Цена поражения в боях на Лужском рубеже для советских войск была бы непомерно высока. Однако нормальному развертыванию советских войск на оборонительных позициях под Лугой помешало стремительное развитие событий на фронте, быстрый прорыв 4-й танковой группы через укрепления на старой границе. Уже 12 июля немецкие части вышли на р. Плюсса.

Плотность построения советских войск к тому моменту была крайне низкой и далеко отставала от уставных норм. На Лужском рубеже к моменту выхода к нему противника на фронте общей протяженностью в 280 км оборонялись всего три стрелковых дивизии, одна горно-стрелковая бригада и два военных училища. Соответственно 191-я стрелковая дивизия занимала оборону по восточному берегу р. Нарва на чудовищном фронте 70 км. Ленинградское пехотное училище им. Кирова (2000 чел.) занимало фронт 18 км, Ленинградское стрелково-пулеметное училище (1900 чел.) — 25 км, 177-я стрелковая дивизия — 28 км, 1-я ДНО (10 358 чел.[252]) — 20 км, 1-я горно-стрелковая бригада (5800 чел.) — 32 км. Более того, между соединениями имелись достаточно протяженные неприкрытые участки.

Первым противником немецких механизированных соединений стали отряды, выдвинутые в предполье. Отбросив дезорганизованные остатки 90-й стрелковой дивизии Северо-Западного фронта на дальних подступах к Луге, немцы 12 июля вступили в боевое соприкосновение с частями прикрытия Северного фронта. Их встретили подразделения 483-го полка 177-й стрелковой дивизии, оборонявшие передний край полосы предполья. Как и следовало ожидать, под атакой танков и мотопехоты немецкой элитной дивизии впервые оказавшийся на фронте 483-й полк отошел.

Реакция на вторжение противника в предполье последовала незамедлительно. Уже 13 июля М. Попов поставил задачу находившемуся в резерве севернее Луги 10-му механизированному корпусу контратаковать и оттеснить противника на южный берег р. Плюсса и выбить его из самой Плюссы. Фактически это было прощупывание вторгнувшегося в предполье противника. Командир мехкорпуса генерал-майор Лазарев создал маневренную группу в составе двух батальонов мотопехоты, батальона танков (32 БТ), 4-орудийной батареи 122-мм гаубиц и нескольких более мелких частей. Командиром маневренной группы был назначен полковник А. Г. Родин. Кавалькада танков, грузовиков и тягачей отправилась навстречу неизвестности.

Командир группы 24-й танковой дивизии А. Г. Родин (послевоенный снимок)

Сегодня мы знаем, что группа Родина выдвигалась прямиком в пасть тигра, навстречу частям моторизованного корпуса Рейнгардта, перемоловшим до этого куда более сильные части и соединения. Поздним вечером 13 июля группа сосредоточилась в районе деревни Бор. Здесь Родин попытался организовать взаимодействие со стрелковыми частями.

В 7.00 14 июля группа полковника Родина перешла в наступление. Она наступала двумя отрядами, один атаковал вдоль шоссе Луга — Псков, второй — севернее шоссе. Родин не зря вечером предыдущего дня договаривался с командирами стрелковых частей. Пехота 483-го полка наступала еще севернее, ближе к железной дороге, в направлении на Плюссу. Тем самым Родин избежал распыления сил своей группы между двумя направлениями — вдоль шоссе и на город Плюссу.

Противником советских частей в этом бою была боевая группа Вестховена из состава 1-й танковой дивизии. Немцы отмечали, что их атаковали при мощной артиллерийской поддержке. Однако силы были неравны. Три десятка БТ не могли сделать того, что не удавалось КВ. Первый отряд группы Родина успеха не имел, он был встречен огнем противотанковых пушек и минометов из стоявшей на шоссе деревни Милютино. Напротив, второй отряд нанес удар по колонне противника в составе 15 танков, 160 крытых грузовиков и 50 мотоциклов. Колонна была частично уничтожена, а частично отошла на Плюссу и Милютино. Этот эпизод подтверждается противником, в ЖБД 1-й танковой дивизии отмечалось: «Наступающие колонны севернее моста в Плюссе неожиданно обстреляны вражескими танками». Тем не менее выполнить поставленную задачу группе Родина не удалось. Как отмечалось в советских документах, «дальнейшее продвижение контрударной группы было остановлено организованным огнем и противодействием танков, которые противник подтянул, стремясь парализовать действия наших частей». Здесь красные командиры не лукавили. Немцы действительно целиком ввели в бой танковый полк 1-й танковой дивизии.

В ходе боя группа Родина потеряла 15 танков и 2 бронемашины, примерно половину своего состава. Если бы сражение продолжилось, то, скорее всего, она была бы разгромлена, подобно тому, как были разгромлены части 1-го мехкорпуса под Псковом и Островом. Однако на тот момент немцы вовсе не были настроены драться на подступах к Ауте. Они уже спешили совсем в другую сторону. Боевая группа Крюгера той же 1-й танковой дивизии уже была довольно далеко. В ЖБД XXXXI корпуса с досадой отмечалось: «1-я тд просит поскорее высвободить боевую группу Вестховена, чтобы отправить ее вслед за группой Крюгера». Группу Вестховена по мере подхода с марша сменяла пехота 269-й пехотной дивизии. Отряд Родина был для немцев не препятствием, которое нужно было сокрушить на пути к очередной цели наступления, а помехой для перегруппировки. Собственно, атакованная советскими танкистами группа танков и грузовиков двигалась параллельно линии соприкосновения войск сторон. Видимо, охранением маршевой колонны немцы в этот раз пренебрегли.

Танки 35(t) на марше. Важным достоинством этих машин была высокая механическая надежность

Иногда утверждается, что именно решительные действия советских частей под Лугой заставили германское командование развернуть XXXXI корпус на другое направление. Эту версию озвучивает, например, известный советский историк начального периода войны В. А. Анфилов: «Наши отходившие 24-я танковая и 177-я стрелковая дивизии, поддержанные активными действиями авиации, южнее Луги оказали упорное сопротивление 41-му моторизованному корпусу, который рвался к Ленинграду. В результате этого генерал Гёпнер решил отказаться от прямого прорыва на Лугу и повернул главные силы корпуса на северо-запад, чтобы, как доносил он командующему группой армий „Север“, быстрее и неожиданнее прорвать оборону советских войск и нанести удар на Ленинград»[253].

Анализ обстановки по немецким документам заставляет отказаться от этого предположения. Анфилов ссылается без цитирования на некое решение Гёпнера, возможно, это просто оборот речи. Однако на данный момент достаточно фактов для вывода о том, что поворот начался еще до встречи с группой Родина. К моменту начала наступления группы Родина решение о повороте уже было принято к исполнению и от результатов атаки бэтэшек не зависело. Еще ранним утром 14 июля боевая группа Рауса находилась у Заручья, далеко к северу от шоссе Псков — Луга. В том же направлении уже двигалась боевая группа Крюгера из 1-й танковой дивизии. Задолго до атаки группы Родина маршрут движения немецких частей был просчитан до Ляды и севернее. Более того, немецким командованием был продуман вопрос с заменой подвижных частей на подступах к Луге пехотой. Для этого была вновь, как под Островом, предпринята перевозка 269-й пехотной дивизии автотранспортом.