девушке. Та перестала плакать и пристально посмотрела на меня, как бы невзначай, откинув густые чёрные пряди волос, оголив белоснежную кожу груди.

От Лилиан дурманяще пахло сладкой водой с горькими нотами ванили.

— Если бы ты могла всё вернуть назад, отдалась бы Угнару, зная, что тот вскоре умрёт, и ваша любовь не окрепнет на алтарном камне?

— Наверное.

Девушка смутилась, на миг сделалась хрупкой и обиженной маленькой девочкой, и я усмехнулся. Это и был ответ.

Лилиан всегда любила только себя.

* * *

— Конечно, нет, — продолжил я.

Жалость улетучилась как морок, и я увидел бывшую невесту в истинном свете: карьеристка, которая вместо должности добивалась удачного замужества.

— Ты тоже не жалеешь никого кроме себя. Наверняка оплакивала не жениха, а крушение своих надежд!

— Я говорила ему не ездить на юг, но он болел своими исследованиями флоры и фауны земель за Хребтом Зиллиса!

Я встал и посмотрел на Лилиан сверху вниз:

— А должен был воплощать твои планы.

— Да, потому что видел, какую жертву я принесла! — вскочила Магесса. Её глаза зажглись недобрым болотным огнём. — Но он наплевал на мои страхи и не подумал, что его смерть — это ещё и мой приговор! Остальным нужны только сыновья.

Лилиан устало опустилась в кресло и, подперев рукой лоб, так и осталась сидеть. Опустошённая, как выпитая бутылка игристого.

Я больше не колебался. Был рад, что самая тяжёлая часть объяснения позади: теперь Лилиан в моих руках!

— Убедилась, что у тебя нет выхода? Или решила пожертвовать собой ещё раз?

— Думаешь, не смогу? — грандина Вилтер посмотрела на меня с вызовом и рассмеялась.

Её голос звучал глухо, словно из подземелья. Она была на грани.

— Не сможешь, потому что в случае твоего отказа я не получу разрешения жениться на Анне. Но и ты никогда не выйдешь замуж. А я смогу быть счастлив в браке с другой. Со временем.

Я врал топорно и на ходу, понимая, что будь Лилиан спокойна, она бы поняла, что Дракон блефует. Оставалась одна надежда: если расчёт верен, Магесса испугается и выполнит просьбу.

— Чего ты хочешь?

— Другой разговор, — я принялся мерить комнату шагами. — Слышал, что есть обряд, позволяющий Анне вернуть невинность. Только не отрицай!

— Вот оно что! — Лилиан посмотрела на меня с неприкрытой ненавистью. — Да, обряд Благочестия.

— Ты совершишь его для неё.

— Я не смогу.

— Постарайся!

Я снова начинал терять терпение. Ещё немного и обращусь, а там недалеко и до того, чтобы испепелить ведьму в её ковровом логове.

— Для такого обряда требуется помощь Древней магии.

— Это не помеха. Эмма справится.

— Допустим, — продолжала ехидно улыбаться Лилиан, чем выводила меня из себя. — Но благочестие не равно природной невинности. Нельзя вернуть утраченное и вновь распоряжаться им по своему усмотрению.

— И как это исправить? — у меня пересохло во рту. Должен быть выход!

Лилиан встала и медленно приблизившись, обвила мою шею руками:

— Поцелуй меня!

— Перестань, это ничего не решит!

Я попытался отстраниться, но Магесса крепко вцепившись в мои волосы, процедила, глядя в лицо:

— Больше тебе не к кому обратиться, иначе не пришёл бы, верно?

— Ты потеряешь больше! — холодно ответил я и снял руки Лилиан со своих плеч.

Ждать больше не имело смысла. Лилиан либо не знала, как помочь, либо не желала, даже под угрозами. Ниточка оборвалась.

Не глядя на бывшую невесту, застывшую посреди комнаты, я направился к двери, желая поскорее очутиться на свежем воздухе.

Голова нещадно болела и сделалась тяжёлой, мысли лениво перекатывались, как каменные шары по полу в игровых заведениях столицы. Казалось, что я не спал несколько суток.

— Погоди! — окликнула Лилиан молящим тоном. — Пообещай, что никому не расскажешь! Дай Безвозвратное слово.

— Зачем мне это? Ты не в силах нам помочь, я уже это понял.

— Это верно, ритуал я не потяну. Но подскажу, кто сможет.

Я обернулся, раздумывая, стоит ли поверить той, кто не раз обводила меня вокруг пальца. Выбор был невелик, но, дав слово, я потеряю над ней последний козырь.

Лилиан, словно прочитав мои мысли, продолжила:

— Я не обману, смотри сам.

Она быстрым движением выдернула из-за шёлкового пояса булавку, украшенную розовой жемчужиной, и уколола себе палец. Прозвучали слова заклинания, и в воздухе потянуло запахом костра.

В глазах у меня потемнело, я оказался посреди клубов серого дыма, сквозь который проступали очертания комнаты.

Вскоре исчезли и они, уступив место картинам, сотканным из дыма.

Вот мы с Анной идём рука об руку по выложенной гравием дорожке и улыбаемся друг другу. Или нет? Следующее полотно показало иное будущее: моя Анна стала женой другого.

Она склонила голову, сидя у окна за вышивкой и роняя слёзы на цветастую ткань, натянутую между пяльцами.

Я поймал себя на мысли, что будто оказался в синематроне, показывающем знающим то, что ещё не наступило. Машина, созданная Магами, работала только под руками специально обученных и натренированных, обладающих даром предвидения.

Насколько я помнил, таланты Лилиан лежали в иной сфере: она понимала язык животных и могла создавать сложные амулеты. Те приносили удачу, помогали стать сильнее или поверить в силу, обладать которой не всем дано.

Дым сделался почти белым и теперь напоминал грязный снег в начале марта.

Сквозь дымку проступил овальный предмет ультрамаринового цвета, размером с настольное зеркало, украшающее будуар любой дамы столицы.

Амулет был украшен ленточками и голыми веточками, по виду напоминая неумелую работу Мага-первокурсника. Я протянул к нему руку, желая поближе рассмотреть переливающуюся безделушку, и провалился в вату.

Понял, что сижу на ковре, прямо у ног Магессы. Её смеющийся взгляд вывел меня из себя.

— Мороки тебе не помогут, Лилиан, — холодно сказал я, поднимаясь на ноги. — Ни окрутить меня, ни заполучить другого жениха.

— Ты же сам хотел вернуть своей гарпии невинность? Тогда мне нужна сделка.

Лилиан перестала улыбаться, теперь её лицо напоминало театральную маску отчаяния. Сейчас Магесса выглядела просительницей, а не змеёй-искусительницей.

— Ты хочешь, чтобы я присягнул перед сватами, как поручитель? И заверил в твоей плодовитости и способности родить сыновей?

Я не колебался. Это будет ложь во спасение.

— Согласен!

Лиллиан расхохоталась и метнула на меня снисходительный взгляд.

— Твоего поручительства недостаточно, чтобы стать женой графа или герцога. У них сословное общество, и способность к сынорождению ценится выше иных умений. Я достойна лучшего из того, что есть!

— Что же ты хочешь от меня?

— Свидетельство Эммы Силкинс. Ей поверят.

— Допустим. А потом? Когда муж так и не дождётся наследника?

— Потом придумаю что-нибудь ещё. Я способная, — пожала плечами Лилиан и встала, всем видом показывая, что