— Вам уже приготовили уютную палатку, — сказала Ясенка. — Рядом с моей. — Она взглянула вдаль через плечо Зазар. — А где… О! Я его вижу.

Рохан спотыкаясь шел по дорожке, неся в здоровой руке большой мешок. Следом за ним шагали члены команды «Пенной девы».

— Рохан! — воскликнула Ясенка. — Рада тебя видеть и поздравить с успешным плаванием. Положи мешок. Его может отнести кто-нибудь другой.

— Не думаю, — отозвался Рохан. — Матушка Зазар далеко не каждому доверит его нести. Похоже, ее устраиваю только я. — Он огляделся. — Кажется, после моего отъезда тут произошло немало перемен. А как вы находите дорогу? О, вижу! Указатели с названиями. Как умно! Надеюсь, найдется указатель с надписью «К расположению Морских Бродяг»?

Под шалью на плечах у Зазар что-то завозилось и запищало, и из-под нее показался мохнатый носик, принюхивающийся к холодному воздуху.

— Вейзе! — воскликнула Ясенка. — Вы… вы захватили ее с собой!

— Конечно захватила. Не могла же я оставить ее дома, когда она хотела поехать, — ответила Зазар.

Ясенка гладила Вейзе по головке, разрываясь между радостью и тревогой. Как это крохотное существо будет жить в лагере, по которому разгуливают боевые коты?

Это ей предстояло выяснить очень скоро: Раджиш и Финола появились словно ниоткуда и встали рядом с ней. Вейзе уставилась на боевых котов, а те воззрились на нее — похоже, озадаченно. А потом они отвернулись, и Финола начала умываться. Ясенка облегченно вздохнула, радуясь тому, что катастрофы удалось избежать. Было бы дурным знаком, если бы коты вдруг решили, что Вейзе — их добыча, лакомый кусочек для того, кто решит ее догнать и поймать. Остановить котов не смог бы никто, даже сама Зазар.

Знахарка наблюдала за сценой, разыгравшейся между пушистыми обитателями лагеря, так, словно заранее знала, чем она закончится.

— Ну, это уладилось, — объявила она. — Покажи мне эту палатку и дай прийти в себя. А потом мы пойдем и осмотрим тех солдат, которые, как сказал Рохан, страдают от того, что он назвал «драконьим дыханием».

— Как прошло путешествие? — спросила Ясенка, пока они шли по одной из снежных улиц.

Свежевыпавший снег уже доходил до щиколоток, так что дорожки вскоре надо будет расчищать заново.

— Море было бурное, и корабль так качало! Не очень-то мне было хорошо, но мы остались целы. Вдоль берега по-прежнему дымят огненные горы, правда, все-таки немного утихли. Думаю, они снова разгорятся, если Великое Зло двинется сюда с севера.

— Но вы же не думаете, что такое возможно? — запротестовала Ясенка.

— Как раз думаю. Его Гнилостность скоро сочтет, что война нуждается в его личном мерзком участии, раз его ручная колдунья мертва. Харуз проявил немалую храбрость, вступив с ней в бой. Она опасна для всех, кто с ней сталкивается.

Ясенка переглянулась с Роханом и закусила губу. Похоже, он рассказал Зазар историю, которую сочинил для тех, кто не сталкивался с Харузом и Флавьель, немало пострадав от этого. Она кивнула, поскольку пока не была готова рассказать знахарке правду об отношениях Харуза и этой отвратительной женщины. Однако придет время…

— Но еще храбрее был Гиннел, который ее убил, — сказала Ясенка. — Но он в этой стычке получил серьезные повреждения, и я умоляла вас приехать сюда ради него, как и ради многих других.

Зазар пожала плечами:

— Я знала, что рано или поздно за мной пошлют. Так вот та палатка, которую ты мне обещала?

— Да. Заходите. Я приказала, чтобы вам приготовили горячего супа. И для Вейзе тоже, — добавила она.

Зазар, Ясенка и Рохан вошли в палатку, и, повинуясь приказу знахарки, молодой Морской Бродяга положил объемистый мешок на кровать. Зазар сняла шаль и плащ, отложила их в сторону и со скептическим видом осмотрела палатку.

— Сойдет, — неохотно признала она.

— Более удобных жилищ у нас в лагере все равно не найти, — сказал Рохан. — Смотрите, тут есть даже небольшая жаровня — значит, будет тепло. Ну, если я сейчас вам больше не нужен, пойду доложиться. Он помахал им обеим рукой и снова скрылся да дверным пологом.

Ясенка тоже сняла плащ и села на кровать. Она сняла крышку с подноса, который оставили на столике рядом с кроватью Зазар. Суп был еще достаточно горячим, так что в прохладном воздухе от него поднимался парок. Она пододвинула поднос Зазар.

— Возьмите, пожалуйста. Суп поможет вам согреться.

Зазар, не подозревавшая о том, что стул, на котором она устроилась, считается в лагере роскошью, взяла чашку с горячей жидкостью и выпила половину. Остальное она поставила на пол для Вейзе и повернулась к Ясенке.

— Хорошо. Дай-ка я достану кое-что и тогда буду готова осмотреть тех, кто так тревожит тебя, что ты притащила меня через полмира. Вейзе, оставайся здесь.

Крошечное мохнатое существо, похоже, не возражало. Вейзе жадно лакала суп из плошки, поставленной для нее хозяйкой. Зазар взяла шаль, которую только что отложила в сторону, и бросила ее на кровать, чтобы Вейзе могла потом на ней устроиться. После этого знахарка открыла свой мешок, достала оттуда какие-то вещицы, которые спрятала в небольшой кисет. Она туго завязала его и надела шнурок себе на запястье, а потом снова накинула на плечи плащ.

Ясенка тоже надела плащ, и они вдвоем вышли из палатки.

— Как видите, госпитальная палатка совсем близко от вас. А та, которую делим мы с Горином, чуть дальше. — Ясенка указала туда, где развевался ярко-зеленый флаг Горина, указывавший на то, что генерал армии Нордорна находится в лагере. — Вы быстро научитесь здесь ориентироваться.

— Ну, тут, чтобы протопить, нужна большая жаровня. Интересно, почему его палатка настолько просторнее моей, — проворчала Зазар, заглядывая в дверь, проделанную в стене из снежных кирпичей.

— Она должна быть больше! — огрызнулась Ясенка. — А как же иначе? Он — командующий нордорндами и по рангу ниже одного только лорда Ройанса!

Она прикусила губу, но резких слов уже не могла взять обратно. А Зазар совершенно неожиданно ухмыльнулась:

— А мне было показалось, что ты совсем пала духом. Приятно видеть, что это не так. А вон флаг со ступкой и пестиком. Это и есть больница?

— Д-да, это… она, — пролепетала Ясенка.

На ее памяти это был первый случай, чтобы Зазар ее поддразнила. Знахарка нередко изводила тех, к кому была привязана, особенно Рохана, и временами — Горина. Внезапное озарение подсказало Ясенке, что это означает какое-то изменение в их отношениях. По крайней мере, Ясенка ощутила, что от старухи исходит непривычная теплота.

Они вошли в палатку, оказавшись среди знакомых Ясенке запахов и тягостного зрелища людских страданий. Зазар быстро осмотрела тех немногих солдат, которые еще оставались в госпитале. Большинство уже вернулись в строи, и тут лежали только тяжелораненые. Остальные пациенты были жертвами несчастных случаев и еще более многочисленными жертвами обморожения.