Все два года он был сам по себе, ни с кем особо не дружил, разве что с соседом по парте, чехом Миланом, общался и незаметно для себя научился довольно сносно болтать по-чешски. Впрочем, языки ему легко давались. А больше - ничего. Хотел в университет на английское отделение поступить, но отец уломал не чешское: это проще, а то ведь вечное пугало абитуриента, армия, не дремлет! Ох, как не хотелось! Но в армию не хотелось еще больше.

Короче, вечно его вело не туда. Не туда, куда хотелось. Даже когда начал в МИДе работать, так и тянуло все бросить, уволиться. Но тогда уже у него была Зина, которая спала и видела как бы за границу уехать. А за какую за границу? Правильно, в Чехию ненаглядную. Здрасьте, давно не виделись! И вот сидит второй год, протирает штаны шестым помощником седьмого заместителя. Бумажки с места на место перекладывает. Если какая работа черная и противная - вся ему достается. Трупы, например. Как сейчас. Москвичи - они для такого слишком нежны и деликатны.

Ничего, хмыкнул Олег, сидя в полицейском фургоне и глядя на полузанесенный снегом коттедж, скоро все изменится, не все коту масленица, будет и нам.

Сейчас он по-быстрому разберется с этой фигней, оформит бумаги и до отправки тела в Прагу успеет на денек смотаться на Снежку. Кристинка, старший референт, уехала туда кататься на лыжах, на все праздники. А Зинка, кобра толстая, следит за ним в две пары очков - свои и на капюшоне. Да и без нее шпионов хватает. Можно подумать, у людей за границей других развлечений нет, только друг за другом подглядывать да подслушивать. А так - никто и знать не будет, что он поедет к Кристине. Лыжи там можно на прокат взять.

Вот ведь нет худа без добра. Выпало дежурить на праздники. Проклял все на свете. 1-го труп привалил, да еще за тридевять земель. Несчастный, видите ли, случай. Какие только маты он в кучу не сложил, пока не сообразил, что это от Снежки в двух шагах.

Савченко, Савченко... Знакомая фамилия какая-то. Ладно, поглядим. Только бы поскорее снег раскидали, чтобы засветло управиться и уехать.

Через полчаса появился грузовичок с бравыми ребятами, которые довольно-таки споро расчистили тропку от ворот до крыльца. Все это время Вадим пытался беседовать с полицейским на смеси русского, немецкого и чешского, но очень скоро выяснилось, что у того не только «разговор не есть хороший», но и понимание хромает. Второй и вовсе сидел молча, разглядывая потихоньку всю компанию. Решили ждать консульского работника. Между делом полицейские поднялись наверх, посмотрели на трупы, покачали головой, языками пощелкали и, видимо, сделали определенные выводы, потому что смотреть стали уже строже.

- Здравствуйте! - сухо кивнул консульский, маленький забавный толстячок в ярко-голубой куртке с капюшоном. - Я - сотрудник российского консульства, Попов Олег Георгиевич.

Макс сдавленно хрюкнул. Попов сжал челюсти, от чего его толстые, гладко выбритые щеки как-то странно перекосило.

- Не вижу ничего юмористического, - сквозь зубы процедил он. - Пан капитан, - кивок в сторону старшего полицейского, - сказал, что это убийство и самоубийство. Или даже два убийства. Картина вырисовывается достаточно скверная.

Олег был зол до крайности. Уже одного упоминания о втором трупе было достаточно, чтобы понять: все мечты о поездке к любовнице накрылись медным тазом. Это уже не несчастный случай, все так быстро не спихнешь. Пока все осмотрят, пока тела отправят в криминальный морг. Кстати, куда? В Либерец или ближе где-нибудь есть? Может, посольство вмешается? Да нет, вряд ли, не тот масштаб. Значит, придется ждать, пока идет предварительное следствие, возиться с этими уродами. А потом кого-нибудь из них наверняка арестуют...

Он чуть не захныкал. Все как всегда! Опять попадалово. А он-то уже Кристинке позвонил: жди, мол, скоро, дорогая, и мы помчим с тобой с горы... Да, как же!

К тому же на тропинке Олег умудрился поскользнуться и сильно растянул ногу в лодыжке. Злость плескалась и поднималась все выше, ее густые испарения клубились над плешивой макушкой. Хотелось сделать что-нибудь очень гадкое, но он никак не мог придумать, что именно.

Тогда он позвонил в Прагу Зине и сказал, что задержится. На сколько - не знает. Но надолго. Если не верит, пусть звонит на работу. Там подтвердят, что он сидит в какой-то сраной дыре с двумя жмурами, а не катается на лыжах с любовницей. Что она ответила, Олег не понял: в телефоне квакало и хрюкало. Ничего не поделаешь, горы, зона неуверенного приема. Впрочем, не очень-то и хотелось.

- Пожалуйста, сообщите мне координаты родственников, - сухо потребовал он, присаживаясь к столу и доставая папку с бумагами. - Мы должны сообщить им. Надо выяснить, приедут ли они за телом, смогут ли оплатить расходы. Сами понимаете, гроб, цинк, ящик деревянный, транспортировка.

- А если некому приехать? - спросила миниатюрная, совсем как Кристина, шатенка.

- Некому, никто не захочет или никто не сможет? - сухо уточнил Олег. - Это разные вещи. В последнем случае возможны варианты. Если причины объективные.

- А если необъективные?

- Если необъективные? Зароют где-нибудь. За казенный счет.

- У Лоры... У Ларисы Бельской родственников нет, - ответил тот самый противный парень с пропитой рожей и бегающими глазками, который позволил себе повеселиться над его именем и фамилией. - Мы жили вместе. Я все оплачу...

- Официально не женаты? - бесцеремонно прервал его Олег. - Я правильно понял?

- Правильно.

- Нужно ваше письменное обязательство оплатить расходы и сопровождать тело. Если, конечно, вас не арестуют.

- Что вы такое... - захлебнулся возмущением парень, назвавшийся Максимом Костиным.

- А что, это невозможно? - Олег отложил ручку и посмотрел на него в упор. - Или вы можете доказать, что абсолютно здесь ни при чем?

- А чего это, собственно, я должен доказывать? - завелся с пол-оборота Костин. - А как насчет прем... презупции невиновности?

- Вот когда протрезвеете настолько, чтобы можно было правильно выговаривать слова, тогда и можно будет думать о презумпции невиновности. Между прочим, состояние алкогольного опьянения относится к отягчающим обстоятельствам.

Олег, в обязанности которого никоим образом не входило ничего, кроме оформления бумаг, намеренно вел себя, как следователь по особо важным делам, срывая на этих пятерых малоприятных типах свое раздражение. Впрочем, разве один из них не является убийцей?

- Что насчет Савченко? Кстати, как его имя-отчество?

- Геннадий Петрович.

- Геннадий Петрович? - озадаченно переспросил Олег. - Из Петербурга? Скажите, вы не знаете случайно, он в Праге раньше не жил? В школе здесь не учился?

- Совершенно случайно жил и учился, - ответил второй парень, русоволосый, с красиво вылепленными чертами - такие лица называют породистыми. Он сидел на диване рядом с шатенкой. - А что?

- Ничего, - буркнул Олег. - Я его, кажется, знаю. То есть знал.