– Но было бы грустно знать, что она существует, а вы ее не испытаете.

– Разве это не может быть просто из-за того, что обязательно присутствует что-то запретное? В конце концов, должна же быть какая-то причина, по которой все великие истории любви заканчиваются плохо. Возможно, этот запрет и делает любовь такой особенной.

Лиран молчит. Однако мы оба знаем, что уже давно говорим не только об этой книге. Конечно, мы не любим друг друга. Тем не менее ясно, что мы никогда не сможем быть вместе. И да, наверное, это делает все более захватывающим.

– А у вас какая любимая книга?

– Сложно сказать, но однажды я прочитала книгу апокрифов, которая произвела на меня очень сильное впечатление.

– О чем она была?

– О ваших предках. И о падших ангелах. О том, что в них не было ничего плохого. Впрочем, потом уже появилось. Это была прекрасная мысль – что ты не состоишь из зла только потому, что ты демон.

– Вам действительно понадобилась эта старая книга, чтобы понять, что вы и другие герои не так уж плохи, Навиен?

Я закрываю рот.

– На самом деле нет, – признаю я. – Но долгое время я верила, что все доброе во мне – это только результат воспитания.

Лиран хохочет:

– Не думаю, что можно воспитать что-то хорошее в изначально злых существах.

– А в вас таится что-то злое? – спрашиваю я, разглядывая его.

Он ухмыляется.

– Конечно.

– И что же это?

– Я надменен и высокомерен, разве этого недостаточно, миледи?

Я качаю головой и смеюсь.

– Это особенности вашего рода.

– Ну тогда я, наверное, непогрешим.

– Наверняка нет.

Я снова смеюсь. Вообще, я замечаю, что становлюсь более жизнерадостной, когда рядом Лиран. У меня внутри возникает какая-то щекотка.

– Вы когда-нибудь были влюблены? – спрашивает он так внезапно, что у меня перехватывает дыхание.

Затем я качаю головой:

– Нет. Не по-настоящему.

– Что значит «не по-настоящему»?

– Это означает «нет». Возможно, мне мог кто-то нравиться или меня к кому-то тянуло. Но «влюблена» – это слишком серьезное слово.

– Иногда я думаю, не слишком ли большое значение люди ему придают. Я только в детстве был влюблен десятки раз, – смеется он, сдвинув брови. – Конечно, я не любил. Но влюбленность – это нечто другое. Иногда бывает достаточно одной встречи, и вы чувствуете к кому-то влечение. Все чувства направлены лишь на этого человека. Когда вы находитесь в одном помещении, взгляд постоянно его ищет. Возникает острое желание всегда быть рядом. Это захватывающе. Потом ты начинаешь говорить с ним и понимаешь, что там или ничего нет, а если все-таки есть и ты влюблен, то это может превратиться в настоящую любовь. Если чувство будет развиваться.

– Не знаю, так ли это все просто, – задумчиво отвечаю я. Но главное, я понимаю, что Лиран описывает то, что я ощущаю по отношению к нему. Какая-то часть меня, которая сейчас стала просто огромной, хочет, чтобы у него ко мне были такие же чувства.

– Нет, это все на самом деле просто! – вопит Вьюнок у меня в голове.

– Это вопрос определения. И каждый должен понять это для себя. Как бы вы описали это чувство?

Я смотрю на него. Покусываю нижнюю губу, чтобы создалось впечатление, будто я подыскиваю нужные слова. По правде говоря, я просто пытаюсь скрыть, что я чувствовала то, что он описывает, только с ним и Миелом.

– Не знаю. Это своего рода… нервное возбуждение.

– А по отношению к обычным друзьям вы такое испытываете?

Он приподнимает уголок рта, откидывается назад и скрещивает руки на груди, будто победил в споре.

– Хороший вопрос. Но для этого мне нужно сначала знать, друзья ли мы.

Его улыбка исчезает, и теперь я делаю такой же победный жест, как только что делал он.

– Снимаю шляпу, маленький герой.

Он облизывает губы.

– Итак, вы чувствуете по отношению ко мне именно это? Нервное возбуждение?

Проклятье. Он слишком хорошо владеет словом, чтобы я могла победить его в таком шутливом споре.

– Да. Но я начинаю вам доверять.

– Значит ли это, что вы сейчас не нервничаете?

Он наклоняется вперед. Мне хочется отодвинуться как можно дальше на своем сиденье. В груди у меня что-то нервно трепещет.

– Именно так.

– Это ложь, которую произносить не подобает вашему княжескому достоинству, миледи.

– Откуда вы это знаете?

Он смотрит вниз на мои пальцы. Я слежу за его взглядом и замечаю, что потираю большой и указательный пальцы друг о друга.

– Вы всегда так делаете, когда нервничаете.

Мне требуется довольно много времени, чтобы осмелиться снова поднять глаза.

Брови у него вызывающе подняты.

– Кроме того, у вас изменяется дыхание. Оно становится сильнее и увереннее.

Но сейчас я стараюсь дышать ровно. Так же, как я всегда это делаю. Я не знаю, что должна сказать. Особенно потому, что его слова показывают, насколько Лиран внимателен. Во всем, что касается меня. Вдруг я осознаю, что мы действительно могли бы стать хорошими друзьями. В другом мире. Возможно, даже в этом, если бы Авиелл не была похищена. Да, если бы я познакомилась с ним как с ее суженым, то, наверное, ни на секунду не задумывалась бы о его темных глазах, за которыми скрывается море мыслей и знаний. Я никогда не обращала бы внимания на его волосы и трехдневную щетину, которую он иногда носит. На его черты лица и эти губы, которые готовы рассказать так много историй. Может быть, мы сидели бы вместе как друзья и обсуждали бы стихи. Но ведь это еще может быть именно так. Мне просто нужно забыть о своих ребяческих чувствах.

– Ваша светлость, мы скоро приедем! – кричит кучер снаружи.

Лиран приоткрывает рот, затем наклоняется ко мне так близко, что я чувствую его дыхание около уха.

– Я не хочу, чтобы вы говорили это Арку, но Миел будет рядом с вами.

Я с трудом сглатываю, а он, кажется, пытается примириться со своим решением.

– Вам нужен кто-то, кто сможет вас охранять. А он как раз это сможет. Не думайте, что я не считаю вас способной защитить себя, но…

– Я понимаю, – быстро отвечаю я. – И рада, что буду здесь не одна.

– Хорошо. Но все же не доверяйте ему полностью.

Я киваю, и в этот момент карета останавливается. Я не хочу вылезать из нее и не хочу, чтобы это делал Лиран. Тем не менее я поднимаюсь и выхожу.

Глава 15