недоразумений и нелепостей. Тем не менее, именно в языческом многобожии, очищенном от простонародных несуразностей, Порфирий признавал истинную мудрость. Но что тогда остается делать философии?

У философии остается только одна функция – объяснять и аргументировать то основное положение, что языческое многобожие обладает абсолютной универсальной истиной, коренящейся в древней религиозной традиции. Сам Порфирий к практическому осуществлению такого философского объяснения и аргументации тезиса об абсолютной истине, содержащейся в традиционной языческой религии, так и не приступил. Это сделал его ученик Ямвлих.

Ямвлих (245/280-325/330)

Из биографических сведений о Ямвлихе сохранилось только то немногое, что сообщил византийский историк Евнапий (347-420) в своем сочинении «Жизни философов и софистов»[85]. Явлих был родом из Сирии. В начале овладения философией был учеником ученика Порфирия, некоего Анатолия, а впоследствии слушал самого Порфирия в Риме. Вернулся в Сирию, где выступил самостоятельным философско-религиозным учителем. Имел множество учеников, которые видели в нём не только выдающегося ученого мыслителя, но и религиозного наставника и даже чудотворца. Обладал выдающейся эрудицией, которую выразил в своих многочисленных учено-литературных сочинениях.

Как мыслитель Ямвлих уже принципиально и без всяких колебаний стоял на той позиции, что греческая философия – под которой он понимал, прежде всего, систему Платона в модификации Плотина – не имеет первостепенного значения, значения самоценности. Всё, что в греческой философии есть истинного, есть повторение уже прежде высказанного в древней религиозной традиции, в частности, в писаниях «Гермеса Трисмегиста» и в «Халдейских оракулах». Оба эти сочинения Ямвлих оценивал чрезвычайно высоко. В Гермесе он видел древнейшего бога, единственного носителя универсальной религиозно-философской истины, которую Гермес и изложил в своих писаниях. В «Халдейских оракулах» Ямвлих видел «халдейское совершеннейшее богословие», в котором, кроме всего прочего, находится важнейшее учение о единстве сверхчувственного мира и проявлениях этого мира в трёх видах – отца, силы и ума[86].

Ямвлих: от человека зависит, признать или не признать власть Бога над собой.

В лице Ямвлиха греческая философия окончательно порывает с мыслью о наличии чисто философской мировоззренческой истины. Нет такой истины. Истинное мировоззрение всегда религиозно. С точки зрения этого своего убеждения Ямвлих существенно правит учение Плотина о нравственном исправлении человека как непременном условии избавления от зла. У Плотина это нравственное исправление и обусловленное им избавление от зла представлялись слишком уж находящимися во власти самого человека. Ямвлих мысль о власти индивида над своей судьбой отметает безоговорочно. Индивид не имеет такой власти. Власть над индивидом во всей полноте находится только у Бога. Следовательно, и нравственное исправление каждого человека, и избавление его от зла находятся также во власти Бога. От человека зависит только одно – признать или не признать власть Бога над собой. Если он признает эту власть, то тогда пойдет по пути добра, если нет, то будет пребывать в зоне зла. Признать власть Бога над собой это значит поверить в Бога и начать жить согласно этой вере, т.е. пребывать в молитве (в широком смысле, т.е. в богомыслии, благочестии и нравственной чистоте) и осуществлять дела, соответствующие этой вере. С теоретической точки зрения вера есть непременное условие истинного богопознания. Кто имеет веру, тот охотно примет и религиозное учение о духах, богах и верховном Боге. Таким образом, философское учение Плотина о самостоятельном нравственном исправлении человека превратилось у Ямвлиха в исключительно религиозное учение о спасении Богом человека.

Ямвлих в систему категорий Плотина ввёл категории, обозначавшие компетенции различных традиционных языческих богов.

Теоретическая часть философии Ямвлиха построена на религиозной метафизике Плотина. Метод умствования Ямвлиха состоит в дифференциации каждой из категорий в системе Плотина, в результате чего вместо одной исходной категории получаются несколько, обычно три, новых. Затем каждая из этих новых категорий дифференцируется в собственные три новые категории, эти последние три дифференцируются в последующие три триады, и т.д. Основные категории у Плотина, как известно, это «Единое»-«Ум»-«Душа». Начав с дифференциации этой триады и продолжив дифференцировать получившиеся в результате этого процесса все последующие категории, Ямвлих, в конце концов, представил грандиозную систему категорий, имевшей целью охватить мыслью человека всю онтологическую сущность бытия (естественно, охватить в той степени, на которую ум человеческий способен). Оригинальность Ямвлиха как мыслителя проявилась в том, что он в эту систему категорий ввёл и те категории, которые обозначали компетенции различных традиционных языческих богов и самих этих богов. Боги, им отмеченные, были весьма различны по особенностям и масштабам своей компетенции. Количество же богов оказалось громадным, счёт шел на сотни[87]. Таким образом религиозная метафизика Плотина у Ямвлиха превратилась в систематическое богословие языческого политеизма.

Ямвлих: для достижения единения души с Богом необходимо содействие самого Бога.

Антропология Ямвлиха по основным своим положениям та же, что и у Плотина, но есть и два существенных изменения. Во-первых, души людей нисходят в земные тела не для наказания, а из любви к людям; во-вторых, переселение душ ограничивается только человеческими телами. Предназначение души состоит в достижении единения с Богом. Осуществление этого предназначения частично зависит от самого человека. Средством возвышения души к Богу, находящимся во власти свободной воли человека, является этическое очищение души, которое достигается аскетически строгим образом жизни, по предписаниям Пифагора.

Но достижение единения с Богом одними человеческими усилиями не может быть обеспечено. Необходимо содействие самого Бога. Содействие это осуществляется посредством теургии. Теургия (буквально: дело Божие) – это ничто иное как священнодействие, обрядовая церемония, в которой слова и действия, имеющие символическое значение и производимые по строго определенному чину (= порядку), являются необходимым условием для осуществления мистического акта реального соединения религиозного человека с Богом. Синоним теургии – таинства[88]. Именно Ямвлих ввел категорию теургии в свою систему. Но это не его изобретение. Он просто перенял практику теургии от персидских магов, халдейских и египетских жрецов, которые всегда культивировали религиозные таинства, и заменил этими перенятыми теургическими таинствами «экстасис» Плотина. Замена вполне удачная. Во-первых, само понятие «экстасис», как его ни толкуй, никогда не становится достаточно ясным для ума, темнота всегда остается. В лучшем случае это понятие просто указывает на возможность для человека иметь некие мистические переживания, благотворные для его душевного самочувствия, и к которым, поэтому, надо стремиться путем индивидуального нравственного исправления и аскетических упражнений. Но в чём критерий достаточности этого индивидуального нравственного исправления и достаточности этих индивидуальных аскетических усилий для получения желаемых душевных переживаний? Плотин такого критерия не указал. Значит, таким критерием может быть признан только результат этих индивидуальных стараний. И каков же результат? За всю свою жизнь Плотин испытал такие благотворные для него