— Вы миссис Кратчфилд? — спросила Коттен. — Вайолет?

Старуха уставилась на Джона сквозь заляпанные очки с двойными линзами.

— Это твоя женщина? — спросила она.

— Прошу прощения? — не понял Джон.

Она посторонилась и взмахнула палкой, приглашая их зайти в дом.

— Идите в гостиную, там тепло, — сказала она. — Вы что, хотите, чтоб я схватила пневмонию?

Коттен посмотрела на Джона, и оба переступили через порог.

— Теперь садитесь и погрейтесь. — Старуха похлопала по спинке стоящей перед печью козетки.

Коттен и Джон подождали, пока она усядется в кресло-качалку, и сели сами.

Гостиная оказалась мечтой торговца антиквариатом: полно предметов темной старинной мебели, многие укрыты одеялами. На каждом столе — вазы, чайники, статуэтки, фотографии в рамках и лампы. С одного края пианино свисала расписная декоративная ткань.

— Вас зовут Вайолет Кратчфилд? — спросил Джон.

Женщина, казалось, удивилась.

— Ну а как же еще? Что с тобой, Алистер? Ты что, наклюкался? — Она кивнула на Коттен. — Котел для воды — в буфетной.

— В буфетной? — переспросила Коттен.

— Возьми котел и поставь его в печь. Сегодня мне надо постирать только простыни. Давай, неси.

Коттен бросила взгляд на Джона.

— Миссис Кратчфилд, я не Алистер. Меня зовут Джон Тайлер, а это — Коттен Стоун.

— Коттен? О-хо-хо. Ну что за имя для такой миленькой девушки?

— Мы пришли, чтобы задать вам несколько вопросов, — сказал Джон.

— Принесите побольше дров, — велела Вайолет. — Пускай полежат здесь. — Она ткнула палкой, словно копьем, в направлении камина. — А ты совсем запустил сад. — На минуту она умолкла. Потом, словно увидев их впервые, спросила: — Как, говоришь, тебя зовут?

— Джон Тайлер.

Вайолет качнулась в кресле.

— Будь добр, подбрось полено в печку, Джон. Старые кости легко мерзнут.

— С радостью.

Он подошел к камину. Похоже, это единственный источник тепла в доме. Джон взял щипцы и поднял дубовое полено.

И застыл на месте. Медленно поднес полено к огню, не отводя глаз от чугунной стенки камина, которая направляла тепло в комнату.

Посреди нее красовалась печать Венатори.

Раздался короткий стук в дверь, и сразу же Коттен с Джоном услышали скрежет замка и болезненный стон петель.

— Здравствуйте, миссис Кратчфилд. Это я, Дороти.

В гостиную зашла женщина средних лет. Она поставила на пол большую хозяйственную сумку и стала разматывать шарф.

— У нас гости? — спросила она, глядя на Коттен и Джона.

Вайолет Кратчфилд уставилась на посетителей. На ее лице появилось такое удивление, что Коттен поняла: она забыла, что разговаривала с ними.

— Здравствуйте. — Коттен встала и представилась. Джон тоже поднялся и назвал свое имя.

— Рада познакомиться, — сказала Дороти. — Я экономка миссис Кратчфилд. А до меня здесь работала моя мать. — Она повернулась к старухе и громко спросила: — Как сегодня наше самочувствие, миссис Кратчфилд?

— Что-то зябко. Воздух слишком уж влажный, — сказала Вайолет. — Ты не подбросишь еще дров, милочка?

Дороти посмотрела на огонь:

— Чуть попозже. Пусть сначала прогорит полено, чтобы были горячие угли. Тогда вам станет теплее.

Она сняла с ближайшего стула покрывало и укутала ноги Вайолет. Затем спросила:

— Вы друзья миссис Кратчфилд?

— Извините, — сказала Коттен, — нам надо было все объяснить. Я журналистка. Мы делаем исторический сюжет об английской медицине и врачах девятнадцатого века. Один из родственников миссис Кратчфилд был лондонским врачом. Его звали Чонси Уайетт. Мы хотели бы найти материалы о докторе Уайетте — знаете, старые записи, дневники, фотографии — в общем, то, что помогло бы лучше понять, как жили и работали в то время врачи и с какими трудностями они сталкивались.

— Правда? — спросила Дороти. — Девичья фамилия миссис Кратчфилд действительно Уайетт. Она вышла замуж за Невилла Кратчфилда.

— Она живет одна?

Дороти повернулась к Вайолет спиной, чтобы той не было слышно:

— Увы. С тех пор, как тридцать три года назад скончался мистер Кратчфилд. Она бездетна. Так что за ней некому ухаживать. Своих братьев и сестер она тоже пережила. Но в основном ничего не помнит. Впрочем, для девяноста четырех лет она неплохо сохранилась.

Вайолет наклонилась вперед.

— Твои друзья, Дороти, — кто они? Нельзя быть такой невежливой. Ты должна их представить.

— Видите, о чем я говорю… — Дороти подняла бровь и обернулась к Вайолет. — Они пришли расспросить вас про родственников. Про доктора Чонси Уайетта. Вам это имя знакомо?

Широкая улыбка осветила лицо Вайолет, словно нахлынули воспоминания, прорвав плотину.

— У меня где-то даже есть его ферротип. Наверное, на чердаке. В этом доме он жил, когда вышел на пенсию. — Вайолет засмеялась. — Это, конечно, было еще до моего рождения. Он здесь умер.

— Скорее всего, она ничего не путает, — тихо сказала Дороти. — Иногда она на редкость хорошо помнит то, что было очень давно. И мне доподлинно известно, что этот дом несколько поколений принадлежал ее семье.

— Вы думаете, у нее действительно есть ферротип или что-нибудь еще из вещей доктора Уайетта? — спросил Джон.

— На чердаке полно старых вещей. Она не разрешает никому там убирать. Говорит, что стереть пыль с полки — все равно, что вычеркнуть память о семье.

— Раз — и все, — сказала Вайолет, которая явно подслушивала. — Они исчезнут, словно и не жили никогда.

На чердаке было пыльно и сквозило со всех сторон. Коттен чихнула и подняла воротник. Тепло от камина сюда явно не добиралось.

— Будь я охотником за привидениями, непременно начала бы отсюда, — сказала она.

— Да, тут жутковато, — отозвалась Дороти. — Вряд ли мне захотелось бы тут прибираться, даже если бы миссис Кратчфилд и попросила. — Она уперла руки в бока. — Извините, света здесь маловато. Ну, вы осматривайтесь, а я пойду вниз готовить для миссис Кратчфилд обед. Вы пообедаете с нами?

— Спасибо, — сказала Коттен, — но у нас очень мало времени.

— Ты видела заднюю стенку камина? — спросил Джон, когда экономка ушла. — Там печать Венатори! Я готов поставить кучу денег, что она принадлежала Чонси Уайетту.

— Я пригляжусь внимательнее, когда мы будем уходить.

— Ты только посмотри! — Джон огляделся. — Интересно, вещи скольких поколений тут хранятся?