первый раз – штурмуя город зимой, второй – отступая весной и третий – освобождая его вторично летом того же сорок третьего года. 10 февраля дивизия