Во-первых, она, эта самая интеллигенция, потеряла монополию на власть. «Чёртовы русские», как нервно сказала как-то автору пребывавшая в постоянном художественном беспорядке дама с какой-то кафедры Тель-Авивского университета, когда очередной её запрос на грант в очередное министерство не получил там немедленного одобрения. Напротив, получил он там то, что в отечественном фольклоре именуется «полный отлуп». За бессмысленность, вторичность и отсутствие в её работе хоть какого-нибудь толку – но кого это могло утешить!

Во-вторых, у неё, левой интеллигенции, элементарно кончились «старые деньги». То есть были проданы все «бабушкины квартиры» и всё, что с них было получено, – проедено. А приватизация шла мимо кассы. По крайней мере – этой кассы. Не то что в добрые старые времена, когда с одного непыльного хлебного места можно было плавно переместиться на другое. Зайти на чай к дедушкиному другу или дядиному фронтовому товарищу. Повесить старику тазик лапши на уши – и получить своё. Обидно, сил нет.

Наконец, в-третьих и в-главных, перспектив был ноль. Новая власть перестала искать у профсоюзов одобрения и начала бороться с портовой, железнодорожной, диспетчерской и прочими мафиями. Причём в этом ей сочувствовала вся страна – естественно, кроме тех, кто терял монополию на всеизраильский шантаж в пользу своего отраслевого клана. Она, эта власть, не делила страну на более или менее равные ломтики между классово близкими, а давала привилегии реальным инвесторам. Вписаться в ряды которых у внуков старого ишува, потомков отцов-основателей, было не с чего. Поскольку гей-парады-то они освоили, но с реальностью у них было плохо. Да и работать они не любили.

Природа и на детях часто отдыхает. А уж на внуках… Евреи тут не исключение. И в Израиле они не исключение. И в Америке. И в Европе. Разве что перетряхнёт всё так, что становится не до интеллектуального багажа и наследства поколений. Но тут у человека стержень должен быть. Чтобы сжал зубы и прорвался. Получил своё собственное место под солнцем, а не пробавлялся тем, что досталось по наследству. На что не все способны. И не все хотят.

Однако при всём том солнце встаёт и садится, день и ночь сменяют друг друга и в Израиле, и вокруг него, а денег хочется. Что есть парафраз старинной народной песни «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда». А власти в руках у близких, знакомых и родственников нет и, похоже, уже не будет. И вот тут – что делает еврейский левый интеллигент в Израиле? Сначала он изобретает мирное урегулирование и под это дело на плечах восторженной публики проходит в дамки. Ездит по миру, обменивается визитками, выдвигает инициативы и становится министром. Хорош-шо пошла!

Потом дело сбоит. Начинается непонятное – с перетыку на переляк. Потом вообще всё останавливается. А там становится ясно, что и его надули, и страну надули. И надо не носить его на руках, а гнать поганой метлой, в том числе из власти. Что медленно, но шаг за шагом происходит. Быстро не получается, народ в стране наивный до слёз, отходчивый и на чудо надеяться привык. Но чудес всё нет и нет, а терроризм есть, и левые теряют своё кровное уже совсем без перспектив вернуться к кормушке.

А на дворе при этом мировой экономический кризис, которого никто из них не ждал. Нет, они, понятно, патриоты. И в глубине души понимают, что Израиль не Греция и не Исландия, которым совсем тошно. Еврейское государство с проблемами справляется, но это не их заслуга. Их – это такое состояние страны, в рамках которого каждая война – экономическая катастрофа, а мировая рецессия – хлад и град, мор и холера Б-жьи, в которых никому не уцелеть.

Однако, как не использовать сложившуюся ситуацию? И на бульваре Ротшильда – где же ещё, если процессы экономические! – возникает палаточный городок протеста. Правда, причина этого протеста напоминает анекдот про то, что люди с жиру бесятся, так они с него и в самом деле бесятся. Однако пресса им сочувствует. И профсоюзы сочувствуют, солидарны и готовы всячески поддержать. И оппозиционные партии мысленно с ними. Хотя светиться в их рядах депутаты от оппозиции как-то не очень готовы. На что причин у них много, и все как одна веские.

Проблема в том, что все маргинальные протесты тут смешались в один, и какие-то они неубедительные. Кто-то ходит под красным знаменем в майках с Че Геварой и требует немедленного наступления марксизма-ленинизма в отдельно взятом за жабры Израиле. Чем насмерть отпугивает выходцев из СССР, которые в этом кино уже были и едва-едва из него выбрались. Кто-то настаивает на свободе употребления лёгких наркотиков. «Алей Ярок» эта не прошедшая в Кнессет партия любителей марихуаны называлась. Мило и даже экологично. «Зелёный листок», стало быть. Но главное – творог.

Так получилось, что израильтяне едят много молочного. И зернёный творог, он же «коттедж», является продуктом широко распространённым. Не настолько, как хумус или пита, без которых стол израильтянина скуден и пуст, но всё-таки едят его многие. И вот то ли какие-то исследования показали (кто и когда их проводил, непонятно), то ли каким-то исследователям показалось, что цена на этот самый творог безбожно завышена. И даже неясно, магазины её завышают, торговые сети или производитель – корпорация «Тнува», но это непорядок, жить с которым просто совсем уже невозможно.

Откуда мораль: правительство в отставку. Долой эксплуататоров-капиталистов. Власть народу, творог потребителю. Не дадим пить кровь трудящихся. Остановим грабительскую приватизацию. И много что ещё. Звучит как издевательство, но ведь на самом деле было так. И если почитать израильскую прессу, именно эта бульварно-творожная клоунада была главным и определяющим, что решало, есть у Страны Израиля будущее или его нет.

Тут можно сколько угодно крутить пальцем у виска. Поскольку власть такая хитрая материя, что потерять её можно на чём угодно. Хотя бы даже и на творожке, которому вся цена – ноль без палочки. По крайней мере в Израиле. Где часто всё решают на выборах не проценты, а доли процента. Ветераны и зубры политических баталий могут проиграть на партийных праймериз непонятно откуда взявшимся авантюристам. Избиратель привык выбирать из нескольких десятков партий, и вовсе не факт, что он не выберет чёрт-те кого.

Точнее, он практически наверняка выберет чёрт-те кого. И потом с этими людьми надо будет как-то уживаться в одном правительстве до следующих выборов, когда их партия с вероятностью, близкой к ста процентам, исчезнет в пространстве, уйдя в историю. Поскольку то, что в мире набирает обороты глобальный финансовый кризис, в палатках протеста на бульваре Ротшильда никого не волнует. А волнует их: попасть в прессу – это раз. Нагадить правительству и лично премьер-министру хоть чуточку – это два. Сказать своё, заветно-бессмысленное, кому-нибудь, кроме жены и двух-трёх собутыльников, – это три.

Ну и довольно. Поскольку в победу над правительством никто из них не верит и что с ней делать, если вдруг правительство падёт, не представляет. Повторим: сюжет раскручен прессой, но протестующие – маргиналы. Программы у них нет. Планов, достойных хотя бы пятиминутного рассмотрения, нет. А есть большое раздражение и желание публично выпустить пар. Что все они в конечном счёте и делают. Пока жильцы окрестных домов, которым надоедает этот передвижной табор и сопутствующий ему бардак, не достают полицию и муниципалитет так, что лагерь протеста сворачивают.