– Как будто бы все, – через некоторое время констатировал факт Леха. – Странно, что некоторые из них на берегу остались. Андреич, давай я тебя на веслах сменю. А вообще никогда бы не подумал, что под веслами, да еще против течения, лодка может так быстро двигаться.

– Мастерство не пропьешь. – Прокоп, тяжело отдуваясь, уступил место. – Вообще-то я кандидат в мастера по академической гребле. Правда, давно это было, еще до призыва.

– Глеб, куда грести? – поинтересовался Леха.

– Греби себе потихоньку, лишь бы течением вниз не несло. Что-то я понять не могу: ну уж сейчас-то нашумели мы изрядно, а нам никто не отвечает. Неужели с ними все?

– Черт его знает. Возможно, не успели мы. Но лезть вчера в деревню по темноте было бы явным суицидом. Глеб, а сам-то ты как думаешь?

– Думаю, нам бы до во-о-он той баржи добраться, что на якоре стоит. Тварям из воды на палубу ни за что не взобраться – высоко. Ну а если что-то пойдет не так, поднимем якорь и сплавом, сколько получится, все равно нам в ту сторону. Как считаете? Да, Леха, начнешь уставать, Гуров тебя подменит, с дрожащими руками сильно не навоюешь.

– Если Андреич снова за весла возьмется, черта с два твари успеют до нас добраться, пока мы на барже не окажемся. – Гуров говорил с самым серьезным видом, но в конце не выдержал – хохотнул.

– Андреич, он такой, – подтвердил Варнаков. – Интересно только – по расстоянию эти гадины смогут под водой от берега до баржи проплыть?

– Сомневаюсь. – Чужинов смерил взглядом дистанцию от берега до места, откуда твари показались из воды. – К барже почти вдвое больше получается. Если, они, конечно, не бывшие подводные пловцы. – Вспомнив слова Гурова, он улыбнулся.

– Ну и что же мы тогда медлим? Кстати, из надстройки на барже труба торчит, печная.

– И что она нам даст, труба?

– Пожрать сварим, вот что! Мне эти консервы уже поперек горла стоят! – Варнаков, гребя веслами, быстро выдохся и теперь с надеждой поглядывал на Гурова: мол, не пора ли меня сменить?

Небольшая, грузоподъемностью двести тонн, баржа была не загружена, и ее палуба поднималась над водой высоко. Надстройка на ней являлась чьей-то инициативой, проектом они не предусмотрены. Она и смотрелась-то чужеродно, явно откуда-то срезанная и установленная на корме.

«На юте, – мысленно поправил себя Чужинов. – Или у речников все попроще?»

На ее металлических дверях висел замок. Больше для вида, потому что дужка его была не толще электрода. Прокоп справился с замком легко, едва не пальцами, и тут же отскочил в сторону, наведя на дверь ствол. Глеб, держа обрез наготове, открыл ее, а после того, как выяснилось, что прыгать на него никто не собирается, шагнул внутрь.

Больше всего помещение походило на сторожку. Грубо сколоченный деревянный стол у круглого иллюминатора, в углу топчан. Две полки, одна под посуду, другая полностью оказалась забита книгами.

Чужинов потянул одну из них. Прочитал название – «Целебные клады», раскрыл ее наугад.

«…В народной медицине плоды шиповника применяют как поливитаминное средство при цинге. Листья и корни благодаря наличию дубильных веществ используют как вяжущее при поносах, кровотечениях…».

Хмыкнув, поставил книгу на место.

– Прокоп, цингой у нас никто не страдает? – обратился он к Кирееву, роющемуся в ящике, судя по нанесенной на нем маркировке, когда-то содержавшем тротиловые шашки, а сейчас приспособленном для хранения всяких мелочей.

– Как будто бы нет, – откликнулся тот, с грохотом и явным сожалением закрывая крышку. – А что?

– Да так, к слову пришлось, – туманно пояснил Чужинов. – Взялись.

Вдвоем они подхватили небольшой, мощностью всего в полтора киловатта генератор, донесли его до борта и отправили в воду.

– Сейчас от всего, что с электричеством связано, как черт от ладана шарахаться будешь, – пробурчал Прокоп. – Возможно, оно никому из нас ничем и не грозит, но что-то очень не хочется экспериментировать.

Чужинов кивнул соглашаясь: желания нет абсолютно. Представив на миг, что он стал тварью, Глеб вздрогнул от отвращения, настолько мерзко те выглядят.

– Леха! – позвал Варнакова Прокоп. – Ты нас грозился горячим супом побаловать, так за чем же дело стало. Печка есть, дрова под койкой найдешь, да и припасы тут кое-какие имеются.

Варнаков выразительно посмотрел на Гурова: мол, есть тут и помладше меня возрастом, но тот старательно сделал вид, что всецело поглощен наблюдением за окружающей обстановкой.

– Давай-давай, никто за язык тебя не тянул, – продолжал настаивать Прокоп, как будто Леха действительно давал такое обещание.

– Картошки нет, – обреченно вздохнул Леха. – А без нее какой суп?

– Картошки там полмешка, – окончательно убил его Киреев. – На суп точно хватит.

Под ворчливое бормотание Варнакова Глеб с Прокопом и полезли по скоб-трапу на рубку, увенчанную невысокой мачтой с вяло трепыхающимся на ней триколором.

– Ну и где этот стрелок может прятаться? – Киреев рассматривал Полынино с помощью все того же оптического прицела.

Часть селения была скрыта за росшими у самого берега деревьями, и полностью рассмотреть его не получалось.

– Черт его знает, – откликнулся Чужинов, занятый тем, что дозаряжал магазин. – Вот теперь другое дело, – удовлетворенно сказал он, пряча его в карман разгрузки и доставая бинокль. – Пустынно, – закончив осмотр, резюмировал он. – Ни людей, ни этих гадин.

– Может, шмальнуть пару раз в воздух? – В голосе Прокопа особенного энтузиазма не ощущалось: транжирить патроны вот так, без всякого толку…

– Нет необходимости. Я кувалду в рубке видел, скажу сейчас Гурову, чтобы он со всего маху пару раз по палубе стукнул: грохот получится еще тот.

– Олег, – позвал он, и когда тот на него посмотрел, а сам Чужинов открыл уже было рот, то услышал от Прокопа:

– А вот и сам стрелок. Точно он. И как это я сразу-то его волыну по звуку не признал? Дом с крышей из синей металлочерепицы, на балкончик взгляни.

И верно, на балконе, пристроенном с торца двухэтажного, сложенного из пеноблоков дома, стоял мужчина.

– Он что, ранен? – спросил присоединившийся к ним Гуров, видя, как человека сильно качнуло и, не будь ограждения, тот бы точно полетел вниз.

– Пьяный он, – не отрывая окуляра от глаза, сообщил Прокоп. – Мужик! – окликнул он незнакомца. – Слышишь меня?

Тот повернулся в их сторону, отчего его снова повело так, что он едва успел ухватиться за перила. Некоторое время незнакомец стоял неподвижно, вероятно фокусируя взгляд на реке, барже и находящихся на ней людях.

– А то, – наконец откликнулся он.

Расстояние было относительно небольшим, и потому кричать особенно не приходилось.